Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

переживаешь….

— Конечно же я переживаю. Немного. Но не от того, о чем ты вопреки всему думаешь. Я бы не хотела хоть каким-то боком быть причиной проблем в моей семье. В любой ее части. А получилось именно так.

Парень пристально всмотрелся в мое лицо. В его глазах был немой вопрос и, судя по тому, что из них исчезла сталь, ответ в моих его удовлетворил.

— Серьезно, если будет нужна юридическая помощь, говорите. Я и Вадику твоему сказал. Я не какой-то ревнивый идиот… А это твоя семья.

— Знаю, — я обняла его за пояс. Окаменевшие мышцы под моими руками расслабились.

Я безумно ценила то, как Рома реагирует. Не знаю, смогла ли бы так же сама. Но хуже того, не знаю, как сделать так, чтоб Рома как можно быстрее перестал тревожиться и искать то, чего давным-давно нет.

Точнее, скорее всего никогда и не было.

Глава 30

Ночные звонки — это почти всегда значит что не будет ничего хорошего. Знаете, это ощущение, когда в ваш крепкий сон врывается трель звонка и сердце тревожно сжимается, а потом устраивает бешеную гонку, подгоняя кровь к мозгу, чтоб он успевал в те секунды, за которые вы тянетесь за телефоном, сгенерировать максимальное количество самых худших сценариев?

Свет дисплея резанул глаза и имя звонившего я разглядела не сразу. А разглядев подумала, уже не снится ли мне это. Потому что звонил Слава. Выключив звук, я откинулась на подушку. Не буду брать. С какой стати?

Закрыла глаза, пытаясь вспомнить снилось ли мне что-то, чтоб так быстрее уснуть. Но сердце продолжало колотиться, а сквозь опущенные веки то и дело проникал свет постоянно зажигающегося дисплея.

Мелькнула мысль: вдруг что-то случилось? С Лорой, с родителями? Может у меня катастрофическое мышление и параноя, но кто меня в этом обвинит с учетом того, что совсем недавно любимый человек чуть не умер на моих глазах?

Взяла трубку.

— Алло?

— Так дол-го не берешь… Ты с ним, да? — отозвался в стельку пьяный голос Славы.

Я села на постели. Прижимая трубку к уху, сделала глубокий вздох.

— С ним… А мне так по-гано, Жень-ка. Я без ни-чего остался. Семь-я прези-рает. Баб-ла должен…

— В смысле бабла должен? — насторожилась я. — Кому?

— Бан-ку… Ей день-ги бы-ли нужны. На ха-ту… Я все дал, а она… Она кинула меня. Выж-рала все и кинула. Пре-дала.

Все еще сонный мозг плохо соображал. Слава не бедный человек, занимает руководящую должность. У него были сбережения, деньги за половину нашей квартиры…. Мягко говоря, немаленькая сумма. А теперь он в долгах. И, самое главное, как такое возможно? Как может состоятельный бизнесмен, руководитель и так далее так попасть?

— Хоть в петлю лезь…

— Глупостей не говори! — крикнула я.

— А что? Кому я нужен… Даже тебе уже — нет?

— Говори, где ты!

— Ты приедешь?

Приеду ли я? Серьезно?!

— Говори!

Он назвал адрес. Я прервала соединение и набрала Вадика.

— Женя? Что-то случилось? — сонный голос звучал обеспокоенно.

— Вадь, ты прости, что разбудила. Мне просто Слава звонил. Пьяный в стельку и чушь всякую стремную нес. Он не в себе и мне как-то тревожно. Вдруг учудит чего.

— Понятно, — и в сторону, — да ничего, маленькая. Мне отъехать надо, там пациент по скорой.

Соврал Лоре чтоб не беспокоить. И правильно сделал.

— Он сказал, где находится?

— Да, — я назвала адрес.

— Понял. Принял. Наберу как порешаю, — сказал брат и отключился не дожидаясь моего ответа.

Я не хотела видеть Славу. Не испытывала ни малейшего желания помогать ему. Но не была уверена, что правильно поступила, не увязавшись за братом. Он, конечно, был бы против…

Я зашла в карты, посмотрела, где этот адрес. До него от меня полчаса езды. Если будет нужно — приеду. А пока…

На часах было половина четвертого ночи. Сна ни в одном глазу. Встав с постели, я пошла на кухню и заварила себе мятный чай. Обхватив руками чашку стала смотреть в темноту. Горели фонари, кроны деревьев тихо шелестели от ночного ветра. Начался октябрь. Скоро все листья пожелтеют и опадут. Будет красиво. И можно будет много-много гулять с Ромой по паркам.

Так хотелось сейчас к нему. Но с другой стороны хорошо, что эту ночь мы провели раздельно. Если бы Слава позвонил при нем…

Чашка опустела и я снова поставила чайник. Утром на работу, надо бы спать, но куда уж теперь. Господи, настанет ли день, когда Слава исчезнет из моей жизни? Вот вообще? Окончательно и бесповоротно? Эти мысли так напоминали злые пожелания, что я устыдилась их и отогнала.

В шесть утра я увидела, как во двор заезжает машина Вадика. Когда появился на пороге, вид у брата был злой и взвинченный.

— Кормить меня будешь? — спросил хрипловато, но с ласковой улыбкой. Не срываться на женщинах — это у брата от папы.

— Конечно, — отметив про себя то, что раз он здесь, то ничего критичного не случилось, сказала я.

С вопросами решила повременить — сам расскажет, как успокоится. Отправив брата мыть руки, я смешала молоко с четырьмя яйцами и зеленью себе и ему на омлет. Поставила на огонь сковороду, смазала кисточкой маслом и, вылив смесь, закрыла крышкой.

Кофе, молоко.

Брат пришел, развалился за столом и шумно выдохнул.

— Капец какой он идиот.

Я хмыкнула, ожидая продолжения. Поставила на стол тарелки, чашки, приборы.

— Он пентхауз купил, взяв кредит на себя. А оформил на нее, так как на тот момент вы еще были женаты.

Вот оно как. Видимо сначала план был им жить в нашей квартире, но я пошла в отказ и это послужило Инессе на руку.

— Теперь он на улице и в долгах, а она с новым хахалем в петнхаусе. По документам — не прикопаешься, — Вадик развел руками, — Такие дела.

— Жесть. И много он должен?

— Пахать и пахать. Я с ним перетер чтоб нюни не распускал и тебе больше звонить не смел, так что все, забей.

Омлет был готов и я разложила его по тарелкам. Потом налила кофе и разбавила молоком.

— Господи, Вадик, как так можно разрушить свою жизнь? — выдохнула я, ковыряясь вилкой в блюде.

— А элементарно можно, Женька. Если выключить голову и отдать себя в рабство неадекватной и больной любви.

Мне ли не знать. Вот только я сумела вовремя остановиться, а Слава — нет.

— Мы сами решаем, как жить. Он не мог не понимать, зачем ей нужен. Не настолько идиот. Но его жизнь — его дело,