Алиби. Искусство обмана - Павел Рубцов

в этот день тоже ждал не самый приятный сюрприз. До Саши ей так и не удалось дозвониться, поэтому она пребывала в большом беспокойстве. Вечером, услышав, как поворачивается ключ в замке входной двери, Ольга обрадованно устремилась в прихожую. И замерла, увидев, что Саша стоит с какой-то изящной, светловолосой девушкой. Это была Стася.

– Мы будем жить здесь, – заявил Саша, обращаясь к матери.

Ольга не стала возражать:

– Хорошо.

Саша и Стася прошли в квартиру.

– Я Стася, – представилась девушка.

– Ольга.

– Очень приятно, Ольга.

Из кухни показался Завадский. Увидев, что Саша не один, принял удивленный и заинтригованный вид, заговорил было.

Но Стася прервала его:

– Вас я знаю. Не помню, как зовут, но знаю. Вы известный актер, как вас…

Завадский открыл было рот, чтобы назвать себя, но Стася снова не дала ему заговорить:

– Не говорите, не говорите, я вспомню. Сейчас, сейчас…

Саша с нескрываемым удовольствием смотрел на Стасю – ему очень нравилось ее поведение. Ольга в этот момент внимательно наблюдала за сыном, пытаясь понять, розыгрыш ли это или девушка реальная.

Стася, так и не вспомнив, сказала:

– А, нет, не могу, говорите.

– Артист Завадский.

– Точно. Автограф дадите?

Вмешался Саша:

– Только без этого.

– Можем в плейстейшен поиграть, все вместе, – сказал Завадский, без особого успеха пытаясь вжиться в родительскую роль.

– А потом усыновите меня?

– Легко, парень ты хороший.

– Ну ладно, будем жить вместе.

Саша прошел в свою комнату, Стася – за ним.

Завадский, ища одобрения, посмотрел на Ольгу:

– Вроде нормально так.

Ольга кивнула и, дождавшись, когда Завадский уйдет на кухню, написала эсэмэску Решетникову: «Не знаю, как ты его вернул, но спасибо». Затем вошла в кухню, где Завадский накрывал стол к ужину. Тут же пришел ответ от Решетникова: «На свадьбу пригласишь?» Ольга тихонько усмехнулась и спрятала телефон.

Завадский обернулся к Ольге и спросил:

– Кто там?

– Так, ничего такого, чтобы… – отвела глаза Ольга.

Завадский серьезно смотрел на нее.

– Давай только мы не будем врать друг другу.

– Решетников пишет, просит на свадьбу пригласить, – призналась Ольга. – И что ответить?

– И правильно, пусть приходит. Обязательно. У вас сын общий, я на него зла не держу.

– Ну вообще-то это не он у тебя жену увел, было бы странно, если бы ты на него «зло держал».

– Ты как-то с упреком говоришь, как будто жена сама не рада, что увел, как будто у жены не было права выбора.

– Извини, просто день такой… устроил там, в суде, с этой чашкой!

– На свадьбу пусть приходит. С кем угодно. – Завадский вернулся к разделочному столу.

– Хорошо, – не спорила Ольга.

Придя домой, Решетников увидел встречавшую его на пороге Анну.

– Ну как ты? – заботливо спросила она все еще под впечатлением событий прошедшей ночи.

Решетников чмокнул ее в щеку.

– Прелестно. Ты предлагала отдохнуть, мне нравится эта идея. Давай с тобой на недельку в теплое уютное место махнем?

Красовская улыбнулась.

– Хорошо.

– А пока мы сходим в ресторан.

– В ресторан? – удивленно переспросила Анна.

– А почему бы и нет? Мы все-таки пишем вместе, давай и питаться совместно. Я в девках долго ходить не намерен, может, и из нас пара получится.

Красовская просияла и быстро ответила:

– Мне бы одеться. Я быстро, только самое необходимое.

Они приехали в ресторан и, пролистывая меню, возобновили разговор о поездке на отдых.

– Я бы поехал на острова, в бунгало, – говорил Решетников.

– Я боюсь. Я сторонница цивилизации, чтобы рядом больницы, полиция.

– Хорошо, как тебе Япония?

Красовская снова покачала головой:

– Не очень теплое место…

Подошел официант. Решетников, не поднимая на него глаз, обратился к Красовской:

– Ты выбрала?

– Ну… – неуверенно протянула она.

Решетников взял инициативу в свои руки:

– Значит, батенька, пора вашего шефа расшевелить, чтобы он сам стал за мангал и показал волшебство, так что два блюда от него. Бутылку новозеландского «Совиньон блан». Воды без газа. Нормально? – обратился он к Анне.

Не услышав ответа, Решетников поднял на нее глаза и осекся, увидев, что Красовская в полном шоке.

– Что? – встревожился Решетников.

– Ты с кем говоришь? – прошептала она, бледнея.

Решетников поднял голову и увидел, что перед ним стоит Достоевский в костюме официанта.

Встретившись взглядом с Решетниковым, Достоевский заговорил:

– «Алиби» закрыть. В бунгало не уезжать. Времени едва остается на роман.

Решетников обреченно посмотрел на Красовскую:

– Мне нужен врач. Хороший врач. Такой, чтобы раз и навсегда.

Достоевский ответил раньше Анны:

– Лечить тебя будут Чехов и Булгаков, правда, уже на том свете.

Глава 9

Красовская сдержала обещание – уже на следующее утро Решетников сидел в кабинете психотерапевта Олега Викторовича Владина.

– Сначала он начал являться во снах, – рассказывал Петр. – Было забавно. Достоевский говорит с тобой, увлекало, хотелось спать.

– А почему он начал вам сниться? Была причина?

– Да. Мне предложили экранизировать «Преступление и наказание».

– И вы вместе написали экранизацию?

– Нет, я написал роман. Он, оказывается, этого и хотел.

Владин помолчал и спросил:

– Вы когда-нибудь задумывались, почему к вам пришел Достоевский? Что это такое?

– Конечно. Была мысль, что это альтер эго, второе «я».

– Я знаю, что такое альтер эго, – без тени юмора ответил врач.

– Но я как-то привык к нему и особо уже не парился. У меня были серьезные проблемы в семье, так что Достоевский был просто вишенкой на торте.

– А чего он хочет от вас?

– Требует, чтобы я писал второй роман. Даже намекнул, что мало времени у меня осталось.

– А зачем ему, чтобы вы писали?

Решетников задумался.

– Зачем? Я не знаю, он пытается мной манипулировать, представляете? Чтобы я писал – сначала сказал, что у меня мало времени, мол, надо после себя что-что оставить. Он такой, читает меня, как раскрытую книгу, вдоль и поперек. Это бесит. Это мешает существовать. Это лечится?

Владин тепло произнес:

– Все будет хорошо, раз вы все понимаете. Я выпишу вам таблетки.

– И все? – Решетников был разочарован. – Может, объясните, почему это происходит?

– Вы натура творческая, увлекающаяся, все через себя пропускаете, не лишены писательского дара. Да, я читал ваш роман. Не Скотт Фицджеральд, но неплохо для сценариста сериалов.

– Ну в литературе вы понимаете немного, – парировал уязвленный Решетников.

Владин продолжал очень спокойно:

– Тем более, может, роман действительно великий, а я не разглядел. И потом, вы не думали о том, что Достоевский – это… действительно Достоевский?

– В каком смысле? – Решетников даже привстал в своем кресле.

Владин ответил снова без намека на улыбку:

– С того света. А что, почему нет?

– Вы же врач, у вас ценник приличный!