Сегодня – позавчера - Виталий Храмов

Раздав матом приказы, Ё-комбат умчался. Сначала решили сгружать зенитки. На местных надейся, а сам — не плошай. Мельника с Кадетом я послал в «инженерную разведку» — осмотреть окрестности и «понюхать что, как». Первым их донесением была найдена позиция для зенитной батареи — рядом со станцией на небольшом бугорке. Зенитки отправили туда, где они и задрали свои «хоботы» в небо, укрыв грузовики в лесополосе, а орудия замаскировав нарубленными ветками. Молодцы. И я — молодец. Все «печёнки» всем не зря «выел» мерами маскировки.

Следом сгружали орудия наших батарей. Их отправляли сразу же по готовности со станции в ту же лесополосу прятаться. Только после пушек занялись обозом — лошадьми, имуществом, припасами. Личный состав принимал активное участие в выгрузке. Каждому разъяснили, что их жизни и сытость зависят от целостности обоза, а его целостность — от времени нахождения на станции.

Уже заканчивали, когда появился озадаченный, потому злой Ё-комбат. Собрал командиров. Я в их число не входил, потому решил реализовать «данные разведки» Мельника. Под шумок неразберихи мы умыкнули у станционных работников несколько кувалд, десяток ломов и два с лишком десятка лопат, правда, совковых, а нам больше нужны штыковые. И это сгодиться. А у временного «склада» под открытым воздухом «увели» несколько зелёных деревянных ящиков. Мельник клялся, что это боеприпасы. Вскрыть и посмотреть так и не успели — пришёл ротный.

— Грузимся обратно, — махнул он рукой.

— Афигеть! Чё за дурдом! — я расстроился.

— Комбат договорился с комендантом, поездом нас подбросят поближе к передовой. Но, там не будет возможности сгрузить технику и обоз. Они двинуться своим ходом, а мы — с комфортом.

— А, так это же совсем другое дело! Под налёт бы не попасть — зенитки-то сгрузили.

— То-то и оно. Рискнём. Там немец прорвался опять. Нами затыкают.

— Для того нас и создали. Ребята, вертай всё взад! Верхом на паровозе до немца поедем! Живее, живее! Пока они путь не разбомбили. Кто будет сейчас канитель тянуть — пешком пойдёт!

Сказано — сделано. Разместились с комфортом — в нашем распоряжении оказался весь состав. Его не стали расформировывать, чтобы время не терять, да и пути забиты — не до манёвров. Только пристыковали сзади ещё один паровоз — он состав обратно потащит.

Хорошо Мельник напомнил о жрачке, я же чуть не забыл о сухпаях — хорош старшина! Так и поехали. В пути каждому втолковал порядок «спешивания», держались ближе к дверям, их не закрывали. Пулемёты разместили на платформах, там же — часть людей и грузов, чтобы при налёте быстро покинуть состав.

С тревогой смотрели на заходящее солнце — оттуда ждали налёта. Но налёт произошёл с востока, видимо возвращающиеся «лапотники» (так вот вы какие, сирена и правда пробирает до печёнки) решили обстрелять нас. Машинисты загудели, поддали «газу», состав окутался дымом и паром. Сделав по два захода, обстреляв нас из пулеметов, эти два «лапотника» отвалили и улетели на заходящее солнце. Может боезапас кончался, может решили не связываться — мы, с перепугу, палили в них из всего, что было. Тут сыграла роль скорость состава — ехали бы медленно — народ попрыгал бы, да попрятался. А тут не спрыгнешь. Один стрельнул, за ним — остальные.

Налёт прошёл без потерь — все живы и целы. Только глаза лихорадочно блестят, смеются часто, возбужденно пересказывают друг другу свои впечатления.

Состав замедлил ход, начал притормаживать.

— Приготовиться к высадке!

Полустанок. Выходная стрелка разбомблена. Никто не чинит. Будка осмотрщика стоит с открытой дверью. Остановились.

— Пошёл! Пошёл! Ты чего мечешься? Бери ящик, становись в очередь. Сгружаем всё, потом сами. Давай, давай, пошевеливаемся! Кто отстанет — пёхом догонять будет!

А ротный, вот жучара! Ослушался команды Ё-комбата, ротный обоз не сгрузил (погрузил обратно). Теперь Тарасенко организовывал разгрузку телег и лошадей. Я повёл своих помогать. После разгрузки командиры подразделений оббежали все вагоны и платформы, проверяя. И я тоже проверил два вагона и три платформы, за которые был старшим. Спрыгивали уже на ходу. Догнали своих, уже выстроившихся на дороге в походную колонну.

— Нале — во! Шаго-ом а-арш!

Почапали. Моя рота — первая. Поэтому, я — впереди колонны. Передо мной — только боевое охранение, обогнавшее колонну на километр. Степанов где-то вдоль строя бегает. Рядом ехали на конях Ё-комбат и начштаба (своих коней тоже на станции не оставили), что напряжённо высматривали в карте, в полголоса переговаривались. Как я не прислушивался, разобрать не мог.

А с запада гулко бухало, как далёкая гроза. Вот какая ты — канонада!

— Кузьмин, — раздался неожиданно надо мной голос комбата.

— Я, товарищ майор!

— Запевай! Нам ещё километров семь шлёпать до штаба дивизии. Так что мы в глубоком тылу, можно и спеть. А под песню и идти легче.

— Нам песня строить и жить помогает, — кивнул я. Вот, вроде насчёт песни подъехал, а сам моё любопытство удовлетворил. Наверно, заметил наши напряженные шеи и свёрнутые в локаторы уши.

Третьи сутки в путиВетер, камни, дожди,Всё вперёд и вперёдРота прёт наша, прёт.Третьи сутки в путиСлышь, браток, не грусти!Ведь приказ, есть приказ,Знает каждый из насНапишите письмецоНет его дороже для бойцов,Напишите пару словВы, девчата, для своих пацанов.И на закате вперёдУходит рота солдат,Уходит, чтоб победитьИ чтобы не умирать.Ты дай им там прикурить,Товарищ старший сержант,Я верю в душу твою,Солдат, солдат, солдат.Третьи сутки в пути,Ветер, камни, дожди.На рассвете нам в бой.День начнётся стрельбой.Третьи сутки в пути.Кто бы знал, что нас ждётТретьи сутки в путиИ рассвет настаётНапишите письмецоКак живёт там наш родимый дом,Из далёка — далекаПринесут его мне облака.И на закате вперёдУходит рота солдат.Уходит, чтоб победитьИ чтобы не умиратьТы дай им там прикурить,Товарищ старший сержант,Я верю в душу твоюСолдат, солдат, солдат.Падала земля, с неба падала земля!Разрывая крик в небе: «Падла ты война!»Плавилась броня, захлебнулся автомат,Заглянул в глаза ты смерти, гвардии сержант!И на закате вперёдУходит рота солдат,Уходит, чтоб победитьИ чтобы не умирать.Ты дай им там прикурить,Товарищ старший сержант,Я верю в душу твоюСолдат, солдат, солдат!

— Кузьмин! Вот вечно ты! Какой солдат? Нет сейчас солдат, а бойцы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});