Это другое (СИ) - Солин Иван

Что касается нынешнего облачения теперешней княгини Шац, как бы инородно это не звучало, то оно было не типично, отличаясь от того, что за последние дни все привыкли видеть на прочих соблазнительных владетелях. От её, сверкающей дивной кожей и художественно приправленной обилием украшений, почти что наготы сейчас практически ничего и не осталось. Броня — вот то, что покрывало стройное гибкое тело экс-танцовщицы того жанра, так сказать, где значимость очертаний фигуры несколько превалирует над акробатической составлаяющей, а значит и женственность в силуэте красавицы весьма заметно присутствовала, ну и сейчас была лишь подчеркнута её, вовсе не похожими на когда-либо видевшие свет Земные, доспехами. Не «бронелифчик», конечно, но и не кастенбруст какой-нибудь. Без пустот для нивелирования заброневого воздействия, попросту говоря, и всё в облипочку, скажем так. Ведь вся наличествующая бижутерия сохранилась, словно разросшись при этом по телу и закрывая доселе призывно выставленные его участки своего рода второй, так сказать, будто змеиной кожей, помимо мелкой чешуи, к слову, в некоторых местах ещё и дополненной сегментами эдакого блестящего и гладкого, прямо-таки жучьего хитина, что ли.

Итог: облегающе, гибко, красиво, подчеркивающе, призывно, эротично, ярко, дорого-богато... ну, и наверное надежно. Но это не точно, ибо голова, например, практически полностью открыта. «Д» — дизайн(ругательное слово).

Хотя, не стоит всё же спешить с выводами, да и со своим уставом, как говорится, в чужой монастырь лезть, что редко когда выглядит разумно, пусть напор да выход за рамки иногда и приносят результат. Может статься так, что у них там попросту такие правила в каком-нибудь ихнем кодексе чести. Ну и «световым» мечам этим вот, не исключено, что никакая броня не помеха, поэтому хоть закрывай, хоть не закрывай — эффект один. Да и, в конце концов, какую-нибудь невидимую защиту не стоит сбрасывать со счетов.

— Это нам не потребуется, — вдруг сказала как отрезала красноволосая Нго, когда подлый Силин, вроде как залипший на её красоту, внезапно шваркнул синеокую огнестрелой из трофейного посоха, однако огненный снаряд лишь стек жалким огоньком свечи с затянутой будто бы в скользкую секси-броню груди, а сама её роскошная носительница, предваряя свои слова, лишь вздернула бровью, от чего экс-черенок от лопаты, а ныне ещё даже наполовину не израсходовавший своего заряда магический артефакт огненной стихии — взял и развалился в труху, заставляя своего нынешнего «оператора» задохнуться от, видимо, приступа жадности, ну и состроить скорбную мину по утрате.

Не то, чтобы столь стремительно утративший «свою прелесть» юноша так прям нуждался в неудобной и громоздкой палке, но та простота и, чего уж там, элегантность интуитивно понятной конструкции, присущие упомянутому изделию оберартефактора, его просто покорили. Заодно и зарождая идею об исследовании, а также, не исключено, что воспроизведении того, чем даже простец смог бы пользоваться. Ведь это чудо мало того, что активировалось элементарно и вполне очевидно, так ещё и расходовало для своего функционирования, без всяких привычных Фройзу громоздких накопителей, содержащуюся в деревяшке «ману», при этом явно допуская подзарядка от резерва и будто бы даже от магофона, но это не точно и, увы, точнее уже не станет.

Наверное поэтому пенёк купольной защиты и не пошел в дело, оставшись в стороне, ибо ещё и им рисковать затрофеивший его молодой человек не горел желанием. Хотя, справедливост ради, во время ритуала тот почему-то отключился, а разбираться, точнее экспериментировать с ним было попросту некогда, так что ещё и поэтому он остался неудел, какой бы интуитивностью не обладало «наследие» артефактора. К слову, не такое уж и богатое, ибо при Пришествии с красавиц, помимо их одежды, и все вверенные им амулеты осыпались трухой.

Довольно быстро Силин взял себя в руки, продолжив с вроде как ленивым видом так и стоять прямо посреди давно опустевшей, ибо эвакуация и всё такое, призаводской площади, куда, вместе со в сторонке сейчас притихшим Климовым, только и успели добежать. Ну а Её Светлость продолжила вещать, уже, правда, не с той невозмутимостью, а даже с явственным любопытством:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Надо же, а я полагала, что прочитала тебя, Кру. Хм(озадаченно), было неожиданно. Удивил. А ведь казался словно глупый щенка какой-нибудь, и все мысли были только об одном. Занятно, — ещё призывнее изогнувшись, подчеркнула то, о каких мыслях её молчаливого собеседника речь, наверняка не просто так размышлявшая вслух Красная княгиня.

У которой даже броня отливала всеми оттенками этого цвета, очень, к слову, со вкусом подобранными и даже ещё больше своим градиентом подчеркивающими фигуру статной красавицы.

А не дождавшись никакой реакции от упорно игнорирующего её речи юнца с, по мнению «читающей его», соответствующими мыслями, Нго продолжила свой, получается, монолог:

— А ты непрост, Кру, ах(облизнувшись) я так истосковалась по настоящему мужчине, который бы утоли...

Закончить своё враньё, и раньше находившая больше кайфа в интригах, нежели в межполовых отношениях, а сейчас так и вовсе ставшая кем-то запредельно коварным, соблазнительная особа не успела, так как налившийся Силой Силин с силой оттолкнулся и спустя уже миг всаживал свой усиленный клинок с приложением максимально доступных ему сил прямо в сердце успевшей, правда, чуть увернуться, а потому обязанной теперь умереть не на месте, а от чудовищного кровотечения девушки. Будь она обычная девушка. Но благодаря той самой броне, объясняющей теперь своё присутствие на теле княгини, проверенный уже на её почившей боярыне способ не сработал, ибо даже до крайности напитанный Силой клинок экс-палаша лишь на дюйм смог преодолеть «вторую кожу» Её Светлости и углубиться в бок. Продолжить и теперь всадить свой меч в неприкрытое броней лицо, например, Шац не дала Силину, досадующему на то, что не поступил так с самого начала, а решил идти по проторенной дорожке, избрав доказавший свою эффективность удар в сердце. Моментально явив свой несколько ярче теперь светящийся голубым меч, Нго ловко парировала им летящий ей в глаз аж сочащийся Силой клинок палаша, к слову, успешно выдержавший контакт со «светопалкой», а затем очень ловко разорвала дистанцию, обменявшись при этом несколькими, увы, оказавшимися не эффективными, а лишь эффектными ударами с, между прочим, некогда непоследним мечником как Сильнорецкого полка, так и в последствии IX легиона ВОАС. А оказавшись в недосягаемости, оценила уровень владения противника клинком своей, теперь уже окончательно утратившей беспристрастность, гримасой и воспоследовавшей репликой:

— Да ты же одержимый! — эмоционально озвучила свою догадку Шац, ещё дальше отскочившая, ибо по итогу скоротечной схватки с внезапным юнцом была теперь не так уверена в уровне своего фехтования. Ну а не глядя залечив и бок, и покрывающую почти всё её тело, как видно, непробиваемую для имеющихся у Силина средств «шкурку», вернула самообладание на лицо своей, кроме как своеобразно разросшейся диадемой и массивными серьгами, ничем более и не прикрытой красноволосой головы, и заявила. — Так вот, получается, почему я читаю тебя, как не знавшего женщины сопляка, а все твои атаки оказались столь неожиданными. Что ж, такое не следует спускать. Эй, там, не тот, что пускал слюни, а который сражался, ты, проклятый Кру, сумевший сохранить свободу воли, слышишь меня? Сейчас ты познаешь, что такое гнев Нго а Буи Мге Тви Кло Сгу Мра ни Кмаи и никакая Круа не поможет тебе, сколько не вливай её в свою железку!

А в следующий миг обладательница столь длинного имени... нет, вовсе не сорвалась с места и не нанесла страшный по своей сокрушительной мощи удар ещё интенсивнее засветившимся клинком, встреча с коим всё же не совсем без последствий осталась для палаша, а как-то грозно так зыркнула, на миг сменив свои глубокой синевы очи на те самые жуткие черные омуты с сереющей вокруг этих громадин старческой кожей с едва ли не черными проступающими венами, от чего Ким Фройз внутри Вячеслава Силина тут же опустил руки. И буквально и образно. Ему вдруг непреодолимо страшно захотелось подчиняться уже вернувшей себе красоту красноволоске, с чуть ли не злодейским хохотом неспешно шествующей теперь к утратившему волю к сопротивлению и жалко сейчас выглядящему противнику.