Ловушка госпожи Линь - Си Син

с ними.

Все равно он человек, которому скоро суждено умереть. Так зачем обращать на него внимание?

Все, что ей было нужно, – это она сама…

Поэтому ей и достаточно было приходить только ночью.

Каждую ночь он проводил в бессознательном состоянии, а она спала рядом. Фан Чэнъюй понятия не имел, издевалась ли она над его телом.

Подумав об этом, Фан Чэнъюй сжал кулаки.

Свое тело он знал прекрасно. Если она действительно что-то делала, пожалуй, очень скоро могло исполниться его желание.

– Кто-нибудь, сюда, – вдруг закричал Фан Чэнъюй.

Однако ни одна служанка не сорвалась к нему тотчас же. Вместо этого они замешкались, а когда он закричал снова, к нему из кабинета примчалась Лю-эр.

– Молодой господин, что такое? – подбежала она.

– В туалет хочу, – спокойно ответил Фан Чэнъюй.

Он был парализован, и если ему требовалось в туалет, то приходилось держать ему ночной горшок…

Гадость какая.

Лю-эр пробил озноб.

– Эй, вы что, не слышали? – она обернулась и закричала на прижатых друг к другу и напуганных служанок, похожих на цыплят. – Теперь вам не велено дергать траву, почему вы до сих пор там стоите? Бесполезные создания, продам вас всех!

Служанки ломанулись внутрь.

Лю-эр скривила губы и вышла.

– В чем дело? – спросила Чжэньчжэнь, глядя на вошедшую Лю-эр и записывая медицинские трактаты.

Лю-эр переполняла неприязнь.

– В туалет он захотел! – возмутилась она.

Наверняка он уже и сам на это способен.

Цзюнь Чжэньчжэнь нахмурилась. Хотя Фан Чэнъюй еще не был в состоянии ходить, справить нужду он уже мог самостоятельно.

Может, он просто привык, что за ним всегда ухаживают. Но так даже лучше: не появится поводов для сплетен, и их враг не почует неладное.

Здоровье Фан Чэнъюя значительно улучшилось, стало все труднее скрывать это. Вот почему в последнее время возле них ошивалось так много людей – они что-то заподозрили.

Пришло время для сильнодействующих лекарств.

Чжэньчжэнь отодвинула лежавшую перед ней бумагу и записала несколько слов уже на другой.

– Отнеси это госпоже Фан, добавим молодому господину лекарств, – сказала она.

Лю-эр кивнула, взяла бумагу и удалилась.

Служанка добралась до двора госпожи Фан, но наложница Юань преградила ей путь.

– У госпожи гости, – дружелюбно сказала она. – Если это срочно, можешь передать через меня…

Лю-эр перебила ее прежде, чем та закончила говорить.

– Кто вы такая? – недовольно бросила Лю-эр. – Как какие-то гости могут задерживать молодую госпожу?

Она оттолкнула наложницу Юань и вошла внутрь. В гостиной находились госпожа Фан и какой-то старик, сидевший напротив нее. На столе лежала куча расчетных книг, а рядом стояли две служанки и держали в руках счетные палочки.

Внезапное появление Лю-эр застало их врасплох.

На лице у мужчины возникло недовольство, в то время как госпожа Фан почувствовала себя неловко.

– Это личная служанка молодой госпожи, – поспешно встала она.

Услышав, что это служанка молодой госпожи, старик смягчился и взял чашку чая.

Какая у этого мужчины манера держаться… неужели это отец госпожи Фан?

Лю-эр уставилась на него, старик показался ей очень знакомым.

– Это старший владелец наших денежных лавок, господин Сун, – пояснила госпожа Фан, заметив на лице Лю-эр недоумение.

Разумеется, это разъяснение не для нее, а для молодой госпожи.

Владелец денежной лавки.

Лю-эр вдруг вспомнила, что видела его на Празднике фонарей. Говорили, что в Дэшэнчане он обладает большой властью, уступая только старой госпоже Фан. Неудивительно, что госпожа Фан так распереживалась.

Но к чему это все? Разве он не просто очередной торгаш у них на побегушках?

Лю-эр скривила губы.

– Это лекарство, которое молодая госпожа начнет давать молодому господину, – сказала она и передала рецепт госпоже.

Женщина поспешила принять бумагу. Лю-эр, не дожидаясь разрешения, развернулась и ушла.

– Какое лекарство вы даете Чэнъюю? – нахмурившись, спросил владелец Сун, когда заметил, что она села.

Госпожа Фан какое-то время пребывала в нерешительности.

– Ничего особенного, у него просто простуда, – слукавила она.

Врала и не стеснялась. Мужчина нахмурился, но не стал больше допытываться.

Госпожа Фан сразу же передала рецепт наложнице Юань.

– Раз уж она стала членом нашей семьи, вам следует время от времени поучать ее. – Больше владелец Сун не возвращался к теме рецепта. – Вы только посмотрите на ее манеры.

По поведению служанки можно определить, каковы манеры ее госпожи.

– Старый господин, вы хоть знаете, какой нрав у ее госпожи? – улыбнулась наложница Юань. – Разве кто-то осмелится ее трогать?

Поскольку они со старым господином Фаном считались названными братьями, младшие обращались к нему соответствующе.

– Прежде она не была членом нашей семьи и вообще хотела выйти замуж, поэтому в этом не было необходимости. Но теперь она одна из нас, ей следует вести себя подобающе, – ответил владелец Сун, глядя на госпожу Фан. – Я понимаю, что вы не хотели этого брака, но раз уж так сложилось, вам следует относиться к ней искренне и с заботой, как к собственным детям. К ним вы разве так снисходительны?

Госпожу Фан одолел стыд, а наложница Юань удивилась. Они не ожидали, что владелец Сун начнет защищать Цзюнь Чжэньчжэнь и критиковать госпожу Фан.

Глава 35

Соответствующие приготовления

Госпожа Фан не разозлилась, услышав упреки в свой адрес. Она лишь склонила голову в знак уважения к старшему.

Скорее всего, по привычке, сформировавшейся за долгие годы.

Заключалась она в том, чтобы воспринимать стоящего перед ней человека как мудрого старшего.

– Родственники ведут себя строже, потому что понимают, что без правил ничего путного не выйдет. Никому не хочется, чтобы их дети забывали про нормы приличия, в противном случае в будущем им придется худо, – серьезно продолжил владелец Сун. – Это о посторонних людях беспокоиться не стоит, но теперь Цзюнь Чжэньчжэнь вам не чужая, она свой человек. Как вы можете пренебрегать ею из-за личной антипатии? И это уже не говоря о намеренном снисхождении.

– Дядюшка прав, – искренне и с благодарностью сказала госпожа Фан.

Она правда относилась к Чжэньчжэнь очень терпимо, и это как раз потому, что не считала ее частью семьи.

Что-то подобное замечали и другие люди, но они отмалчивались. Честно сказать об этом ей в лицо мог только один человек.

– У Цзюнь Чжэньчжэнь дурной нрав, но это потому, что ее никто толком не учил. Она родилась в семье чиновника, поэтому везде пользовалась своим положением, все относились к ней лояльно, – продолжал старик. – Вам со старой госпожой следует потихоньку ее обучать. Нам не стоит надеяться, что она добьется успеха в нашем деле, ей достаточно просто стать разумной, и тогда она сможет прожить долгую жизнь.

Прожить долгую жизнь.