Рождение Императора - Дарья Еремина

Преодолел несколько метров до портала. Ступил на круглую метало-креациновую поверхность. В открытые глаза ударила ночь. Ланиты. Сотни великолепных, совершенных, немыслимо идеальных мужчин и женщин окружили меня, двигаясь в одну сторону.

— Сумасшедшая… — Прошептал кто-то рядом.

Я пробивался сквозь их массу, двигающуюся в направлении края Воронки. По самой границе ее опоясывала прозрачная лента, в которой десятками исчезали ланиты. Одинаково — на километры в обе стороны — сплошным потоком.

— Как она могла… Столько смертей…

Озираясь, я искал Ранцесса.

Почти сразу увидел его широченную спину, покрытую белой гривой длинных, поднимающихся на порывистом ветру волос. Кларисс, прижимавшуюся к нему всем телом, всем существом, мыслями, чувствами, эмоциями, душой… Пошел к ним. Взгляд Кларисс пригвоздил меня к земле, заставляя остановиться. Переводя дыхание, огляделся. Сглотнул.

Вокруг, на сотню метров вокруг — лежали тела мертвых ланитов. Их красивые и неживые лица, растрепанные локоны, сломанные тела… Что это? Откуда столько мертвых у Воронки? Я вгляделся в ближайшее лицо. У смутно знакомого парня из носа по щеке черной прорезью застыла кровь. Еще раз обежал глазами масштаб этого псионического — бесспорно — взрыва. Обернулся к мерцающей стене порталов.

Когда я вернул взгляд к Кларисс, Ранцесса уже не было. Проследил за ее спину, поверх плеча, мимо закрытых в муке глаз и текущих по лицу слез. Ранцесс уходил. Я двинулся к нему.

Стальная рука сжалась на запястье единственной здоровой руки. Медленно и неотвратимо обернулось ее лицо.

— Ты упадешь. Портал лишь для ланитов. — Проговорила она почти беззвучно, и шепот ее потонул в звуке окружающего безумия и гула.

Мне все равно…

— Целесс уже нет здесь.

Я вернулся к ней на шаг, заглядывая в лицо. Встретился со взглядом блестящих от слез глаз.

— Это… — Она обвела свободной рукой лежавших на земле ланитов. — Прощальный привет от нее.

Я отрицательно качнул головой, двинувшись к ленте на краю пропасти. Кларисс удержала руку. Рейнджер… Боковым зрением я замечал, что поток ланитов иссяк. Из порталов у защиной стены уже никто не шел. Последние входили в струящуюся радужную стену у Воронки. Обернулся к Кларисс, чувствуя как по щекам течет влага. В груди, съедающей все живое во мне, разворачивалась во всю мощь собственная Воронка.

Толпа иссякла, гул голосов угас. Рядом осталась лишь полукровка, а вокруг — тела мертвых ланитов. Прощальный привет от Целесс.

Далеко впереди, в паре километров от меня, в мерцающую стену сделал шаг последний в поле зрения ланит. Кларисс смотрела неотрывно, будто боялась отвести взгляд. Не может быть… Не должно это быть правдой. Радужная стена, отделявшая нас от края пропасти — погасла через несколько мгновений. Возможно, как раз в следующий после шага последнего ланита момент. Того последнего, который мы не могли наблюдать ввиду огромной протяженности этого портала. Двадцать миллионов ланитов. В одну ночь. Я обернулся к Кларисс. Она не смотрела на меня, прерывисто дыша.

— Все…

— Отпусти.

Она мотнула головой, оборачиваясь.

— Отпусти…

Ее влажные блестящие глаза, откровенные своей болью и потерей, кричали о помощи. Я дышал, глотал, срывался, но смотрел. Отпусти.

— Не могу…

В какой-то момент мне показалось, что она ударит. Но через десять секунд или минут ее пальцы разжались. Я подошел к Воронке, мертвой и бездушной. Цепь порталов погасла, впереди была лишь темная, клубящаяся туманом пропасть. Обернулся на Кларисс, сжавшуюся в олицетворение самой боли. Направился к порталу, переместившему меня из Мертвых гор.

— Андрес!

Обернулся. Полукровка смотрела прямо и вопросительно. Поднялся на круглую платформу, закрывая глаза.

Морщась от света, огляделся. Как может мир еще существовать? Ведь, Целесс ушла!

Откуда-то снизу доносились смешанные эмоции Карел. Я вернулся в пещеру, облокотился о холодную стену, смотря на гнездо. „Нет ничего вкуснее яблок императорского сада“.

Она была частью меня всю мою жизнь. В ту ночь она, лишь, признала неизбежность и неотвратимость наших отношений. Я не помнил времени, когда Целесс не было со мной. Не мог представить, что она может исчезнуть. Даже после той ночи я понимал, что первым не станет меня! Всегда в моих мыслях был ее взгляд, шальная улыбка, светлые локоны, мягкие ладошки, гладкая кожа. Всю жизнь она копалась в моей голове, как в песочнице, выводя из себя. Всю жизнь любила и прощала. Всю жизнь…

И, вот, ее нет?

Внутри сплошной темной мглой ворочалась пустота. Она вмещала в себя все: потерю Целесс, голод, боль… Подойдя к каменному возвышению, я взял сморщенный плод. Сколько он тут уже лежит? Неужели, Ранцесс питался яблоками, когда творил свой новый мир? Потерев плод о рубаху, надкусил…

Сладкий сок, неожиданный в иссушенном временем плоде, потек по горлу, освежая каждую клеточку на своем пути. Мир развернулся, став видимым и плоским. Я сглотнул, откусывая еще кусок и выходя из пещеры.

Время потекло странной вереницей событий. Перед ногами лежали Объединенные земли, любая точка которых стала доступной. Даже, не с помощью некреацинового портала — просто пожелать! Страна, словно ограненный кристалл, сверкала Гильдиями, системой, иерархичностью. Вокруг же стелились земли, в которых другая система правления — не Гильдейская — исключала поднимающийся у нас хаос. Да, они тоже потеряли их. Но ударит это по ним позже и не с такой силой.

Я видел маму и отца, идущих среди толпы в каком-то городе. Их плечи соприкасались. Когда толпа вынуждала их сблизится, отец прикасался пальцами к ее запястью, нежно вел пальцами вверх к локтю. Зрачки расширялись, пальцы ласкали ладонь, взгляды встречались.

Я сглотнул, откусывая… Эрхарт Тиза смеялся совсем рядом — в меленьком белом городе среди зеленого оазиса в пустыне.

— Я хотел найти дерево… Это природный телепортатор к ланиту, живущему тысячелетия! — Воскликнул я.

— Всему свое время, мальчик. — Улыбнулся лысый потомок великого мага.

Всему свое время.

Кларисс сбрасывала трупы ланитов в бездонную пропасть мертвой Воронки. Прощальный привет от Целесс. Так она сказала. Обернувшись на мой взгляд, полукровка на миг замерла.

Карел сидела у маленького костерка, обхватив колени и монотонно покачиваясь. Лишь Целесс не было больше в моем мире. Лишь ее я не умел найти…

— ЦЕЛЕСС!

Всему свое время, мальчик…

Я откусил последний кусок, выкидывая огрызок вниз. Белая точка мгновенно исчезла.

Андра. Тайрен. Эзнер. Сархат. Анж.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});