100 сказок народов мира - Коллектив авторов

И Аллах ударил молнией в коленопреклоненного сатану, – и от молнии смрад горящей серы проник все тело сатаны.

– Пусть этот смрад будет моим новым проклятием! – сказал Аллах. По этому смраду тебя узнает всякий живущий на земле, и будет бежать от тебя.

Снова настала ночь.

И снова Таис, раздетая, сидя в постели, пьяная от аромата цветов, от пенья соловья, глядела в открытое окно на звезды и думала:

«Что там? За ними? Как бы я хотела улететь туда».

И вдруг соловей замолк, вспорхнул и улетел, и умер в воздухе аромат цветов, и воздух наполнился удушливым запахом гари и серы.

В окне показался прекрасный юноша.

– Ты? – кинулась к нему Таис, но отступила: – Какой ужас! Каким смрадом дышит твое тело! Уйди!

– Я вновь унесу тебя за звезды, красавица! – молил дьявол.

Но Таис отвечала:

– Уйди! Мне кажется, что ты волочишь меня по омерзительной грязи! Уйди! Я задыхаюсь вблизи тебя!

И дьявол, печальный, ушел.

А из-за дверей он слышал радостный смех карауливших ангелов.

И этот смех перевернул ему душу. И потекли однообразной чередой дни и ночи. Длинные дни и печальные ночи, – как ночи разлуки.

Таис глядела на звезды и плакала:

– Мне больше не носиться над вами!

Ей казалось, что звезды смеются над нею.

И побежденный дьявол грустно бродил по саду Таис, смрадным запахом горящей серы вспугивая соловьев и заставляя умолкать аромат роз.

Так прошло десять дней и десять вечностей, – ночей. На одиннадцатый день Таис пошла на базар и обратилась к искусному ремесленнику, у которого обыкновенно покупала драгоценности.

– Разве нельзя сделать аромат роз сильнее?

– Из них можно сделать масло, – ответил искусный ремесленник, если умастить им тело, розы покажутся травой без запаха в сравнении с тобой. Но это масло будет стоить в пять раз дороже, чем золото!

– Пусть! – со вздохом сказала Таис.

И прибавила:

– А эти смолистые кустарники, как будто вечно плачущие, на которых повисли густые смолистые слезы, желтые, как янтарь, душистые?

– Из них можно сделать амбру. Если ты натрешься ею…

– Думаешь ли ты, что этот аромат будет сильнее запаха горячей серы?

– Как одно доброе дело сильнее тысячи злых!

– Тогда сделай мне и это! – приказала Таис.

И ночью дьявол, уныло бродя по саду Таис, вдруг услышал из окна шепот:

– Ты здесь?

Он грустно взглянул на красавицу, озаренную луной. Ее глаза мерцали, как погасающие звезды.

– Иди сюда… ко мне… ко мне… – шептала Таис.

– Зачем? – с горечью спросил дьявол. – Чтоб ты прогнала меня с отвращением?

– Нет! Нет! Иди! Я столько вечностей не была над звездами! Неси, неси меня туда!

И дьявол через окно вскочил в ее комнату, и даже у него закружилась голова от запаха ладана и роз.

– За звезды! Унеси меня за звезды! – шептала Таис. – Цвету ли я, как роза, для тебя, благоухаю ли, как плачущий янтарными слезами ладанный куст?

– Я слышу чудный аромат!

– Это масло роз, это амбра [58] , в них потонул запах серы, и ничто не мешает нам унестись за звезды, мой милый.

И они понеслись.

И огорченные, в слезах, отлетели ангелы от дверей Таис к престолу Аллаха.

– Она выдумала благовония, чтоб не слышать запаха зла и греха!

И Аллах грустно улыбнулся:

– Женщина сумеет не заметить черта даже там, где знает, что он есть! Предоставим их друг другу! И занялся делами воинов.

МУСТАФА И ЕГО БЛИЖНИЕ

Арабская сказка

Мустафа был мудрый человек.

Он сказал себе:

– Человек, который ищет истины, – похож на человека, которого томит нестерпимая жажда. Когда человека томит жажда, он должен пить воду, а не плевать.

Поэтому Мустафа больше слушал, чем говорил. Он выслушивал одинаково всех. Тех, кого считали умными. И тех, кого считали глупыми.

Почем знать: кто умен, а кто, в действительности, глуп?

– Если светильник едва мерцает, – это не значит, что в нем нет масла. Часто светильник едва горит, потому что переполнен маслом и еще не разгорелся.

Всякого, кто хотел вступить с ним в беседу, Мустафа спрашивал:

– Не знаешь ли ты чего-нибудь об истине? Расскажи мне.

Однажды, когда Мустафа, задумавшись, шел по дороге, навстречу ему попался старик дервиш. Дервиш сказал Мустафе:

– Добрый день, Мустафа!

Мустафа взглянул на него с изумлением: он никогда не видел этого дервиша.

– Откуда ты меня знаешь?

Дервиш улыбнулся и, вместо ответа, спросил:

– Что ты делаешь, Мустафа?

– Ты видишь, что я делаю! – ответил Мустафа. – Я иду.

– Я вижу, что ты сейчас идешь. А что ты делаешь обыкновенно? спросил дервиш.

Мустафа пожал плечами:

– Что делают обыкновенно все. Хожу, сижу, лежу, пью, ем, торгую, ссорюсь с женой.

Дервиш улыбнулся хитро:

– Но что ты делаешь, Мустафа, когда ты ходишь, сидишь, лежишь, пьешь или ешь, когда торгуешь, ссоришься с женой?

Пораженный Мустафа ответил:

– Я думаю: что такое истина? Я ищу истины.

– Ты хочешь знать, что такое истина? – все улыбаясь, продолжал дервиш.

– Изо всего, что я знаю, я знаю наверное, что это знать я хочу больше всего.

– Истина? Это – наш затылок.

– Как так? – спросил Мустафа.

– Она при нас, около, но мы ее не видим.

– Я не понимаю этого! – сказал Мустафа.

Дервиш подал ему драгоценное кольцо.

– Вот тебе ключ к разгадке. Отдай это кольцо самому далекому от тебя человеку. И ты поймешь.

И сказав это, свернул с дороги и исчез в кустах прежде, чем Мустафа успел опомниться. Мустафа поглядел на перстень.

Поистине, он никогда не видал более драгоценной вещи. Ни таких камней, ни такой величины, ни такой игры! Мустафа сказал себе:

– Это нетрудно сделать!

Он взял денег, сколько мог, и отправился в путь. Он переехал на верблюдах через знойную, мертвую, раскаленную пустыню, каждое мгновение рискуя сорваться и разбиться насмерть, переправился через ледяные горы, переплыл много широких и быстрых рек, прошел дремучими лесами, раздирая кожу об острые ветви, переехал, чуть не потерпев крушение, через безбрежный океан и, наконец, очутился на краю света.

И сожженный солнцем, и обмерзший, и израненный, не похожий на себя.

Среди покрытых вечным снегом полей. Там царила вечная ночь.

И только звезды горели над ледяной пустыней. Среди снежного поля, закутанный в меха, сидел, весь дрожа, перед костром человек и грелся.

Он был так погружен в свои думы, что не заметил, как подошел Мустафа, как Мустафа сел к костру и стал греться.

– О чем ты думаешь? – спросил, наконец, Мустафа, прерывая молчание человека, закутанного в меха.

И странно прозвучали слова в ледяной пустыне, где молчало все от сотворения мира.

Человек, закутанный в меха, вздрогнул, словно проснувшись от сна, и сказал:

– Я думаю: есть ли что-нибудь там…

Он указал на небо:

– За звездами!

– Если там нет ничего, – продолжал закутанный в меха человек, словно рассуждая сам с собой, – то как же я глупо провожу свою жизнь! Часто мне хочется сделать это или то, – но меня останавливает мысль: а вдруг «там» есть? И я отказываюсь от того, что доставило бы мне удовольствие. Каждый день я трачу два часа на молитву, и плачу, и рыдаю, и сердце мое бьется так, как не бьется больше никогда. И вдруг там ничего нет? Мне жаль не истраченного времени. Мне жаль даром пролитых слез, мне жаль биений моего сердца. Этим слезам и этому биению сердца нашлось бы лучше место на земле.

И человека, закутанного в меха, передернуло от негодования и отвращения при мысли:

– А вдруг там ничего нет?

– А если там есть?

И его передернуло от ужаса:

– Тогда, как ужасно я провожу свою жизнь! Только два часа в день я делаю то, что нужно делать. Если здесь не кончается все, и жизнь только начинается там? Тогда на что, на какой вздор, на какой ничтожный, бессмысленный вздор трачу я все остальные часы моей жизни!

И при свете костра, словно освещенное здесь на земле пламенем ада, увидел Мустафа искаженное от нестерпимой муки лицо человека, который смотрел на звезды со стоном:

– Что же есть истина? Есть ли что-нибудь там?

И звезды молчали.

И так страшен был этот стон, и так страшно было это молчание, что дикие звери, глаза которых, словно искры, горели во тьме, дикие звери, прибежавшие на звук голосов, поджали хвосты и в ужасе отошли.

С глазами, полными слез, Мустафа обнял человека с лицом, искаженным страданием:

– Брат мой! Мы страдаем одной болезнью! Пусть твое сердце слушает биение моего. Они говорят одно и то же.

И сказав это, Мустафа с изумлением отступил от человека.

– Я прошел вселенную, чтоб увидеть самого далекого от меня человека, – а нашел брата, почти что самого себя!

И Мустафа с грустью спрятал драгоценный перстень, который хотел уже было надеть на палец человека, сидевшего перед костром среди ледяной пустыни.

– Куда ж еще идти? – подумал Мустафа. – На звезды я не знаю пути!

И решил вернуться домой.

Жена встретила его криками радости:

– Мы уж думали, что ты погиб! Скажи же, какие дела завлекли тебя так далеко от дома?