Дом без номера - Мария Бережная

Только Варцлав оставался спокойным.

Прошел еще год. Под козырьком, нахохлившись, сидел птенец Ворона, а рядом с ним, прижавшись к другу, – черный Котенок.

Глава 41

Во что на досуге играют жильцы Дома

Жильцы Дома без номера любят играть. В шахматы или карты, домино или «Монополию» – неважно.

Как-то в их Доме пару месяцев жил Мудрец. Уезжая, он на прощание сказал, что жизнь – это просто игра.

Само собой, ему никто не поверил.

Она любила Его так сильно и так безнадежно! И всегда-всегда старалась сделать шаг первой. Это было очень нелегко, но получалось же…

Скоро все уже привыкли к тому, что во время Большой Игры Пегги делает первый ход.

Именно это и приводило ее к быстрой смерти. Другие участники Игры шушукались у нее за спиной: мол, Пегги не любит играть, поэтому всегда шагает первой и чаще всего первой же выбывает из Игры. А ей стало уже всё равно, лишь бы Он заметил ее! Выделил из толпы близнецов, братьев и сестер, и не глядел так строго, а тоже сделал шаг. Всего один шаг – к ней!

Пегги знала, что ее судьба – стоять на этом месте и оставаться безликой. Таких, как она, в Игре много, и все они слишком похожи друг на друга.

Но как-то раз, когда Пегги в очередной раз убили и она сидела на краю земли, к ней подошла Его Сестра – гордая красавица. Призраки всех Королев помогали ей держать голову и осанку и смело, с черной яростью, бросаться в бой, расчищая дорогу своему Брату, чтобы тот нанес последний удар. Удар, завершающий Игру, которая для них была жизнью.

– Пегги! – позвала Сестра.

Та вздрогнула и пригнулась. Как Она может знать ее имя, да еще и отличать ее от других?

– Малышка Пегги… Ты всегда идешь первой, храбрая девочка, да? – спросила Сестра, гладя ее по голове. – Но почему ты так быстро сдаешься и умираешь? Тебе действительно больше нравится быть убитой, чем жить сражением и волей к победе?

Она в ответ виновато пискнула и хотела что-то сказать, но тут Большая Игра закончилась и Его Сестра ушла.

Пегги вздохнула. Вдруг она услышала Его. Он что-то говорил кому-то из слуг, и ее сердце запело. Ах, если бы она могла слушать этот голос вечно! Она почувствовала на себе чей-то взгляд, но отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Разве будет Он смотреть на нее?.. Что же ей делать?

И она решилась.

В этот раз она снова пошла первой, но не сдалась сразу. Пегги уклонялась, отступала, смело рвалась в бой. Решив наплевать на всё, она старалась не отводить от Него взгляда. Легкая улыбка, надменный профиль и черные глаза сводили ее с ума. Он медленно повернул голову и посмотрел Пегги в лицо. И ободряюще кивнул.

Ее снова убили.

Это повторилось еще сотню раз, но Пегги не отчаивалась. Остальные удивлялись переменам, произошедшим с малышкой, но ей вдруг стало на них наплевать. Он заметил ее! Он смотрел на нее во время Большой Игры! Его взгляд и едва заметная ободряющая улыбка, адресованная только ей, оказались лучшим стимулом для борьбы.

И Пегги не сдавалась.

Но снова и снова ее, растрепанную, злую и рычащую, царапающуюся и плачущую от обиды, убивали.

Пегги почти потеряла надежду.

Но вот началась очередная Большая Игра. Все собрались на поле боя. Он снова смотрел на нее. Сердце забилось; вдруг стало неважно, каков будет исход битвы и как быстро ее убьют на этот раз. Пегги будет видеть Его, а остальное не имеет значения. Всё равно другого пути для нее нет.

Она снова сделала первый шаг. И вдруг… Вдруг Он сам пошел навстречу!

Остальные игроки с изумлением наблюдали, как Черный Король шагнул сквозь ряды своего войска, снял корону и положил ее к ногам Белой Пешки…

Друзья сделали небольшой перерыв и потянулись к столу, где их ждали два чайника с имбирным чаем и кофейник.

Сегодня играли: тетушка Софа – после Мексики она решила начать курить трубку и теперь с удовольствием попыхивала вишневым табаком, и Мими, которая, как всегда, была без тапочек.

Мишка успел сбегать к ней в квартиру и принести ей несколько пар, но ни одну Мими не одобрила. Конечно, иногда и тапочки у ног могут стать той самой короной, но у Мими уже есть свой король, свой полководец – бравый вояка Генрих.

Глава 42

Все мы очень зависим от доброты незнакомцев

Бывает у меня такое. Нечасто, но бывает.

Когда меня никто не видит, я забираюсь на крышу и начинаю спорить сам с собой. Одна моя часть говорит, что жильцов Дома надо оставить в покое. Что я слишком заигрался в демиурга и что один раз такое уже было. А другая моя половина возражает, что люди не всегда могут справиться сами. И я вовсе ими не управляю, просто слегка подталкиваю в нужном направлении.

Я умею учиться на своих ошибках. Во всяком случае, я так думаю. И Дом вроде не возражает. И вообще…

Но в этот раз всласть поругаться самому с собой мне не дали. Я прислушался: тихо и отчаянно звучала песнь чьей-то души.

– Спасибо вам… Я всегда так завишу от доброты незнакомцев!

Она сидела на скамейке и корчилась от страха. Герда привыкла к боли, и к странным голосам, звучащим в голове, и к вечному холоду, уже давно поселившемуся у нее внутри.

Страшно и холодно!

Ей никто не верил. Сегодня она чувствовала себя такой счастливой, что не выдержала и поделилась радостью с продавщицей мороженого на улице: он наконец-то написал ей! Написал, что скоро приедет и заберет ее к себе. У него прекрасный дом. Огромный великолепный дом около моря. Он так написал в письме, и это было такое письмо! Такое нежное, такое красивое, такое милое, она столько раз его перечитывала! Хотите, она покажет его? Только вот… она потеряла его где-то… Но это неважно! Он за ней приедет и увезет ее.

Вот только глупая продавщица всё испортила своими вопросами.

А у Герды в голове снова заиграла страшная музыка; и этот старик с тележкой снова таскается за ней… Ах, зачем, зачем она вчера рассказала продавщице, что выходит замуж за прекрасного незнакомца, с которым встретилась на улице? Но ведь он, и правда, остановил машину, упал к ее ногам, прямо в грязь, и умолял стать его женой. Ведь это же было, Герда помнит! Герда всё помнит – они все были, и будут любить ее сильно-сильно…

Просто Герда немножко запуталась, и ей нужно с кем-то поделиться этим. А еще ей надо идти на работу, а там тоже все не верят, не верят!

Герда думала, что кричит, но на самом деле ни одного звука не вырывалось из ее горла. Внезапно наступившая тишина оглушила, и в этой ватной, осязаемой тишине она услышала звук шагов и скрип тележки страшного старика – того самого, что преследовал Герду с тех пор, как утонул ее муж.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});