Моя история - Ури Геллер

ЧАСТЬ III. Поиск значения

Глава 13. Менеджеры

Мне понравилось выступать перед публикой и приятно удивило то, что так успешно проходили демонстрации в больших аудиториях. Можно сказать, что из каждых четырех экспериментов три удавались. Зрители как бы помогали мне. Но у меня и в мыслях не было делать такие выступления регулярными. Я думал в то время совершенно о другом. Кончался срок моей военной службы, и мне предстояло решать, как жить дальше.

Джоафа больше не было, и во мне пропало желание работать на секретную службу. Мое сердце не лежало к этому прежде всего из-за того, что тогда, как и сейчас тоже, я был человеком общительным, мне хотелось быть в гуще событий, встречаться с самыми разными людьми. А работу в секретной службе пришлось бы скрывать, резко ограничивать круг общения и как бы замкнуться в себе. Меня же влекло совершенно иное — живая, интересная жизнь, новые встречи и впечатления.

Демобилизовавшись из армии в конце 1968 года, я вернулся домой и как-то раз случайно повстречал друга из части. Его отец был владельцем текстильной фабрики, и в тот момент они как раз искали человека, владеющего английским языком, для того чтобы наладить связи с закупочными организациями в Канаде и Соединенных Штатах Америки, рекламировать продукцию фабрики в этих странах.

Естественно, поначалу нужно было поучиться, освоить непростую систему экспортной политики. Тогда мне все это казалось очень привлекательным, и поэтому я решил взяться за эту работу, тем более что фабрика находилась в двух шагах от дома Шипи и я часто мог заходить к ним. Мы с Ханной были в то время уже очень близкими друзьями, а с Шипи стали чуть ли не братьями. Шипи настолько понравилась моя первая демонстрация, что он организовал еще несколько выступлений в других школах, на частных вечеринках. Несмотря на юный возраст, у него уже тогда были прекрасные задатки профессионального менеджера. Мы зарабатывали, правда, всего по 7 долларов за каждое выступление, но зато они проходили очень здорово и доставляли нам массу радости. Я всерьез к этому, конечно, не относился, меня просто удивляло то, что эти демонстрации почти каждый раз давали такие потрясающие результаты.

Яффа вышла замуж, но мы все еще любили друг друга и по-прежнему встречались несколько раз в месяц. Я знал, что все это безнадежно, и она тоже все понимала. Но мы даже не могли представить себе, что когда-нибудь придется окончательно расстаться. Конечно, я встречался и другими девушками, но ни к одной не испытывал такого же сильного чувства, как к Яффе.

Однажды я сидел в кафе и ждал друга и вдруг заметил очень красивую девушку, сидевшую за соседним столиком. На вид ей казалось лет 19–20, у нее были ясные голубые глаза, каштановые волосы и маленький носик. Кроме того, она была изумительно сложена и выглядела чертовски привлекательно. Мы долго смотрели друг на друга и наконец разговорились. Я не мог удержаться от того, чтобы не сказать ей, какая она красивая. И сам не заметил, как попросил ее о свидании в тот же вечер. Звали ее Айрис Давидеско.

Айрис оказалась тем человеком, которому я мог выложить все свои чувства. В первое же свидание, просидев в кафе много часов, мы переговорили буквально обо всем. Потом, получше узнав друг друга, мы стали придумывать разные игры, например пытались угадать, чем занимаются окружавшие нас люди, определяя в них то миллионера из Техаса, то школьного учителя, то убежденного вегетарианца. Иногда мы даже останавливали людей, чтобы проверить, и, как выяснялось, очень часто угадывали.

Мы стали проводить вместе почти все свободное время. И вдруг я с удивлением узнал, что ей всего-навсего 15 лет. В это невозможно было поверить, потому что выглядела она и держалась так, словно ей уже все 23 — именно столько было мне в то время. От сознания этого мне было как-то не по себе, тем более что я, кажется, начинал в нее влюбляться. По крайней мере, общение с ней для меня очень много значило, я мы, разумеется, продолжали встречаться. Ханна узнала про Айрис, и я видел, что ей это причинило какую-то боль. Но мы с Ханной были близки, скорее, как брат и сестра.

Айрис пару раз побеждала на конкурсах красоты, и рекламное агентство пригласило ее на работу в качестве фотомодели. Однажды она спросила меня, не хотел бы и я сняться с ней для одной рекламы? Почему бы не заработать немного денег в придачу к тем 500 фунтам в месяц, которые я получал в компании по экспорту, и я снялся вместе с Айрис в рекламе пива. Признаюсь, я был наверху блаженства, когда эта реклама вышла.

Без всякого сомнения, я человек со здоровым честолюбием. Реклама только подогрела во мне это чувство, хотя весь парадокс был в том, что сам я пива практически никогда не пил.

Слухи о моих сеансах распространились очень широко. Шипи работал не покладая рук. Количество выступлений увеличивалось с каждой неделей. И теперь мы зарабатывали значительно больше. Вместе с остальными моими заработками и основной зарплатой денег стало довольно много, и наконец-то появилась возможность предложить маме, чтобы она перестала работать. Я сказал ей о том, что всегда ждал этого дня, ведь только благодаря ей я выжил в эти тяжелые годы, благодаря ей был здоров и никогда ни в чем не нуждался. Как прекрасно, что теперь я мог ухаживать за ней. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни.

К тому времени уже почти каждая газета в Израиле успела написать о наших выступлениях. Мне все чаще стали звонить менеджеры, предлагая заключить к ними контракт. Шипи, к сожалению, был еще слишком молод и к тому же учился в школе, поэтому не мог работать со мной на постоянной основе. Я было попробовал работать с одним менеджером, не подписывая никаких условий. Но ничего не вышло. У меня не хватало опыта.

В конце концов пришлось подписать договор с довольно известным профессиональным менеджером, толком даже не разобравшись, в чем заключается его предложение. Оказалось, мне предстоит выступать по всему Израилю в крупнейших залах и театрах перед огромной аудиторией. Вскоре я купил подержанную машину «Триумф» и чувствовал себя жутко богатым, несмотря на то что очень большой процент моего дохода уходил менеджеру и на налоги и, в сущности, лишь какие-то крохи оставались у меня.

Сами выступления практически ничем не отличались от того, как мы когда-то выступали в школе с Шипи. У меня никогда не бывало заранее подготовленного плана или сценария. Я импровизировал: демонстрировал телепатию, угадывал, что зрители писали или рисовали на доске; занимался внушением на расстоянии; описывал, во что зрители одеты, не глядя на них; запускал часы, которые уже давно не ходили; гнул ключи и другие металлические предметы, которые они приносили с собой. А потом устраивал что-то типа пресс-конференции, отвечая на бесконечные вопросы. Эксперименты удавались примерно на 75–80 процентов. Вел я себя всегда легко, непринужденно, и зрителям это нравилось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});