Правильный лекарь. Том 5 - Сергей Измайлов

разговора, но на ней было обычное закрытое платье под горло.

— Ты мне так и не ответила, — решил я снова спросить, — далеко ты собиралась уезжать?

— Кроме тебя меня в Питере больше ничего не держит, — сказала она, уткнувшись взглядом в тарелку с фруктами. — Поэтому я собиралась переехать к дальним родственникам по линии матери в Екатеринбург.

— Зачем? Тут в твоём распоряжении дворец Баженова, дом твоих родителей, а ещё ведь поместье недалеко от города. Вариантов уйма, зачем уезжать так далеко?

— Все эти варианты давно уже не совсем мои, — грустно улыбнулась она. — Точнее совсем не мои. Лишь какая-то доля от родительского наследства, которую я собиралась отсудить у родни Егора Марковича, которые каким-то чудом вдруг оказались собственниками.

— Какая-то муть во всём этом творится, ты не находишь? — спросил я.

— Эта муть началась очень давно, — сказала Настя уже полностью согревшись и расслабившись. — Пока родители были живы, я про дядю практически ничего не знала. Видела только по телевизору. Потом папа и мама внезапно погибают при загадочных обстоятельствах и на пороге нарисовался богатый заботливый дядя, который взял меня под своё крылышко, накормил, обогрел, приютил. Был никем, а в итоге заменил мне семью. Я как сыр в масле каталась и даже малейших подозрений не было, что что-то не так, пока его не посадили в тюрьму на пожизненное и речь не зашла о разделе имущества между родственниками, которых внезапно нарисовалось огромное количество.

— Ему дали пожизненное? — переспросил я. Сам даже не был в курсе, чем это всё закончилось.

— Ну да, — пожала Настя плечами. — А ты разве не знал?

— Как-то пропустил этот момент, — хмыкнул я. — Может ты тогда знаешь на какие именно рудники он поехал?

— Не на рудники, — покачала она головой. — Там он долго не просидел бы, при таких связях и средствах можно устроить побег. А вот из камеры одиночки в «Чёрном Аисте» под Соликамском, пока никто не убегал.

— Это хорошо, — искренне порадовался я. Теперь у Баженова нет никакой связи с внешним миром. Если даже кто-то из его приспешников решит продолжить его мутное дело, то точно без участия князя. — Теперь он на своём месте.

— Ещё совсем недавно я бы возмутилась, услышав эти слова, — хмыкнула Настя. — А теперь полностью согласна. Но это всё пройденный этап, теперь надо как-то жить дальше в сложившейся ситуации. Буду судиться с роднёй Егора Марковича, чтобы отбить хотя бы часть родительского наследства, но слабо верю в успех. А что будет с нами, Саш?

— Я не знаю, — пожал я плечами. Ответ не сильно обнадёживающий, зато честный. — Предлагаю попробовать начать всё сначала. Посмотреть друг на друга, пообщаться какое-то время. Может быть новый я тебе не понравлюсь в итоге.

— Сильно сомневаюсь, — улыбнулась она. — Пока те изменения, которые я вижу, мне по душе.

— Ну а я о тебе просто ничего практически не помню, — хмыкнул я. — Всплывают только эмоции откуда-то из подсознания и всё.

— Эмоции хоть положительные? — спросила она, загадочно улыбаясь.

— Да, — кивнул я. — Отрицательных не замечал.

— Ну вот, уже хорошо, — сказала она и ещё больше раскраснелась. То ли это глинтвейн в тепле так подействовал, то ли эмоции. Трудно сейчас разобрать. — Значит будем знакомиться заново. Новый Саша и неизвестная Настя. Разрешите представиться, Анастасия Фёдоровна Вишневская.

С этими словами она протянула мне руку. Мгновение замешкавшись я её осторожно пожал. Наверно надо было чмокнуть, но тогда и руку по-другому подают, значит я сделал правильно.

— Александр Петрович Склифосовский, — поклонился я. — Очень приятно. Не желаете ли в честь нашего знакомства заказать что-нибудь более серьёзное, чем фруктовую нарезку? Сегодня я угощаю.

— Ну раз вы угощаете, Александр Петрович, — она сделала наигранно важный вид, потом игриво подмигнула. — Тогда закажите даме салатик с креветками и ещё один глинтвейн.

— Что-нибудь ещё желаете? — спросил внезапно материализовавшийся рядом с нами официант.

— Пожалуй всё, — пожала плечами Настя.

— А вы, сударь, что-то желаете? — повернулся он ко мне и терпеливо ждал ответа.

— Тёплый салат с телятиной, — решился-таки я, не сидеть же за пустым столом, чтобы девушка чувствовала себя неловко. — И чай с горными травами.

— Отличный выбор, ваше сиятельство, — произнёс официант, поклонился и ушёл на кухню.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — сказал я Насте, когда мы снова остались одни.

— Хм, даже не знаю с чего начать, — задумчиво произнесла она. — Что ты хочешь услышать?

— Начни с того, что ты считаешь важным, — предложил я.

— Возможно то, что важно для меня, для тебя окажется второстепенным, — улыбнулась Настя. — Поэтому ты лучше уточни.

— Хорошо, тогда давай так, — сказал я, решив, что меня больше всего интересует. — Если ты не против, расскажи мне немного о своих родителях, что с ними случилось и как в твоей жизни появился Баженов.

— Ого! — воскликнула она, — у тебя так много свободного времени? Ладно, шучу, постараюсь вкратце.

В кафе мы засиделись почти до закрытия. Настя рассказала немного о своих родителях, жили они очень даже неплохо, можно сказать богато. Далеко не так, как Егор Маркович, которого Настя вживую при живых родителях не разу не видела, но тоже на всё хватало, дочке ни в чём не отказывали. Потом произошла нелепая трагедия на яхте во время шторма в Финском заливе, родители погибли, Настя в этот день оставалась дома под присмотром гувернантки. Дядя появился на пороге раньше, чем эта новость появилась в сети и во всех газетах, именно он принёс девочке эту весть.

Оказалось, что родители Насти даже не думали оформлять наследование. Их можно понять, молодые, здоровые и успешные, они собирались жить ещё очень долго. Егор Маркович взял над ней опекунство и принял на себя заботу об имуществе Насти, размеров которого она даже толком не знала. Ясное дело, что он с помощью своих юристов смог урвать себе такой кусок, что девочке почти ничего не досталось, когда она достигла совершеннолетия. На её вопрос, куда всё делось, он ответил, что родители тогда оказались на грани банкротства и погрязли по уши в долгах. Поэтому, чтобы не платить потом многолетние