Всё о жизни - Михаил Веллер

Стремясь к счастью, человек сознательно ставит себя в такое положение, когда он должен совершать действия, чтобы удовлетворить свое желание и получить желательные ощущения.

Но от стремления к счастью можно устать, можно от него отказаться, эта гонка может надоесть, в воле человека сказать «зелен виноград» и все к черту бросить, отдыхать в изнеможении и ловить кайф от безделья.

А действовать надо, так и на то Вселенная тебя устроила!

И поэтому одновременно с сознательным стремлением к счастью человек бессознательно стремится к несчастью. Несчастье – это такое состояние, когда человек вынужден действовать, чтобы избавиться от отрицательных ощущений и выйти из этого нежелательного состояния.

Ты можешь плюнуть на недостигнутый пряник, но плюнуть на боль от кнута гораздо труднее.

Поэтому страдание всегда – и обязательно присутствует в человеческой жизни как неизбежный отрицательный стимул к действиям.

А если со стороны кажется, что данному человеку не из-за чего страдать – он всегда найдет и измыслит себе причину для страдания.

Стремление к ощущениям. Субъективно жизнь человека есть сумма ощущений. Субъективно инстинкт жизни – проявление Бытия – заставляет человека именно стремиться к ощущениям, причем как положительным, так и отрицательным. Прямо и субъективно человек стремится именно к ощущениям. Ибо если ощущение от наркотика мозг не может отличить от ощущения от подвига, скажем, то какая мозгу разница.

Но объективно человек стремится к действиям. По общему счету стремление к ощущениям выступает как стремление к чувственной мотивации действий.

Три стремления. Да вот, пожалуй, и все. Вот таким образом связаны эволюция Вселенной со стремлением человека к счастью и уходом человека от страдания, к которому бессознательно он тоже и сам же стремится.

Любовь и верность, доблесть и честь, справедливость и предательство, славолюбие и поиски смысла жизни – все эти вечные человеческие проблемы объясняются и проистекают из еще раз изложенного на этих нескольких страницах.

Инстинкт бытия существует и проявляется в человеке на трех уровнях: ощущения, разум, действия. Все в человеке проистекает и объясняется из как бы раскладываемого на три уровня стремления жить-быть в этом мире: стремления к максимальным оптимальным ощущениям, стремления осознавать все и придавать максимальное значение всему осознаваемому, и стремления к максимальным действиям.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

«Лицо матроса исказилось от мучительного умственного усилия».

Джон Рид. «10 дней, которые потрясли мир».

«Я даю ответы».

Пророк Михей, 3, 2.

Предисловие ко второй части

Все это уложилось у меня в голове около тридцати трех лет. Надо заметить, что тогда я не был знаком с теориями Вернадского и Гумилева, не читал Шопенгауэра и Тойнби, и не слышал фамилии Чижевского. Стоял 1981 год, и страна была закрыта снаружи и внутри. Приходилось думать самому, благо больше делать было нечего: это вообще было время думанья.

Когда позже я упомянутое, как и многое другое, получив возможность, прочитал, оказалось, что в принципе я сказанное ими уже понял сам и пошел дальше. Жизненный опыт, Стендаль с Толстым, учебник физики и очерки истории, плюс кое-что из классической беллетристики вот и вся исходная база. Плюс привычка и возможность размышлять на интересующую тему без ограничения времени и сил. Обидно, конечно, когда что-то важное не ты, оказывается, понял и сказал первый, но, с другой стороны, встретить подтверждение своим мыслям у признанных корифеев – лишний раз убеждает в правильности движения и, кроме того, самостоятельное понимание легче позволяет избежать их колеи и не ограничиться их учением, а видеть шире и двигаться дальше. Начав вдеваться в частные детали (а их океан), всей картины не охватишь.

В первый раз я кратко изложил свою теорию на 25 страницах летом 1981 года, дав рукописи заголовок «Линия отсчета». Редактор категорически отверг ее включение в мою первую книгу прозы, «Хочу быть дворником», готовившуюся тогда к изданию. Равным образом она была отвергнута всеми мне тогда известными редакциями – от «Нового мира» до «Химии и жизни», всего десятка два отказов.

Во второй раз я изложил ее в повести «Испытатели счастья», сочиненной исключительно ради этого изложения осенью 84 года. Беллетристическое обрамление нужно было только для просовывания вещи в печать. Из всех журналов ее взяла только ленинградская «Аврора» и напечатала в 87 году (такие тогда были сроки). Ни звука о сути теории ни от критиков, ни от читателей не воспоследовало, хотя повесть была отмечена.

В третий раз теория, в объеме уже 70 страниц, была изложена в форме диалогов в условно-беллетристической повести «Печник» в 1985 году, и издателя для нее найти не удалось.

В пятый раз изложение теории составило суть заключительной главы «Вечные вопросы» в романе «Приключения майора Звягина», который с 91 по 97 год вышел десятком изданий в шести издательствах общим тиражом около полумиллиона. Излишне упоминать, что это «хвилософствование» читателям книги, ставшей бестселлером, показалось сложноватым и излишним – при всей предельной простоте формы.

В шестой раз теория заняла половину, двести страниц из четырехсот, романа «Самовар», который вышел в 97 году в Москве (журнал «Дружба народов»), Иерусалиме (еженедельник «Пятница» с января по март и издательство «Миры») и Петербурге (издательства «Нева» и «Объединенный капитал») общим тиражом сто три тысячи.

Для «некоммерческого» сочинения на русском языке в 97 году – это тираж нетипично большой, исключительный.

Пятнадцать лет я долдонил мою теорию всем встречным и поперечным, опубликовал ее здоровенными тиражами, и только теперь пришло некоторое ее признание и понимание. Специалистов, коих мало, отталкивала излишняя, по их мнению, простота формы и наглость мысли, а не специалистов, коих большинство, отталкивала излишняя, по их мнению, сложность содержания, которое они по наивности принимали за компиляцию чужих трудов. Хотя эта книга понятна любому, кто сподобился успешно окончить среднюю школу, и интересна каждому, кто хоть раз задумывался над тем, хрен ли он несчастен и почему так устроено, что мы трудно и глупо живем.

Надо заметить, что в Израиле это поняли лучше, чем в России. «Пятница» попросила к опубликованию не первую часть «Самовара», беллетристическую, а именно вторую, теоретическую, сочтя гораздо более оригинальной и привлекающей читателей, и шлепала ее из недели в неделю двадцатитысячным тиражом. Рецензии говорили также более о теории.

Литературным критикам и в общем читателям в России до теории дела не было вовсе никакого, или же очень мало. Что и понятно. Критик – не ученый, не естественник, не философ, он живет внутри беллетристики, ею, на ней, над ней, так что это выходит за пределы его профессиональных занятий, знаний и интересов. Кроме того, очень трудно допустить мысль, что Мишка Веллер, хорошо знакомый и читанный, филолог по образованию и прозаик по профессии, а вообще – свой (или не свой) мужик, мог удумать всерьез чего-то такое, чего до него никто не знал. Дело обычное. А читателю в основном сейчас некогда, жизнь такая быстрая, трудная и интересная, что не успеваешь синяки лечить.

А вот сколько-то светил из профессуры биологии, истории, медицины выразили свое понимание и приятие со всякими комплиментарными выражениями. Равно как и самые разные читатели из числа тех, кто склонен задумываться о своей жизни и жизни вообще, и искать ответов на вечные вопросы о несовершенстве мира и несправедливости жизни.

Это – седьмая публикация.

Я СКАЗАЛ

или краткое содержание предшествующих серий, или, что то же самое, сокращенное и упрощенное повторение сути первой части, предназначенное для пущей ясности и легкости понимания, и рассчитанное на то, что

– ни в коем случае не Вы лично, Вы умный человек, Вам просто было некогда слишком глубоко вникать в первую часть,

– что большинство людей, и даже читателей этой книги – неспособные к самостоятельному мышлению и даже к пониманию сколько-то новых и самостоятельных мыслей идиоты, среди которых Вы вынуждены жить.

Это новая и самостоятельная концепция Мира и Человека в Мире.

Она объясняет мир и человека впервые наконец целостно и полно без условно взятых величин типа Бога или Мировой Идеи.

Она основывается на том, что мир объективен и познается разумом.

Она исходит из человеческого сознания, из тех элементарных понятий, которые знакомы и понятны каждому, из тех вечных вопросов, которые ставились тысячи лет, и до сих пор не были разрешены.

Для ее понимания достаточно минимального жизненного опыта, элементарного здравого смысла, логики и самых основ научных знаний.