Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

Придется идти дальней дорогой.

Мой взгляд упал туда, где в ночи таяли стены мрачных домов. Сколько еще до Овсяного переулка? Сколько раз придется сыграть с судьбой в кости, рискуя нарваться?

Я понимал, что на улице тихо, что тут абсолютно никого нет, а все же… Ну не горю я желанием идти по Людской улице! Вот хоть режьте меня, не пойду, и все тут! Та же самая интуиция, спасшая меня в ночь вылазки в дом герцога, вцепилась руками в плечи и не пускала вперед. Но тогда как же мне попасть на Сонную? Единственный выход — пройти сквозь один из зловещих домов, стоящих слева. Хотя бы через ближайший ко мне — судейский.

Находясь в густой, как сливки, тени, я мучительно медлил, решая, какое из зол меньшее — пройти по Людской дальше или сунуть нос в мертвый дом? Ни тот, ни другой вариант меня не очень-то устраивал, но стоять вот так и ничего не предпринимать было не менее опасно, чем продолжить путь.

В доме напротив судейского вновь раздался тихий детский плач, и я вздрогнул. Звук раздавался со второго этажа. Скорее всего, вон из того черного зияющего окна с истлевшей грязной тряпкой, в которой с трудом можно было распознать занавеску.

Если в первый раз услышав всхлипы, я сослался на разгулявшееся воображение, то теперь деваться было некуда — я действительно это слышал. И сие открытие нисколько не наполняло мое сердце благодатью и спокойствием. Призраки? Души умерших? Проклятие Рога Радуги?

Не знаю, что это было и что оно хотело от меня, но я уж точно не куплюсь на детский плач и не понесусь сломя голову, как какой-нибудь сказочный дурачок-рыцарь, спасать невинного младенца. Этот «невинный», вполне вероятно, пару сотен лет ничегошеньки не кушал и теперь представляет для меня нешуточную опасность. А поэтому нам лучше избежать встречи. Нет тут никаких детей, вот уже двести лет нет. Во всяком случае, живых.

Я аккуратно отстегнул арбалет и зарядил вместо одного из обычных болтов огненный. Он был точно такой же, как и боевой, лишь красные насечки на наконечнике помогали отличить его от своих неволшебных собратьев. Это было серьезное оружие, без труда способное свалить с ног даже закованного в латы рыцаря.

Прошло всего-то несколько мгновений, за которые мое сердце успело провалиться в пропасть и запутаться где-то в кишках, а жуткий плач замолк так же неожиданно, как и возник. Секундная тишина… А затем я услышал тихое хихиканье. Злой детский смешок. Так мог смеяться ребенок, который мучает кошку и знает, что взрослые его за это никогда не накажут.

Волосы на моей голове зашевелились, спина покрылась холодным потом, и мне чуть ли не впервые в жизни захотелось заорать во весь голос от ослепляющего животного страха… Так меня еще ничто не пугало.

Живые мертвецы старых Штолен Ола и даже парочка знакомых демонов с непроизносимыми именами показались мне добрыми пушистыми щенками перед этим тихим зловещим смехом невидимого существа.

Неизвестность всегда страшит. Пора было делать ноги, причем быстро — смех не располагал к вежливой и неспешной беседе с его таинственным обладателем. У меня больше не возникало сомнений, что неизвестный устроил охоту за бедным Гарретом. Иначе как он оказался за пару кварталов от того места, где я его услышал впервые?

Когда хихиканье раздалось уже с первого этажа здания, я отбросил сомнения и колебания. Вихрем взлетел по высоким ступеням крыльца дома судьи, толкнул дверь и ворвался в древний мрак, на ходу вытащив из кармана одноразовую магическую безделушку, излучавшую тусклый свет. Видно было ровно настолько, чтобы не врезаться в ближайшую стену или мебель и найти старую, покосившуюся от времени дверь, ведущую во внутренние помещения. Времени не было даже на то, чтобы достать один из «огоньков» — ярких магических источников света, купленных мной у старины Хонхеля. Смех уже раздавался на улице, у крыльца.

Другой бы на моем месте пальнул по неизвестному хохотуну-плакальщику, но я слишком осторожен — так уж меня воспитал Фор. Не стоит рисковать раньше времени. А вдруг в итоге я не убью, а только еще сильнее разозлю неизвестную тварь.

Ударом ноги распахнув дверь из и’альяльской ивы, над которой, как известно, время не имеет никакой власти, я ввалился в темный зал, стены которого растворялись в кромешной тьме. Едва не спотыкаясь о разбросанную в беспорядке поломанную мебель, бросился дальше, и топот моих шагов, наверное, был слышен за лигу от этого места.

Краем глаза я отметил распластанный на полу скелет в истлевшей от времени одежде. Еще дверь — и следующий зал. И еще. И еще. Я несся по заброшенным комнатам, разрезая мрак тусклым светом, исходящим от волшебного кулона. Кровь стучала в висках, в животе стыли холодные и не желающие таять льдинки страха. Я молился Саготу, чтобы не споткнуться и не переломать ноги.

Мельтешение стен, огромные тени на них, игра света и тьмы, дрожащий бледный круг. Впереди замаячила очередная дверь. Распахнув ее, я сорвал с левой руки перчатку, кинул во мрак, развернулся и побежал в обратном направлении. Свернул налево, чудом избежал встречи со столом, проскользнул в едва приметный закуток для слуг. Захлопнул дверь, прижался спиной к стене, стараясь удержать судорожное дыхание, спрятал кулон за пазуху, чтобы исходящий от него свет не пробивался сквозь щель под дверью и не выдал моего присутствия. Мир погрузился во мрак, и я слился со стеной в единое целое, стараясь дышать как можно тише.

Прошли века, прежде чем мое ухо расслышало тихие шаги. Больше всего они походили на легкие шажки разутых ног ребенка. Он приближался, палец на спусковом крючке арбалета напрягся. Шаги замерли перед дверью. И опять раздался тихий довольный смешок, от которого мороз бежал по коже. Неужели меня нашли?

Лишь приложив огромное усилие, я не побежал, а застыл, как застывает испуганный заяц в минуту опасности, надеясь, что хищник не заметит его в снегу. Дверь резко распахнулась, чуть не расплющив меня об стену, но я даже не пошевелился, молча вознося молитвы всем богам Сиалы.

Хохотун-плакальщик застыл на пороге. Послышалось сопение. Кажется, существо пыталось найти меня по запаху. Еще один хохоток морозом отозвался у меня в животе. Тварь не уходила, понимая, что я где-то рядом, но в комнату войти не решалась, так как дальняя дверь, куда я бросил перчатку, тоже была открыта и вполне вероятно, что я мог быть там, дожидаясь момента, чтобы сбежать.

Медленно падали крупицы песка в песочных часах времени. За этот срок я успел проклясть свою глупую идею — спрятаться в доме. Надо было бежать по улице, может, тогда мне бы и удалось скрыться. А теперь я ощущал себя гоблином, запертым в лабиринте орков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});