Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы - Олег Фейгин

Остальные оправились от истерики сами. Они проводили часы, обсуждая научные проблемы, связанные с бомбой, и пытались представить себе механизм ее действия. Но, несмотря на всю подробность радиосообщений, немецкие ученые были уверены в том, что мы сбросили на Хиросиму урановый котел. Неудивительно, что они были сбиты с толку. Конечно, для нас или для кого-нибудь другого было бы очень большим достижением поднять в воздух и сбросить целый урановый котел; вряд ли когда-нибудь удастся построить самолеты, способные выполнить такую задачу. Но если бы даже и был такой самолет, то все равно урановый котел никогда бы не смог быть бомбой. Он мог бы только шипеть и свистеть. Но немецкие специалисты не могли понять даже этого основного фактора…»[47]

Но почему, удивлялись германские ученые, газеты и радио уделяли такое внимание разрушению союзниками завода по изготовлению тяжелой воды в Норвегии? Ведь тяжелая вода не имеет ничего общего с изготовлением атомной бомбы. Ее можно использовать для изготовления «урановой машины», но никак не бомбы! И что такое говорят о плутонии? Что такое плутоний? Немецкие физики были смущены более чем когда-либо. Должно быть, говорили они, эти глупые газетные репортеры и радиокомментаторы опять путают: нет такого вещества – плутония. Может быть, под плутонием они подразумевают полоний или протактиний – давно уже известные радиоактивные элементы? Но какую роль могут они играть в изготовлении атомной бомбы?

Душевные терзания германских ученых приобретают смысл только в одном случае. А именно – если они имели самое непосредственное отношение к А-бомбам, сброшенным на японские города и уничтожившим сотни тысяч мирных жителей. Иначе с какой стати им переживать за содеянное американцами?

В середине мая 1945 года в северо-восточной части залива Мэн эсминец береговой обороны США обнаружил перископ неизвестной субмарины и тут же выпустил по ней серию глубинных бомб. Немедленно всплывшая немецкая подводная лодка U-234 была отконвоирована в Портленд. Военная разведка, интернировавшая немецких подводников, без труда выяснила, что на борту U-234 находится важная научно-техническая документация, относящаяся к «Урановому проекту» и непосредственно к таинственному объекту «Локки». Кроме того, в торпедных аппаратах субмарины были заряжены освинцованные контейнеры со слитками металлического урана… Капитан подлодки объяснил, что у него имелся категорический приказ отстрелить контейнеры при угрозе захвата корабля, но он, слушая радио, узнал о капитуляции Германии и решил сдаться береговой охране США.

Эта находка столь внушительного количества обогащенного урана, да еще и в последние дни войны, сильно смутила экспертов «Манхэттенского проекта», которые незамедлительно подключились к расследованию. Ведь согласно официальной версии, основанной на выводах миссии «Алсос», в Германии обогащенного урана в таком количестве ну никак не могло быть по причине полного отсутствия действующих урановых котлов. В этом свете весьма показательно отсутствие в архивах США каких-либо сведений о дальнейшей судьбе U-234 и ее команды!

Но и это еще не все – выяснилось, что подводная лодка получила приказ следовать… в Японию! Известно и еще об одной немецкой подводной лодке, которую известие об окончании войны застало буквально на полпути к Японии. Речь идет об U-401 под командованием корветтен-капитана Хазе, которая вышла 25 марта 1945 года из немецкой военно-морской базы курсом на Желтое море, имея на борту несколько свинцовых ящиков с обогащенным ураном-235. После долгих колебаний Хазе принял решение всплыть на поверхность и сдаться береговой охране западного побережья США, после чего лодка была отведена в Сан-Франциско.

Современный американский эксперт в области атомного оружия Чарльз Стоун не так уж давно представил результаты своего собственного расследования первых ядерных довоенных проектов. Из найденных Стоуном архивных материалов убедительно следует, что в Стране восходящего солнца еще в 30-х годах прошлого века проводились научно-исследовательские работы по поиску путей к созданию ядерных боеприпасов.

После вступления в военно-политическую ось «Берлин – Рим – Токио» Япония стала получать много стратегических материалов, в том числе и урановую руду, из Германии, а впоследствии – и из оккупированной Европы. Когда военное положение стран оси резко ухудшилось, Япония самостоятельно предприняла ряд геологических экспедиций в оккупированных ею странах Юго-Восточной Азии и Китае для поиска месторождений расщепляющихся материалов. Результат изысканий до сих пор неизвестен, но Стоун аргументированно утверждает, что к концу войны японцы обладали вполне достаточным количеством урана для взрыва собственной А-бомбы.

Более того, по словам Стоуна, летом 1945 года, незадолго до вступления в войну против Японии Советского Союза и разгрома Квантунской армии в Маньчжурии и Китае, японские военные инженеры провели испытание каких-то сверхмощных боезапасов. Немногочисленные очевидцы утверждают, что в Японском море, недалеко от северного побережья Кореи, ранним утром 21 июля 1945 года возник километровый огненный шар, переросший в циклопическое грибовидное облако. По очень приблизительным оценкам Стоуна, мощность взрыва могла быть примерно такой же, как и у бомб, сброшенных американцами на Хиросиму и Нагасаки.

Наличие эффективной научно-исследовательской программы японских ученых по атомной и ядерной физике подтверждают и показания майора Теодора Макнелли, служившего в конце войны в аналитическом разведывательном центре американской армии на Тихом океане под командованием генерала Макартура. Согласно сведениям Макнелли, американская разведка располагала данными о крупном ядерном центре в корейском городе Хыннам. Макартуру было известно и о существовании циклотрона в этом корейском научно-исследовательском и промышленном комплексе, где японцы возвели еще и секретный завод. Здесь, по мнению Стоуна, и была произведена японская бомба.

Известный американский историк и журналист Джон Дауэр в своей сенсационной книге о неизвестных событиях Второй мировой войны на Тихом океане «Война без пощады» («War without mercy») рассказывает, что японские военные круги пристально следили за достижениями в области ядерной физики еще задолго до начала боевых действий. Первым, кто занялся этим вопросом, был генерал Такео Ясуда, выпускник физического факультета Токийского университета, затем начальник отдела науки и техники главного штаба военно-воздушных сил Японии, а позднее начальник генерального штаба военно-воздушных сил японской армии. Известно, что один из бывших учителей генерала – профессор Риокичи Сагане во время стажировки в США обратил внимание на статьи в теоретических журналах по физике, где утверждалось, что «цепная реакция, вызванная распадом урана, способна привести к взрыву невиданной мощности».

По возвращении в Японию Сагане написал подробный отчет, из которого следовало, что новейшие открытия в ядерной физике вполне могут быть использованы в военных целях. Идеей создания ядерного оружия заинтересовался будущий премьер-министр, а в тот период военный министр генерал Хидэки Тодзио. Во главе японской ядерной программы он поставил известного физика Иосио Нисину, который проявил себя как способный теоретик еще во время стажировки в Институте теоретической физики Бора. В конце 30-х годов, будучи уже известным своими статьями в области атомной и ядерной физики, а также физики космических лучей и ускорительной техники, Нисина возглавил центральный координационный орган всех исследовательских работ в Японии – Научный совет.

С 1937 года Нисину руководил строительством первого японского ускорителя элементарных частиц – циклотрона, а впоследствии показал, что торий-232 делится быстрыми нейтронами, и открыл изотоп урана-237. Его заместителем стал выдающийся специалист в области квантовой электродинамики, профессор Токийского университета Синъитиро Томонага, впоследствии удостоенный Нобелевской премии «За фундаментальные работы по квантовой электродинамике, имевшие глубокие последствия для физики элементарных частиц» совместно с Дж. Швингером и Р. Фейнманом.

Под руководством Научного совета военные японские власти на оккупированных территориях начали интенсивный поиск радиоактивного сырья и вскоре обнаружили его в странах Юго-Восточной Азии и в северных районах Кореи. Какое-то количество металлического урана было переброшено из Германии в Японию на подводных лодках. По требованию профессора Нисина свыше 100 молодых специалистов, занимавшихся ядерной энергией, были откомандированы в его распоряжение, а кроме того, демобилизованы сотни научных и инженерно-технических работников. Первые два года они главным образом занимались теоретическими исследованиями, изучали методы ускорения реакции распада, а также вели поиски урановой руды.