Корона мертвого короля (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

— Небо темнеет, — негромко уведомил он, — Я думаю, нам лучше остановиться здесь на ночлег. Идти в темноте сквозь лес полный ловушек… не самая здравая мысль.

— Пожалуй, — Мартын, человек, казалось бы, больше всех заинтересованный в том, чтобы поскорее добраться до шаманки, воодушевленно накинул поводья мерина на ближайший сук и, не мудрствуя лукаво, растянулся на траве. Лицо его залило выражение величайшего блаженства.

— Если я кому-то нужен — я сплю, — предупредил он, закидывая руки за голову и сгибая одну ногу в колене, — Так что все вопросы, пожалуй, до завтра, а там…

— Ты хоть подпругу коню ослабь, — Аркано неодобрительно покачал головой, переводя взгляд на слугу, — Антон… ты позаботишься о лошади своего хозяина?

— Конечно, дядя, — паренек расплылся в широкой улыбке и спешно приблизился к мерину, — Я ж на то с вами-то и поехал, что б помогать, служить, подсоблять, где сумею… С лошадками-то я сызмальства общаюсь, они меня любят, с удовольствием позабочусь!

Он отошел, занимаясь конем Мартына, а князь и главнокомандующий понимающе переглянулись. Если парень занимался лошадьми сызмальства, если они его любят, то тогда нет ничего удивительного и подозрительного в том, что он сумел сдержать Гонора. Однако…

Медведь резко отвернулся, не желая более размышлять на эту тему и принялся скрупулезно ослаблять подпругу Вороны. Фредо занялся своим конем — Вихря князь любил, и ухаживать за ним всегда старался лично.

Вскоре все уже было устроено, как того требовали обстоятельства, и четверо усталых путников повалились на траву, рассчитывая на глубокий и крепкий сон. Часовых выставлять не стали — место, хоть и внушало подозрения, опасным не казалось.

Заснули быстро, удобно устроившись среди мягкой, атласной травы.

Пробуждение оказалось куда как менее приятным.

Глухой, низкий гул наполнил собою дубовую рощу, окутал берега тихо журчащей Красной речки и, наконец, подобно топору палача, рухнул на головы путешественников. Вода пошла волнами, земля завибрировала, пропуская звук и как будто приподнимаясь.

Путники всполошено повскакивали, изумленно озираясь, не понимая, в чем дело и что происходит. Мартын, спросонок захвативший в рот несколько травинок, принялся отплевываться, протирая лицо рукой.

— Антон! — хрипло позвал он, сознавая, что слуги рядом нет, — Где ты?

— Здесь… — послышался в ответ слабый писк. Аркано аккуратно дернул пирата за рукав и, дождавшись от него вопросительного взгляда, кивнул куда-то в сторону, туда, куда уже с доброй усмешкой смотрел Фредо.

Мартын выплюнул последнюю травинку и, протерев глаза, воззрился в ту же сторону. Моргнул раз, другой. Протер глаза еще раз…

— Какого хрена ты делаешь с моим барабаном, щенок?!

Антон, сидящий на земле, обняв барабан хозяина ногами, съежился, сжался еще сильнее, пытаясь спрятаться за инструментом.

— Я случайно, — пискнул он, — То есть, я хотел… я не хотел, хозяин, простите! Да мне б попробовать просто, я ж чисто с интересу… Я ж не думал себе, что такой грохот получится!

— Дурак! — продолжал кипеть пират, — Глупый мальчишка, безмозглый идиот! Ты нас угробить мог, зачарованный барабан — не детская тебе игрушка! Фракасо! Будь ты проклят, безмозглый…

— Мартын, уймись, — главнокомандующий слегка сжал плечо друга, посылая ему успокаивающую улыбку, — Антон, брать вещи хозяина без спроса нехорошо, это недостойно ни порядочного человека, ни порядочного слуги. Ты не знал, что это не простой барабан?

Паренек испуганно помотал головой. Он, судя по всему, сам не ожидал, что одно прикосновение к инструменту может произвести такой звук, и сейчас был изрядно напуган.

— Клянусь, дяденька, и в мыслях не было! Я… я ж токмо это… думал, постукаю малость, тихонечко, пока вы отдыхаете, а тут вона… Мне сон не идет, вот замест него и дурь пришла, — он понурился и горестно вздохнул, — Верно в деревне говорили, что с моей головой вредно в тиши ночи одному оставаться… Светлые знают, до чего моя дурная головушка так докумекать может…

— Что дурная, так это точно, — мрачно подтвердил Мартын и, тяжело вздохнув, со вкусом потянулся, озираясь, — Эх-ха, а солнышко-то только еще начинает просыпаться… Ну, и что мы теперь будем делать? Попытаемся еще поспать, или ну его на фиг, пойдем напролом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фредо, успевший за время речи пирата обменяться понимающими взглядами с Аркано, чуть улыбнулся.

— Я думаю, имеет смысл выдвигаться прямо сейчас. Боюсь, сон уже прогнан, пока мы вернем его обратно, наступит утро… Чем терять время понапрасну, давайте попытаемся продолжить путь. Возможно, ловушки, поджидающие нас, окажутся, не столь страшны, как опасался тот крестьянин.

Медведь пасмурно кивнул и принялся собираться в дорогу. Самому главнокомандующему поспать бы, если бы он лег, возможно и удалось, и сон его еще не был окончательно прогнан… Но спорить со своим молочным братом, с князем Финоры, мужчина еще издавна полагал гиблым делом. Фредо всегда, при любом раскладе, стремился оказаться правым и норовил оставить последнее слово за собой. В таком виде спор затухал довольно быстро, и чаще всего Аркано оказывался в дураках.

Позволить чернокнижнику обломать себя при новых знакомых он не хотел. И поэтому собирался, без особой охоты, но старательно, собирался, сумрачно размышляя об очевидной нелогичности решения предводителя отряда. В темноте ловушки обходить будет куда как труднее, чем при свете дня…

…Первым опасность почуял — в прямом смысле! — шедший третьим Мартын. Он остановился, резко втянул носом воздух и нахмурился.

— Пахнет кровью.

Отряд остановился как по команде. Аркано и Фредо, переглянувшись, в безмолвном согласии уставились на пирата; Антон испуганно прижал руки к груди, пытаясь спрятаться за хвостом мерина. Потом сообразил, что подходить к лошади сзади довольно опасно, и предпочел скрыться у бока коня. Гонор, впрочем, к его метаниям остался совершенно равнодушен — после купания в реке он, казалось, снова поумерил пыл.

— Откуда? — князь, хмурясь, быстро оглянулся по сторонам. Мартын вздохнул, отводя свободную руку в сторону (во второй он сжимал поводья коня).

— Да почитай отовсюду. Не могу его выносить, запах крови сводит меня с ума! Фракасо! Кажется, надо было захватить с собой бутылочку святой воды…

— Похоже, — без тени улыбки согласился Медведь и, окинув взглядом окружающие их деревья, покачал большой головой, — Но придется терпеть. Отовсюду, говоришь, пахнет… Возможно, след оставлен на стволах, оставлен с каким-то целями!

— И цели эти нам, скорее всего, не понять, — невозмутимо откликнулся чернокнижник, неожиданно вновь поворачиваясь и хладнокровно продолжая путь, — Здесь живет шаманка, друзья. Шаманы — странные люди, загадочные, им ведомы тайны природы и свойственны… скажем прямо, довольно экстравагантные поступки.

— Но чья это может быть кровь? — пират недовольно поежился, попытался обхватить себя руками, едва не запутался в поводьях недовольно заржавшего мерина, и благоразумно оставил эти попытки.

— Вряд ли человеческая, — спокойно отозвался князь и, прикрыв глаза, потянул носом воздух, ловя слабый ветерок откуда-то с северо-запада, — Шаманы предпочитают проводить свои обряды на крови животных. Но при этом, как мне известно, природу они любят и чтят, и без нужды не убивают. По-видимому, эти кровавые метки здесь давно, и я даже осмелюсь предположить, что они способны дать шаманке знать о приближении нежеланных гостей.

— То есть, нас, — для особо непонятливых уточнил Медведь и, расправив плечи, гордо выпрямился, — Что ж, если ей уже известно о нашем приближении — тем лучше. Быть может, этой женщине достанет разума понять, что мы не враги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Князь только улыбнулся в ответ на эти громкие слова.

— Я ведь сказал, — спокойно напомнил он, — Шаманы — странные люди. Врагами они могут посчитать даже друзей. Идемте вперед, но будьте осторожны. Если повеяло кровью, не исключено, что и ловушки поблизости.

Ответом на его слова послужил пронзительный вопль, полный боли. Фредо резко обернулся. Аркано, замерев на миг, без излишних слов бросился к упавшему вдруг Мартыну. Антон предпочел не высовываться из-за конского бока.