Иллюзия правды. Дама червей - Ана Шерри

думаешь, – раздался знакомый смех позади, – если я не открываю, то нужно долбить громче и сильнее, нетерпеливая девушка?

София ахнула, обернулась, гордо вскинув подбородок, и уставилась в глаза Ромаля. А надо было на руки! Но она, будто под гипнозом, не могла произнести ни слова, хотя внутри все кипело.

Зато Ромаль был расслаблен. Он открыл дверь и рукой предложил ей войти. София помедлила и наконец, опустив взгляд на его руки, рискнула посмотреть правде в глаза. Только ее опять ожидала неудача: на сей раз на Ромале была надета белая свободная рубашка с длинным рукавом, которая умело скрыла запястье.

– Ты так быстро сюда направлялась, чтобы успокоить свои нервы, сломав мне дверь? Проходи, не стой на пороге.

Черт, а ему идет белый цвет! Отлично контрастирует с его загорелой кожей и черными волосами. Но без цыганской моды здесь не обошлось – образ дополняла черная кожаная жилетка. Или нет, скорее она была главным акцентом, который гармонично сочетался с белой рубашкой. Вот сейчас Ромаль походил на истинного цыгана, которых обычно показывают в фильмах.

София вошла в комнату, уловив, что он проследовал за ней, прикрыв дверь. Ее снова встретили прохладный свежий воздух, коричневый тюль, который скрывал что-то от посторонних глаз. Что пряталось за ним? София догадывалась: личное пространство – кровать. Ее очертания можно было просмотреть.

– Я пришла узнать, не звонил ли Иво. – Она обернулась к Ромалю, ощущая глупое смущение, поэтому напомнила о своем парне. На всякий случай, чтобы этому мужчине неповадно было приставать к ней. Хотя он ни разу еще не переступал черты дозволенного.

– Ты думаешь, что он всю ночь искал деньги? – усмехнулся Ромаль. – Я думаю, что он преспокойно спал дома в своей постели. Не его же похитили.

Он жестом предложил Софии пройти вдоль загадочного тюля, и она подчинилась, сама не понимая, что делает. Наверно, была в шоке от его слов про Иво. А если он говорит правду? Эти цыгане… они ведь предсказатели.

Как только закончился тюль, София увидела два кожаных коричневых кресла, стоящих друг против друга. Между ними идеально вписался деревянный журнальный столик, на котором стояла тарелка с фруктами: яблоками и виноградом. Атмосфера здесь царила совсем другая, чем в комнате Ясмин… Мужская. Холодная. Стильная. Если у сестры кругом были разные цвета, то эта комната подходила по всем параметрам для своего хозяина.

Но, кажется, Ромаль что-то сказал про Иво…

– Боюсь тебя разочаровать, но сердце мне подсказывает, что всю ночь Иво искал деньги. – София резко обернулась к Ромалю. – Может, отпустишь меня заранее? – И слегка улыбнулась.

Он засмеялся, обошел ее и сел в кресло.

– Оптимистка, привыкай к этому дому, чувствую, что ты здесь надолго.

Только сейчас София заметила широкую кровать, которую скрывал тюль.

Это такой интимный момент, в голове закружились безумные мысли. Пришлось отвернуться и сесть напротив хозяина этой комнаты и этой кровати.

– Если бы ты меня отпустил, возможно, я нашла бы деньги быстрее. Но если ты позволишь мне ему позвонить, то я потороплю Иво. К тому же я знаю человека, который может одолжить мне такую сумму без проблем.

– Правда? – удивился Ромаль или сделал вид, потянулся к винограду, сорвал ягоду и засунул ее в рот, пристально изучая девушку.

– Да, это друг моего отца. Он даст мне в долг…

– Долг обычно надо отдавать…

– Я получу наследство от тети и дяди. Небольшое, но это какие-то деньги. И к тому же это тебя уже не касается.

– Да, – Ромаль опустил задумчивый взгляд, – какое мне дело до тебя? Никакого. – Потом вновь взглянул на нее. – Поэтому мы подождем еще несколько дней. К тому же здесь намечается праздник, мне пока некогда заниматься твоим пустоголовым парнем. За это время, возможно, он поумнеет… В чем я сомневаюсь. Но надежда есть всегда. Вдруг любовь сделает его умнее, ну если исходить от обратного. – Ромаль улыбнулся. – Обычно люди от любви глупеют.

Он засмеялся, а София закатила глаза. В словесной битве этому человеку нет равных.

– Я больше чем уверена, что он позвонит уже сегодня. И очень надеюсь, что сорвет тебе праздник. – София гордо вздернула подбородок, наблюдая, как спокойно Ромаль опять сорвал ягоду винограда и предложил ей. Но она мотнула головой, и он засунул ее в рот.

– Мой праздник только начнется после получения денег. Мне надо выдать замуж сестру, хочу устроить пышную свадьбу, чтобы молодые запомнили ее надолго.

– Твоя сестра и без этого запомнит ее надолго, – возразила девушка, пытаясь затронуть еще и эту тему. – Когда живешь с нелюбимым человеком, то обычно проклинаешь день свадьбы. И особенно организатора этого события.

София расправила плечи и улыбнулась, уставившись на Ромаля. Она уколола в больное место, потому что он заерзал на месте и нахмурил брови. И надо же! Он сразу ничего не ответил, не съязвил, не пошутил, просто промолчал. Может, подбирал нужные слова?

– Ты думаешь о своей выгоде от этого брака или все же любишь Ясмин и желаешь ей счастья?

– Я люблю Ясмин, желаю ей счастья и думаю о своей выгоде. – Ответив на этот вопрос, Ромаль снова расслабился. – Моя сестра любит преувеличивать, она уже говорит «нет», хотя с парнем еще даже не знакома. Решать этот вопрос будем после. К тому же я не за быструю свадьбу. Пусть познакомятся, пообщаются. – Он улыбнулся, проводя пальцами по выбритому подбородку. Он говорил об этом так много и так охотно, что София поняла, к чему он это делал.

– Хорошо, ты прав. Я передам Ясмин твои слова.

Она встала с кресла, собираясь уйти.

– Уже уходишь? – Ромаль остановил ее.

– Не буду тебе мешать в реализации твоих гениальных планов, – помахал он и даже не встал проводить. – Всего хорошего, переживающая девушка.

– Всего хорошего, Ромаль. – Напоследок София еще раз взглянула на его запястье.

На какой руке у убийцы была татуировка? Она никогда не придавала этому значения. В участке ее спрашивали, но она находилась в таком шоке, что не помнила своего имени. Сейчас даже рисунок стерся из памяти, если бы не цыганский флаг, она вряд ли бы вспомнила детали.

Возвращаясь в свою комнату, София хмурила брови, пытаясь восстановить в памяти те события. Ей пришлось вернуться на десять лет назад, вспомнить себя лежащей под кроватью, дрожащей от страха и подумать логически. Убийца взял ее браслет, уронил, потом подобрал. Он стоял к кровати лицом, и София видела его запястье – рука была правая. Возможно, в полиции учли этот факт, но она не читала отчетов следователя, который занимался этим громким делом.

Убийца правша!