Тайна 21 июня 1941 - Чунихин Владимир Михайлович

Иными словами. То, что относится к компетенции правительства, трогать нельзя. Это командование округа понимает хорошо. И не трогает.

То, что относится к компетенции командования округа («хотя бы»), трогать можно. И командование трогает.

Интересно, не правда ли?

В Киевском военном округе, оказывается, артиллерия безо всяких инициатив сообразительных полковников оказалась на положенном ей месте — в распоряжении командования стрелковых дивизий.

Да и в Одесском, оказывается, достаточно было распоряжения командира корпуса прервать учения артиллеристов. Иными словами, если комкор смог пушки откуда-то отозвать, значит, он же и приказал их туда направить. Потому что в армии приказ командира отменить может только сам этот командир. Или его вышестоящий начальник.

А вышестоящим начальником у командира 14-го корпуса был в тот момент командующий Одесским военным округом генерал-полковник Черевиченко.

Так что, либо тот, либо другой, но совершенно свободно мог учения артиллеристов отменить. Своей властью.

А как это может быть? В двух округах (Киевском и Одесском) — одни порядки, а в других округах — другие…

Только недоумение это можно сразу развеять, если допустить, что график и сроки повседневной боевой учебы в войсках контролировались командованием военных округов.

А не Сталиным.

И ещё.

В ночь на 22 июня в приграничные округа была направлена знаменитая Директива N 1.

Ее содержание много и безосновательно критиковали. Я не буду на ней сейчас подробно останавливаться. Замечу лишь, что в ней предписывалось:

…а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно…

Принято считать, что отдана она была слишком поздно, так что войска просто не успели ее выполнить.

А так ли это на самом деле?

Почему же в Одесском округе успели, а в других округах не успели?

* * *

Вернёмся к авиации.

Давайте остановимся. Конечно, три (или 12) потерянных 22 июня на земле самолета во всем Одесском округе резко контрастируют с сотнями и сотнями сгоревших на аэродромах самолетах в других округах.

Но может быть, немцы вовсе и не бомбили аэродромы Одесского округа? Или в округе не было самолетов?

Нет, самолеты там были. Конечно, их было значительно меньше, чем в Западном округе. Насколько?

Это известно. Вот численность авиации западных приграничных военных округов (без Ленинградского) на 22 июня 1941 года.

Прибалтийский — 1211 самолетов.

Западный — 1789 самолетов.

Киевский — 1913 самолетов.

Одесский — 950 самолетов.[9]

Как видим, количество самолетов в Одесском округе меньше. Но не в сотни раз, как можно было бы подумать, исходя из численности потерь.

И налетам аэродромы Одесского округа утром 22 июня подверглись, пусть и в меньшем количестве, чем это было севернее.

Такие сведения также имеются. Смотрим в той же самой книге Г.Ф.Корнюхина.

22 июня 1941 года были подвергнуты атаке:

11 аэродромов ПрибОВО,

26 аэродромов ЗапОВО,

23 аэродрома КОВО,

6 аэродромов Одесского военного округа.

Да, это значительно меньше, чем, скажем в Западном округе. Однако, опять же, не в сотни раз. В четыре с лишним раза.

Разделите 528 (число уничтоженных 22 июня на аэродромах Белоруссии советских самолетов) на 4 или 5, и вы получите примерную численность возможных потерь авиации Одесского округа, если бы внезапность немецкого нападения была всеобщей.

Или умножьте 12 (потери авиации ОдВО на земле) на 4 или 5. И получите цифру потерь, какие понес бы Западный Особый военный округ на своих аэродромах, если бы там были приняты те же меры, что и в Одесском.

И дивизии, поднятые по тревоге за два часа до начала войны, плохо сообразуются с картиной избиения немецкой артиллерией советских войск в Бресте.

Существовало, правда, да и по сей день бытует мнение, что командование Одесского военного округа подняло своевременно свои войска на свой страх и риск. И, конечно, вопреки указаниям Сталина.

Вот и маршал Крылов пишет о предусмотрительности командования округа.

И заслуга в этом приписана генерал-майору Захарову.

Кстати, честь ему и хвала. Он проявил исполнительность и настойчивость, выполняя, как мы увидим ниже, приказ командования.

Только о приказе этом маршал Крылов не упомянул ни слова.

Но что можно было написать в то время?

Писалось в шестидесятые, издавалось в семидесятые…

А тот, кто писал тогда иначе, издавался через двадцать лет…

Тем не менее, автор все же по-своему честен перед читателями. Написано так прозрачно, что всякий, даже не очень искушенный человек всё прочтет между строк.

Не было у начальника штаба округа таких прав, чтобы по своему разумению выдвигать целые дивизии к границе.

И не было у него, конечно, прав самоуправно переносить управление войсками округа на полевой КП. Тем более, заранее оборудовать этот самый полевой КП без согласия Москвы.

А у кого эти права были?

Кстати, обратим внимание на то обстоятельство, что поднял по тревоге войска округа не командующий, а начальник штаба.

Между тем, любой генерал, подчинённый напрямую командованию округа, в такой сложной обстановке и по такому ответственному вопросу вполне мог начальнику штаба и не подчиниться. Потому что подчинён он командующему войсками округа. И должен исполнять его приказы. Либо исполнять указания Военного Совета округа. Главой которого является всё тот же командующий.

И уж, во всяком случае, если кому и должен здесь подчиняться командир корпуса в отсутствие командующего войсками округа, то это заместителю командующего, генерал-лейтенанту Н.Е.Чибисову. Чья должность для того и была предусмотрена, чтобы было кому временно заместить отсутствующего командующего.

Значит, беспрекословное подчинение высших командиров округа начальнику его штаба должно было быть вызвано тем, что полномочия на столь ответственные действия этот самый начальник штаба получил от того же командующего. И об этом Военному Совету округа доподлинно известно.

Между тем.

А мог ли в такой обстановке командующий округом дать на свой страх и риск такое указание? Или же поручить начальнику штаба действовать от своего имени? Наверное, мог бы. Если бы не одна деталь. Если бы он полностью владел обстановкой. Или, что ещё важнее, был уверен в том, что владеет этой самой обстановкой.

Но может ли быть уверен любой командир, находящийся в отрыве от подчинённой ему управленческой структуры, что владеет обстановкой полностью?

Ведь генерал-полковник Черевиченко этой ночью находился в Крыму, за многие километры от своего аппарата управления.

Поэтому, дать указание на подъём войск по тревоге на основании чьего-то мнения, рассказанного ему по телефону… Игнорируя при этом прямые указания Наркома обороны…

Несерьёзно это.

Но вот дать такой приказ, имея на то прямые указания Москвы, он не только мог, но и был обязан. И точно также были обязаны выполнить этот приказ командиры корпусов, не вникая в раздумья о пределах полномочий начальника штаба округа.

* * *

Маршал Жуков в своих воспоминаниях рассказывал, что передача директивы в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года.

Однако маршал Захаров говорил (об этом я писал в очерке «Ложь, о которой…») о том, что директиву он начал принимать во втором часу ночи.

И все равно успел привести войска округа в боевую готовность.

Знаете, почему?

Потому что не посчитал угрозу маловероятной.