Московский вектор - Роберт Ладлэм

- Наверное, задумал позвонить с другого телефона, - предположила Рэнди. - Тот, что у него в спальне, - беспроводной. Боится, что его подслушают.

Специалисты по звукозаписи закивали, соглашаясь. Радиотелефоны - миниатюрные передатчики.

Перехватить разговор того, кто пользуется беспроводным телефоном, - пара пустяков.

Первый специалист ввел на расположенной перед ним клавиатуре последовательность команд.

- Я подсоединился к телесети «Дойче телеком», - спокойно сообщил он. - Начинаем прослушивание.

* * *

Весь в поту, Кесслер опустился на стул за старинным столом в кабинете. И с минуту обдумывал, как действовать. Не опасно ли выходить на связь? Номер разрешено набирать лишь при крайней необходимости. Крайней необходимости! А разве сейчас не тот самый случай?

Дрожащей рукой он снял с аппарата трубку и медленно набрал длинный междугородный номер. Несмотря на ранний час, ответили на звонок буквально после трех гудков.

- Да? - послышался грубоватый резкий голос. Именно он давал Кесслеру распоряжения почти два десятка лет.

Руководитель БКА сглотнул.

- Это Кесслер.

- Я прекрасно знаю, кто мне звонит, Ульрих, - ответил профессор Вольф Ренке. - Не убивай время на никчемные слова. Чего ты хочешь?

- Я должен немедленно уехать из страны и получить новый паспорт.

- Конкретнее.

Отчаянно стараясь казаться спокойным, Кесслер пересказал содержание разговора с чиновницей из Министерства юстиции.

- Сам понимаешь, мне надо срочно исчезнуть из Германии, - пробормотал он. - Я договорился встретиться с обвинительницей через несколько часов, чтобы выиграть время. Ей слишком многое известно о моих доходах. На встречу я, естественно, не пойду.

- А ты уверен, что эта Штан настоящая? - спросил Ренке ледяным тоном, совсем сбивая Кесслера с толку.

- Конечно… А какая же еще?..

- Ты болван, Ульрих! - выпалил ученый. - Даже не потрудился проверить, разыгрывают тебя или нет - сразу запаниковал и бросился ко мне!

- А какая разница? - спросил Кесслер. - Кем бы она ни оказалась, знает обо мне чересчур много. Я в опасности. - Его взяла обида. - Ты должен мне помочь, профессор.

- Ничего я тебе не должен! - отрезал Ренке. - За услуги ты и так получал с лихвой. Печально, что о твоих правонарушениях узнали посторонние, но я здесь совершенно ни при чем.

- Значит, ты отказываешь мне в помощи? - спросил потрясенный Кесслер.

- Этого я не сказал, - резко ответил Ренке. - Так и быть, я тебе помогу - в личных интересах. Слушай внимательно и сделай все так, как я скажу. Оставайся на месте. Никому больше не звони - по какому бы то ни было поводу. Когда все будет готово для твоего отъезда, я сам с тобой свяжусь и дам следующие указания. Все понял?

Кесслер судорожно закивал.

- Да-да, все понял.

- Прекрасно. Ты один?

- Пока да. - Кесслер взглянул на украшавшие стол часы. - Но примерно через час приедут слуги.

- Отправь их домой. Скажи, тебе нездоровится. Никто не должен видеть, что ты уезжаешь.

- Непременно отправлю, - протараторил Кесслер.

- Молодец, Ульрих, - похвалил Ренке довольным голосом. - Тогда сложностей, думаю, не возникнет.

* * *

Специалист по звукозаписи в наблюдательном фургоне ЦРУ с растерянным видом снял и протянул Рэнди наушники.

- Послушай, что удалось записать.

Рэнди надела наушники, специалист перемотал запись назад и нажал кнопку воспроизведения. Рэнди услышала пронзительный вой, разбавленный помехами, и повела бровью.

- Шифруются?

- Еще как! С таким серьезным программным обеспечением для шифрования я нигде не сталкивался - только у нас.

- Интересно, - пробормотала Рэнди.

Специалист улыбнулся.

- Интереснее некуда. Надеюсь, преобразовать этот вой в понятный текст сумеют в АНБ. Но на это может уйти несколько недель.

- Хотя бы номер, который Кесслер набрал, удастся вычислить?

Спец покачал головой.

- Боюсь, нет. Тот, кто прокладывал коммуникационную сеть, услугами которой мерзавец воспользовался, знал, в какой участвует игре. Каждый раз, когда мы приближались к истине, сигнал перепрыгивал к другому номеру.

Рэнди нахмурилась.

- А ты смог бы проложить такую сеть?

- Я? - Специалист медленно кивнул. - Разумеется. Если бы мне предоставили несколько недель времени, море денег и неограниченный доступ к программному обеспечению других телекоммуникационных корпораций.

- Получается, о безопасности нашего дорогого профессора Ренке заботится множество влиятельных друзей, - протяжно произнесла Рэнди.

Вторая специалистка посмотрела на нее с улыбкой.

- Не зря ты «поселила» так много «жучков» в кесслеровском кабинете.

Рэнди кивнула.

- Нутром почувствовала, что с этими людьми, кем бы они в итоге ни оказались, иначе нельзя.

- Аудиодатчик работает прекрасно. Все, что говорил во время беседы Кесслер, записано. Когда уберу акустические шумы и усилю звук, расслышим и реплики его приятеля.

- А сигналы набора сможешь распознать? - спросил ее коллега.

- Запросто.

- Отлично! - Он повернулся к Рэнди. - Тогда никаких проблем. Понимаешь, у каждой телефонной кнопки свой звук. Если мы воспроизведем их все и составим в правильной последовательности, узнаем номер.

Рэнди понимающе кивнула.

- У нас появится ниточка, которая укажет путь в их телекоммуникационный лабиринт, - с серьезным видом продолжил специалист. - На это придется потратить какое-то время, но шаг за шагом мы выйдем на того, с кем разговаривал Кесслер.

- Им может оказаться и сам Вольф Ренке. - Глаза Рэнди злобно блеснули. - Тогда я лично порасспрашиваю у него об «опекунах», а потом он сядет за решетку - до скончания своего жалкого века.

- А с Кесслером что будем делать? - спросила специалист по звуку.

Рэнди презрительно улыбнулась.

- Герр Кесслер путь еще немного попаникует. А мы подождем. Интересно узнать, кто за ним явится.

* * *

Москва

Эрих Брандт нетерпеливо расхаживал взад и вперед по кабинету, разговаривая по засекреченной линии с Берлином.

- Вам даны приказы, Ланге. Вот и выполняйте их.

- Хотите, чтобы мы добровольно залезли в пекло?

- О чем ты?

- Американцы определенно наблюдают за виллой Кесслера, - пояснил Ланге. - Как только мы там появимся, нас схватят.

- Ты уверен, что операцию проводит ЦРУ? - спросил Брандт, с трудом усмиряя гнев.

- Уверен, - ответил Ланге. - Как только от вас поступил сигнал тревоги, я подключил к расследованию людей из местного правительства.

- И?

- Изабелла Штан, государственный обвинитель из Министерства юстиции, существует в действительности, - сказал Ланге. - Только сейчас она в декретном отпуске, вернется на работу не ранее чем в следующем месяце. И потом, никакого дела на Кесслера никто не заводил.

- Выходит, американцы вынудили его обратиться к нам за помощью хитростью, - угрюмо произнес Брандт.

- Да, - подтвердил Ланге. - Теперь они попытаются выяснить, куда Кесслер позвонил.

Брандт остановился посреди кабинета. «Если американцы найдут Ренке, узнают и о лаборатории, где создается ГИДРА, - пришла на ум страшная мысль. - Тогда и мне будет несдобровать».

- Это возможно?

- Не знаю, - медленно сказал Ланге. - Разгадыванием головоломки займутся ЦРУ и АНБ. Специалисты и техника у них отменные.

Брандт нехотя кивнул, соглашаясь с подчиненным. Американские агенты выдающимися способностями не отличались, но электронщикам и спецоборудованию США в мире не было равных.

- Тогда уничтожьте эту команду ЦРУ, пока не поздно. - Глаза Брандта сделались холодными, как лед.

- Мы понятия не имеем, где их искать, - честно признался Ланге. - По-видимому, они следят за домом из машины либо из соседнего здания. Бесцельно болтаться по Грюневальду в надежде, что мы случайно на них наткнемся - об этом не может быть и речи. Надо собрать сведения об операциях ЦРУ в Берлине, и скоро эти сведения будут у нас в руках.

Брандт кивнул - Ланге опять был прав.

- Хорошо, - сдержанно ответил он. - А я немедленно свяжусь с Малковичем. У шефа есть спецагент в Кельне, который может здорово нам пригодиться.

Глава 30

Московскую кольцевую автодорогу опоясывают ряды невзрачных серых многоэтажек - безликие пристанища, построенные коммунистами-бюрократами для простолюдинов, которые некогда устремлялись в советскую столицу в поисках работы. Система, породившая дома-уроды, погибла почти двадцать лет назад, но их и теперь заселяли сотни тысяч беднейших москвичей.

Джон Смит и Фиона Девин осторожно поднимались по лестнице одного из зданий. Темный подъезд освещали тусклым мерцающим сиянием голые лампочки. От выщербленных потрескавшихся ступеней невыносимо воняло, ржавые перила в некоторых местах были страшно изогнуты.

Пахло отвратительно: дешевым дезинфицирующим порошком, от которого начинали слезиться глаза, вареной капустой; из темных углов, где скапливались пакеты с мусором, тянуло мочой и грязными подгузниками. Все кругом красноречиво говорило о судьбах немыслимого количества людей, вынужденных жить друг с другом бок о бок и не имеющих достаточного количества горячей воды, чтобы поддерживать в доме чистоту.