Полная история ислама и арабских завоеваний - Александр Попов

Семь дней армии стояли друг напротив друга, лишь изредка смельчаки вступали в небольшие стычки. Мусульмане ждали прибытия основных сил. Но дело в том, что и Мартель вызвал из крепостей Европы своих старых воинов, с большим боевым опытом. Так что задержка была выгодна на первый взгляд обеим армиям, но только финал битвы расставил все по своим местам. Подошло к Мартелю и ополчение, которое, впрочем, в бою с лучшей армией мира имело только количественное, но никак не качественное значение.

В принципе, во многом битва была выиграна Мартелем еще до начала сражения. Он навязал противнику не только местность и время, но и свой стиль боя. Мусульманам оставалось или идти в гору, сквозь деревья, теряя все преимущества конницы, либо разворачиваться и уходить. Ожидание играло против арабов: приближалась европейская зима, весьма суровая для детей Юга. Впрочем, арабы, в отличие от армии франков, располагали палатками, франки же были лучше одеты: медвежьи и волчьи шкуры использовались ими издавна. Абд аль-Рахман понимал, что с наступлением холодов битва будет точно проиграна, и отдал приказ наступать. Это была еще одна победа Мартеля: арабы, несмотря на множество попыток, так и не смогли выманить его на открытую местность.

Абд аль-Рахман послал в атаку конницу. Бой был тяжелым, несколько раз конница откатывалась от строя франков, но аль-Рахман снова и снова давал приказ наступать. Согласно мусульманским источникам, каре франков было несколько раз пробито во время атаки, но франки не дрогнули. Обе стороны несли большие потери. Автор Мозарабской Хроники, предположительно испанский прелат, писал: «И в громе сражения люди Севера казались морем, которое невозможно сдвинуть. Твердо они стояли, плечом к плечу, строясь, как глыба льда; и сильными взмахами своих мечей они срезали арабов. Собравшись толпой вокруг своего вождя, люди Австразии отражали все перед собой. Их неутомимые руки поднимали мечи к груди их врагов».

Произошло немыслимое для тех времен событие: пехота выстояла в бою с конницей! Ядро армии Мартеля состояло из профессиональных солдат, некоторые из которых воевали еще с 717 года, а в мирное время круглогодично тренировались, спонсируемые церковью. Солдаты из Льежа, «личная гвардия» Мартеля, стояли вокруг него плотным квадратом (каре) и не давали его поразить прорвавшимся через фалангу мусульманам. Когда битва была в самом разгаре, Мартель вынул из рукава свой последний козырь: его засадный отряд начал громить обоз мусульман. Эта новость мигом облетела ряды атакующих, и они, позабыв про Мартеля, бросились спасать награбленное имущество и захваченных рабов.

Помимо отвлечения войска у Мартеля, думается, была и еще одна идея: он хотел атаковать силы мусульман еще и с тыла, но уже с помощью их бывших рабов. Но этого, собственно, и не понадобилось: ринувшихся защищать имущество было столько, что это выглядело как полномасштабное отступление, и «любители трофеев» увлекли за собой и всех остальных.

Арабские историки утверждают, что битва продолжалась и на второй день, но в данном случае стоит поверить европейским, которые говорят, что бой шел только один день.

Абд аль-Рахман, пытаясь остановить бегущих, оказался окружен франками и был убит. После чего отступление усилилось, и, как пишет арабский историк, «все воины бежали перед лицом врага, и многие пали в этом бегстве». Мартель восстановил фалангу и стал ожидать, что утром мусульмане возобновят атаку. Но, однако, утром было тихо. Франки считали, что их хотят выманить на открытую местность, и стойко ждали атаки или чего бы то ни было. Однако через несколько часов разведка доложила, что лагерь мусульман брошен, там валяются оставленные палатки и много другого добра, а сами мусульмане еще под покровом ночи отправились в Иберию.

Современными историками множество работ посвящено анализу битвы при Туре. Абсолютно ясно, что Мартель полностью навязал аль-Рахману и стиль битвы, и ее время и место. Понятно, что история не знает сослагательного наклонения, но, совершив те ошибки, которые были сделаны аль-Рахманом до прихода под Тур (отсутствие разведки и другие), наиболее стратегически верным для него был бы отказ от битвы и возвращение с добычей назад, с оставленными гарнизонами в захваченных городах Западной Галлии. Чуть позже мусульмане смогли бы встретиться с франками уже не при таком количестве неблагоприятных факторов. Но вино предыдущих побед сыграло свою роль. И Европа начала освобождение от мусульманского гнета.

Историк Халлам сказал: «Можно с уверенностью утверждать, что битва при Туре, безусловно, находится в одном ряду среди тех немногих сражений, в которых противоположный исход изменил бы мировую драму: с Марафоном, Арабеллой, Метарусом, Шалоном и Лейпцигом».

Нашествие сарацин на Европу остановлено

Мусульмане отступили за Пиренеи. Одо около 735 года умер, и Мартель хотел присоединить его герцогство к своим землям, но местная знать провозгласила сына Юдеса, Хунода, герцогом. Мартель после долгих сомнений, когда мусульмане снова вторглись в Прованс, все-таки признал его воцарение. Хунод, не желавший признавать власть Мартеля, при вторжении также оказался лишен выбора. Он признал верховенство Мартеля, тот подтвердил его герцогство, и оба стали готовиться встретить войска халифата.

Укба ибн аль-Хаджадж, новый губернатор Андалузии, решил снова войти в Галлию, желая отомстить за поражение у Пуатье и распространить в Галлии ислам. Укба сумел обратить около 2000 захваченных во время похода христиан. Он собрал армию в Сарагосе и, преодолев реку Рону, захватил и разграбил Арль, затем совершив походы в Лион, Бургундию и Пьемонт. И даже, несмотря на сильное сопротивление, сумел захватить Авиньон.

Гениальный тактик Мартель снова, по мнению историков, принял единственно верное решение: будучи уверенным в необходимости запереть мусульман в Иберии и не дать им закрепиться в Галлии, он вышел на арабов, разбив одну их армию под Арлем и главные силы в битве при реке Берр, под Нарбонной. Арль был взят и разрушен, но Нарбонну Мартелю взять не удалось, ее защищали арабы, берберы и местные христиане – жители Визиготы. Мусульмане контролировали Нарбонну еще 27 лет, но попытки дальнейшей экспансии после этого разгрома уже оставили. Старые договоры с местным населением ими строго соблюдались, а в 734 году губернатор Нарбонны, Юсуф ибн аль-Рахман аль-Фири, заключил новые договоры с несколькими городами, пытаясь воспрепятствовать Мартелю расширять контролируемые им территории. Мартель же не хотел обездвиживать свою армию осадой, понимая, к тому же, что арабы довольно плотно изолированы в Нарбонне и Септимании и вряд ли могут предпринимать какие-либо опасные для него действия.

Нарбонна сдалась только в 759 году, это стало следствием гражданской войны и распада халифата, а также умелых действий сына Мартеля Пипина Короткого.

Современные историки, как и древние арабские, расходятся в оценке произошедших битв. Одни считают, что значение их преувеличено и обыкновенная вылазка арабов превращена в оккупацию, а мелкое поражение превращено в разгром, закончивший эру набегов. Другие же подчеркивают важное макроисторическое значение разгрома второго похода мусульман в Европу. Примерно такие же споры шли и среди древних мусульманских историков. Абсолютное большинство современников считало события в Европе лишь незначительными баталиями, уделяя основное внимание второй осаде Константинополя в 718 году, закончившейся катастрофическим поражением.

Современные же арабские ученые считают, что Халифат был государством джихада и прекращение завоеваний означало для этого государства гибель. Фактически франки, остановив мусульман в Галлии, подрубили корень государственности халифата на полуострове.

Халид Яхья Бланкиншип считал, что поражение под Туром стало одной из тех неудач, которые привели к упадку Омейядского халифата: «Растянувшись от Марокко до Китая, Омейядский Халифат основывал свой успех и расширение на доктрине джихад – вооруженной борьбе по захвату всей земли во славу Господа, борьбе, приносившей заметный успех в течение века, но внезапно остановившейся как вкопанная и приведшей к падению династии Омейяд в 750 году от рождества Христова. Конец государства Джихада впервые демонстрирует, что причиной этого коллапса явился не просто внутренний конфликт, как утверждалось, но и набор одновременных внешних факторов, растянувших возможность халифата реагировать на них. Эти внешние факторы начались с разгромных военных поражений при Византии, Тулузе и Туре, которые привели к Великому восстанию Берберов в 740 в Иберии и Северной Африке».

Король Пипин Короткий, сын Мартеля, наблюдает за выстрижением головы экс-короля Хилд ерика III, свергнутого им с трона и высылаемого в монастырь.