Я проснулась в Риме - Елена Николаевна Ронина

кухни.

– Ты знаешь, мне очень понравилось у тебя в ресторане. Такой идеальный порядок! И так все дружно, и так здорово организовано. Как сложный механизм у часов.

– Спасибо. – Марко слегка пожал Юле локоть. – Какое хорошее сравнение. Я обязательно запомню. Да. Сильвана.

Надо же, не забыл. Ах да, он же повар. У него другое мышление. Забывать нельзя, каша может подгореть.

– Они работали вместе с Джульеттой. И, видимо, Томмазо и Джульетта решили нас познакомить. И как-то говорят: «Да, а давай сходим вместе на экскурсию по музеям Ватикана».

– Зачем, говорю? Пусть туда туристы ходят, что я там не видел.

– Да, говорят, выставка там новая, интересно. Вспомним детство. И экскурсовод новый, хороший. Я думал, мужчина. Накануне вечером звонит Джульетта, к Томмазо приехал какой-то канадец, он с женой, поэтому нужно с ним встретиться, и тоже с женой, но ты сходи, отменить уже нельзя. А после экскурсии приходите с экскурсоводом в тратторию к Анджелло, дети уже там. Отец приготовит пиццу специально для тебя. Траттория находится в Трастевере, это совсем рядом с Ватиканом. И так я увидел Сильвану. Она – не типичная итальянка, потому что для нее главное – это работа. У нее есть цели, и она не сворачивает с пути. На меня она никакого внимания не обратила, ей нужно было мне рассказать экскурсию. Сделала она это блестяще.

Она ждала его у входа в музей. Очередь, как всегда, тянулась через всю Ватиканскую стену. Сильвана стояла чуть поодаль. Небольшого роста, с короткой стрижкой, уложенной сложными прядями, татуировка на плече. Женщина посмотрела сквозь Марко.

– Я сегодня твой экскурсовод. Твои друзья сказали, что ты просил провести для тебя индивидуальную экскурсию. Я по воскресеньям не работаю, это принципиально, но Джулия сказала, что ты можешь только сегодня.

– А… – только и смог сказать Марко.

– Не извиняйся, я сегодня как раз свободна. Повар, которому интересна Сикстинская капелла – это что-то особенное. Мне нравится. Если ты не против, я в очереди рассказывать не привыкла. Зайдем в музей, и я начну экскурсию. – Сильвана отвернулась и за полчаса не проронила ни слова. Она смотрела куда-то вдаль, как автомат двигалась рядом. Было понятно, что девушка чем-то озабочена. Чем? Докторской диссертацией или болезнью близких? Или в кого-то влюбилась? Что все это значит, черт подери?!

Марко прекрасно понял замысел друзей. Они решили его познакомить с хорошей девушкой. Как им кажется. Нет, ну он, конечно, своим друзьям верит, и его вкусы они знают. Нравится ли ему Сильвана? Да, она в его вкусе. Она особенная, и в ней есть загадка. На сегодняшний день это редкость. В итальянских женщинах загадочности мало, если не сказать «ноль». Они все как на ладони. Если тебе что не ясно, они расскажут. И уж если потратили время на встречу, точно молчать не будут, сразу же возьмут быка за рога. А если ты не нравишься, тоже не будут из себя культурную изображать. Чао, приятель, есть дела и поважнее.

Вот так, немного обалдевший, он вошел в музей. Сильвана тут же надела на шею бейджик и показала рукой, где купить билет.

– Итак. Мы с вами находимся в святая святых нашего города. – И дальше в том же духе.

– Сильвана, – перебил ее Марко. – Если вы общаетесь с Джулией, то, наверное, знаете, что я тут бывал достаточно часто. Я из тех поваров, которые поют, закончили консерваторию и интересуются культурными слоями Рима. Экскурсовод же должен рассказать именно то, что интересно посетителю?

Сильвана слегка опешила.

– Ну да. Почему нет?

– А давайте сразу пойдем в Сикстинскую капеллу. Я после ремонта ее еще не видел. Ремонт ведь закончен?

– Да, в 1994 году.

– Ну вот и пойдемте. Как раз и про ремонт мне расскажете.

– Но я хотела еще вам выставку показать. Это интересно.

– А это по дороге.

– Тут все по дороге. Все дороги ведут… – Она хитро улыбнулась. – К Сикстинской капелле. Мы просто пройдем через эти залы. Возможно, вы и согласитесь со мной, что это любопытно.

Марко самому было неудобно, что он вдруг как петух расхваливал себя, но он не привык, что девушка вообще не обращает на него никакого внимания. И он добился своего. С этого момента Сильвана смотрела на него, правда, он не понял точно, или с небольшим испугом, или с нескрываемым интересом. Так обычно смотрят на человека, когда узнают про него, что он гений, но с приступами шизофрении.

Сикстинская капелла все расставляет по своим местам. Место, которое само выбирает людей. Это небольшое пространство или влюбляет в себя, или оставляет равнодушным. Марко всегда испытывал в капелле невероятный трепет. Начиная с призывов охраны:

– Селенцио. Тихо. Пожалуйста, тише.

И он погружался в мир гения Микеланджело. В глубину красот и тем, в тайны замыслов. И, конечно, в эти минуты были у него мысли о том, что, наверное, жаль. Жаль хора при капелле. Как бы сложилась его жизнь? И как бы захотелось ему здесь спеть. Хотя бы раз в жизни.

– Вам никогда не хотелось петь в хоре при Сикстинской капелле?

Вопрос застиг его врасплох.

– Как странно… Вы умеете читать мысли?

Сильвана посмотрела на мужчину с недоумением.

– Просто как раз подумал об этом. Хотелось моей бабушке. Втайне от родителей она меня водила сюда на прослушивание. Но меня не взяли. Сказали, что я способный, но конкурс был огромный. Да. Родители бабушку не поддерживали, они боялись такого узкого коридора для будущего.

– По-моему, это не просто коридор, а распахнутые двери. Разве можно так говорить?

– Ну, у истории, как говорится, нет сослагательного наклонения. Те двери для меня захлопнулись после одного короткого прослушивания. И поваром я стал по призванию. Мне очень нравится моя работа, хотя пою я тоже с удовольствием, и говорят, что у меня неплохой голос.

– Баритон?

– Тенор. Баритон – это голос придуманный. А тенор – это природа.

Какое-то время они молчали, потом Сильвана вполголоса рассказывала ему о настенных фресках. В какой-то момент Марко удалось отвлечься от мыслей про сводничество друзей. Это действительно какое-то бесконечное чудо – быть здесь и слушать еще раз историю, которую вроде как он и знает, но чувство восторга посещает здесь его всегда. Низкий тембр голоса Сильваны этот восторг только усиливал. Иногда он ловил себя на мысли, что, может быть, слушает не очень внимательно, больше ему нравился голос девушки, чем то, что она рассказывает. Низкий, хрипловатый. Почему у итальянок низкие голоса? Да, довольно частое явление. Как-то так складывается.

– Ну вы, конечно, знаете, та