Путешествия англичанина по России, Крыму, Кавказу и Грузии в XIX веке - Роберт Лайелл

но природа была все такая же величественная.

Монастырь Святого Георгия – греческий, и он может принять тринадцать монахов, но во время нашего визита в нем жило мало людей. Его настоятель, Платон, родился в Малороссии, но происходил от греческих родителей. Он угощал нас водкой, хлебом, маслом, сыром, прекрасным вином, какое мы никак не ожидали найти в этом скиту. Над монастырем, на высоком склоне холма, была расположена очень маленькая часовня с изображением Георгия и дракона, вырезанным в камне и установленным одним греком, который умер недалеко от этого места.

От монастыря Святого Георгия наша дорога повернула на северо-восток, по равнине с грядой гор справа от нас, а затем через долину Балаклавы. Эта долина по большей части окружена бесплодными холмами и унылыми пейзажами. Но Кларк писал: «Путешественники так много говорили о знаменитой Байдарской долине, или долине Балаклавы, которую едва ли превзойдет любая перспектива в Крыму. Дикий, просторный ландшафт окружает город в южной части, горы, гавань и дома, увитые виноградными лозами, цветами и затененные густой листвой тутовых и грецких деревьев, – все это делает его особо очаровательным».

Наш багаж был отправлен более короткой дорогой под присмотром переводчика и прибыл раньше нас, о нашем прибытии было заранее объявлено. У шлагбаума Балаклавы нас встретил младший офицер и вместе с полковником Ревелиоти[144] пригласил нас на ужин. Трое греческих солдат, вооруженных саблями и фузеями, несли караул и представили нам совершенно новый вид необычной униформы. Она состояла из черных шлемов, темно-зеленых вышитых курток, красных штанов, чрезвычайно широких, и высоких сапог. Полковник накормил нас превосходным обедом с большим количеством вина. Среди многочисленных блюд было представлено мясо, завернутое в виноградные листья, как в Чуфут-Кале, которое мы нашли очень вкусным.

Город Балаклава состоял из главной узкой извилистой улицы, а также различных переулков и домов, разбросанных среди покатых скал, наиболее примечательной из которых оказалась новая школа, где детей обучали новогреческому, а также, я полагаю, русскому и татарскому языкам. Население Балаклавы небольшое, всего шестьдесят домов. По ближайшей оценке, какую я мог сделать, исходя из предоставленных мне данных, в ней живут около 1000 или 1200 душ, мужчин, женщин и детей – все греки-арнауты или их потомки.

Балаклава ранее была татарской, но после их эмиграции, когда Крым был завоеван русскими, она была передана греческому полку, который размещал там гарнизон. Этот полк отличился на службе России против турок. Вся его численность составляла 450 человек, ими командовал полковник Ревелиоти, их соотечественник. Балаклава стала их штаб-квартирой, но часть гарнизона была разбросана вдоль южного побережья Крыма, образуя кордон. Несомненно, солдаты попали в восхитительное место, и их служба проходила очень легко. Вся их обязанность заключалась в поддержании мира и охране побережья, к которому никогда не приближался враг. Если бы ожидалось нападение, греки, без сомнения, были бы немедленно усилены или, возможно, сняты со своей позиции и заменены русскими войсками. В то же время следует признать, что они до сих пор сохраняли свою верность России, и теперь у них был повод проявить благодарность этой стране, которая после такого долгого пребывания стала им родной. Однако Кларк придерживался мнения, что эта группа греков была готова присоединиться к любому европейскому захватчику или сбежать при его приближении. Но этот автор часто «восхищал» нас экстравагантностью своего пера. Чудеса, достигнутые Суворовым в Италии с 40 000 человек, кампания 1812 года и особенно Бородинское сражение дали верную иллюстрацию состава, по крайней мере, элиты русской армии, и общий результат войны заставил нас поверить, что военный характер и эффективность этой армии были недооценены доктором Кларком.

Но пришло время вернуться к нашим путешествиям.

Вид Балаклавы. Художник К. Боссоли, 1840–1842

Крепость Балаклавы с ее многочисленными башнями стоит на почти неприступной скале и, по предположению Палласа, была построена греками и отремонтирована генуэзцами. Однако ее нынешнее состояние свидетельствуют в пользу мнения, что она была полностью возведена генуэзцами, когда они владели побережьем Крымского полуострова. Вид крепости становится все более живописным и возвышенным из-за частого обрушения зубчатых стен крепости. Маяк, возведенный среди руин, разделяет ту же участь, что и другой на противоположной стороне от входа в бухту. Многочисленные редкие растения пустили здесь корни и процветали, и я был немало удивлен, обнаружив асфодель таврическую на самой вершине скалы – растение, которое, как я ранее заметил, украшало равнину близ Симферополя.

Порт Балаклавы полностью защищен высокими скалистыми холмами, и, поскольку устье достаточно узкое, даже когда у входа в него вздымаются волны высотой с гору, воды остаются гладкими. Длина его немногим превышает милю, а ширина – около 200 саженей, в то время как глубина даже у берега колеблется от пятнадцати до восемнадцати и двадцати саженей. Вход настолько ограничен, что двум судам было бы трудно войти в этот порт одновременно.

Несмотря на некоторые опасные скалы у входа в порт Балаклавы, он часто служил убежищем для судов, которые не могли обогнуть мыс Фонарь. Но Паллас писал, что, поскольку было невозможно предотвратить контрабанду и опасность чумы, торговым судам было запрещено заходить в гавань. Эта мера вызвала множество кораблекрушений. По словам Кларка, «если какой-нибудь злополучный моряк, гонимый бурями, искал убежища в порту Балаклавы во время правления Павла, он быстро изгонялся обратно или потоплялся врагом, таким же негостеприимным, как ветер и волны. На высотах стояли небольшие артиллерийские установки, и у жителей был решительный приказ от царя стрелять по любому судну, которое осмелится там укрыться». Однако, если я правильно информирован, упомянутые маяки были размещены для подачи сигналов, и, хотя достаточно знаю о безумных действиях Павла, все же едва ли могу поверить приведенному выше рассказу. Маяки по обе стороны гавани долгое время использовались, и непонятно, по какой причине им позволили превратиться в руины, так как высоты вокруг Балаклавы часто служат ориентиром для судов, отплывающих из Константинополя. Хотя торговля здесь не ведется, все же судам теперь разрешено укрываться в гавани при плохих погодных условиях.

В своей книге Паллас тщательно указал различные дороги через горы и долины от Балаклавы в Форос, Мухалатку, Симеиз, Алупку, Гаспру, Варнутку и Ялту, чтобы быть полезным путешественникам. Мы взяли курс на Мухалатку, поднялись по приятной лощине и поехали через лес. Дубы, ясени, вишневые деревья, рябина и орешник в изобилии росли по бокам и на вершинах гор. Дорога иногда была открытой, иногда вела по огромным аллеям, затененным густой листвой деревьев, и везде было так хорошо скакать галопом. Поднявшись на