Самолет без нее - Мишель Бюсси

Немного погодя мы уселись на траве. Лили взобралась ко мне на колени и с аппетитом уплетала блинчик. И вдруг спросила, как меня зовут.

— Кредюль.

— Кредюля-дедуля!

Она мгновенно окрестила меня этим именем. Кредюля-дедуля… Интересно, она помнит тот вечер? Из частного детектива и бывшего наемника я превратился в доброго дедушку…

Марк, со своей стороны, торопился домой, в квартал Полле, на улицу Пошоль. Ну, пошли скорей, без конца теребил он бабушку. Он спешил на четвертьфинальный матч Кубка мира. Франция играла с Бразилией. Марку не пришлось долго нас уговаривать. Мне тоже не хотелось пропускать игру. И я с большим удовольствием посмотрел бы ее в компании Марка. Николь разрешила нам с Марком пойти домой. Они с Лили решили остаться на пляже.

Потрясающий вечер…

Когда Платини в самом конце первого тайма, после того как Стопира незаметно пихнул бразильского вратаря, сравнял счет, мы с Марком бросились обниматься. За четверть часа до окончания матча Жоэль Бате вытянутой рукой отбил пенальти Сократеса — футбольный шедевр! — и Марк изо всех сил сжал мне колено. Мы оба возмущенно заорали, когда арбитр — вот сволочь! — не засчитал нарушение правил, хотя своими глазами видели, как бразилец ударил Беллона. Это было уже в дополнительное время. Наконец Луис Фернандес забил решающий гол, и мы, счастливые, побежали на улицу, куда высыпали все соседи. Незабываемый вечер…

1986 год.

Кредюля-дедуля.

Команда Франции вышла в полуфинал, чтобы сразиться с тевтонами!

Н-да, вынужден признать: к расследованию все это имело самое отдаленное отношение.

А что там было расследовать?

К 1986 году я уже практически потерял веру в успех.

32

2 октября 1998 г., 13.41.

Со своего наблюдательного пункта Аиля Озан отлично видела весь «Розарий». Она спряталась в лесу Куврэ. Сойдя с улицы Шо-Солей, она просто пошла по тропинке, круто взбиравшейся вверх между деревьями. Отсюда у нее, спрятавшейся за толстым стволом, был прекрасный обзор на имение Карвилей.

Пока что никакого движения в парке не замечалось. Старик Карвиль истуканом сидел под деревом посреди лужайки, похожий на современную скульптуру в городском парке. Не хватало только плюща, обвившего его ноги, да моха, наростом покрывшего колеса инвалидной коляски.

Аиля внимательно обозревала окрестности — близлежащие улицы и тропинки. Никаких следов синей «ксантии»! Зато принадлежащий Мальвине де Карвиль «ровер-мини» она засекла сразу. Машина — та самая, что несколько часов назад была припаркована на улице Бют-о-Кай, теперь стояла перед входом в «Розарий».

Значит, ни Кредюля, ни Назыма здесь нет. Аиля заколебалась. Что делать дальше? Ждать неизвестно чего? Или?.. Позвонить к Карвилям? Проникнуть на территорию имения? Разыскать Мальвину де Карвиль, любым способом заставить ее говорить, потребовать, чтобы она объяснила, что делала возле дома Гран-Дюка? А главное, спросить, не видела ли она Назыма?

Бедро Аиле по-прежнему холодил металл ножа. Да уж, она была бы не прочь встретиться с глазу на глаз с Мальвиной. Под ногами у Аили поскрипывала палая листва. Она одернула себя. «Нет уж, с этими Карвилями лучше не связываться».

Пожалуй, все-таки самое разумное — пойти в полицию. Аиля снова и снова обдумывала эту мысль. Что она им скажет? Что у нее пропал муж? Назым Озан ушел из дому два дня назад и с тех пор не подает о себе вестей? Полицейские смогут объявить его в розыск, это в их силах. Только бы не было слишком поздно! В конце концов, они совсем необязательно начнут засыпать ее вопросами. А даже если и начнут… Если она почувствует, что ее ответы помогут им найти Назыма, она готова рассказать все, что знает сама.

Главное, разыскать Назыма. Может, он в чем-то и виноват, но не он один. Так она и заявит полицейским. Они поймут. И Назым ее поймет. Главное, чтобы он нашелся.

Аиля снова посмотрела на «Розарий». Где же эта Мальвина? Пусть только появится… Аиля приставит ей нож к горлу и заставит выложить все. Она сейчас в таком состоянии, что ей ничего не стоит превратить девчонку в начинку для шаурмы. Но это не понадобится. Мальвина все ей расскажет как миленькая. С головой у нее не все в порядке, но все же она не самоубийца.

Увы, никаких признаков Мальвины по-прежнему не наблюдалось. Лишь ее машина стояла возле дома…

Аилю охватили сомнения. Она стоит здесь уже целый час.

А, будь что будет. Хватит бессмысленного ожидания. Надо идти в полицию.

Аиля выпрямилась.

Ее оглушил звук выстрела.

Аиля упала и инстинктивно вжалась в ковер палой листвы. Она перевела дух. Пуля пролетела мимо цели. Похоже, стреляли с расстояния метров в пятьдесят.

Неужели невидимый стрелок метил в нее? Или это местный охотник, и она зря испугалась? Наверняка в здешнем лесу полным-полно охотников… Богатых бездельников, которые не знают, чем занять время… А тут, наверное, зайцы водятся…

Что же делать?

Да просто закричать: «Эй, здесь я!»

Предупредить, что в лесу человек.

А если это убийца?

Может быть, лучше ползком выбраться на дорогу? Всего пара-тройка сотен метров… Там дома, там люди. Там она будет в безопасности.

Аиля пока не делала ничего, лишь прислушивалась к шуму леса. Адреналин, ударив в кровь, напомнил ей те дни, когда они с отцом бежали из Турции, спасаясь от преследования военщины. Тогда им пришлось несколько часов пролежать в кузове грузовика, под досками, настеленными поверх днища. Она не забыла грохота сапог у себя над головой, когда на границе грузовик подвергся досмотру. Отец, лежавший рядом, зажимал ей рот своей ладонью.

Обостренным слухом Аиля ловила каждый шорох.

Но в лесу царила тишина. Только ветер шелестел листвой.

Она выждала несколько минут, показавшиеся ей часами.

Ничего. Кругом все спокойно.

Она поднялась, стараясь не шуметь, и вгляделась в тенистые заросли. Ну конечно, это была случайная пуля. И звук выстрела только показался ей слишком громким, усиленный эхом. На самом деле стреляли далеко, на другом конце леса. Наверное, она просто перенервничала. «Во что бы то ни стало надо добраться до полицейского участка. Как можно скорее. Прямо сейчас».

Она сделала настороженный шаг. Оперлась рукой о ствол ближайшего дерева.

Пуля засела в стволе.

Помертвевшая ладонь Аили бессильно царапнула кору.

«Стреляли в нее…»

Звук выстрела она услышала за долю секунды до того, как плечо пронзила чудовищная боль. Аиля упала. В пробитой лопатке вспыхнула новая волна боли. Не сдержавшись, Аиля громко застонала и перекатилась на живот. Вся верхняя часть тела отказывалась ей повиноваться. От боли мутилось сознание. Она попыталась опереться на здоровую руку, беспомощная, как грудной ребенок.

Аиля перебирала ногами, стараясь отползти в сторону, спрятаться хоть куда-нибудь. Но никакой опоры ее ноги, раскидывавшие палую листву, не находили. Как будто она училась плавать в бассейне, вместо воды наполненном опавшими листьями.

Боль не давала ей дышать. Но она понимала, что должна двигаться.

Вдруг ее слуха коснулся звук шагов. Зловещий хруст листвы под чьими-то стопами. Шаги приближались.

И вдруг все стихло.

«Он был здесь. Все кончено».

Боли Аиля больше не чувствовала. Ощущала лишь прикосновение листвы — на лице, на шее, на руках. «Хорошо бы так и умереть, — подумала она, чувствуя кожей ласковую щекотку листьев. — Как будто это не листья, а усы Назыма… Густые, нежные, мягкие, дерзкие». Она перенеслась мыслями к побережью в Антакье, где собиралась купить для них с Назымом домик. Дом в Турции, откуда они с отцом так давно бежали…

Тишину разорвал металлический треск взводимого курка. Аиля собрала последние силы, чтобы перевернуться на спину.

Она хотела увидеть своего убийцу.

Этому последнему ее желанию не суждено было сбыться.

В следующий миг пуля пронзила ей затылок.

33

2 октября 1998 г., 14.40.

Станция «Конкорд». Пересадка.

Марк машинальным жестом спрятал тетрадь в рюкзак. Улыбчивая девушка с гитарой тоже вышла на этой остановке. Некоторое время они шагали по переходу рядом, едва не касаясь плечами друг друга, — оба немного смущенные, как два незнакомых человека, оказавшихся вместе в тесном лифте.

На холодном полу сидела, скрючившись, женщина — сидела и, казалось, молилась. Кому? Каким богам ада? Ни ребенка, ни собаки с ней не было. Она не играла ни на каком музыкальном инструменте. Даже рваной картонной табличкой она не обзавелась. Просто сидела, уткнув лицо в колени. Толпа обтекала женщину, словно досадную помеху на пути. Марк, не замедляя шага и почти не замечая что делает, пошарил рукой в кармане и опустил в безнадежно пустое белое блюдце возле ног женщины монету. Девушка с гитарой бросила на него удивленный взгляд. В этот самый миг из категории «придурков, которые корчат из себя бог весть что», он перешел в разряд «интересных парней, к сожалению, не обращающих внимания на то, что в метро попадаются симпатичные девушки»…