Плюш - Тея Лав

кого-то не горят глаза, но играет он как Кросби?

– Так и скажи, – отвечает Барнс.

– Просто мне бы не совсем хотелось, чтобы родители говорили своим детям, что мол, твой тренер сказал так, и мы думаем, что он прав и все в таком роде. Они ведь еще подростки и могут исказить мои слова и неправильно понять.

Директор Барнс покровительственно улыбается, снова поправляя очки. Именно так он смотрел на меня, когда я в прошлом году впервые вошел в этот кабинет.

– Разговоры сугубо конфиденциальны. Я говорил родителям тысячи раз, что для их детей, живущих в стенах Эшборо Флэйм, именно наши преподаватели на данный момент являются опорой, помощниками и все в таком духе. Поверь мне, они все прекрасно понимают. И если их что-то не устраивает, они не станут ссылаться на школу. Это уже семейные дела, в которых мы участия не принимаем.

Все-таки преподавание – это цела наука. Столько мелких, но очень важных нюансов.

– Понимаю твою тревогу, Лиам, – с улыбкой продолжает Барнс. – Ты для них пример для подражания. Не волнуйся, это будет обычная беседа. Просто говори то, как в действительности думаешь.

– Хорошо, спасибо, директор Барнс.

Он кивает.

– Абсолютно не за что. Можешь идти, Лиам. Я обязательно сообщу тебе точное время.

* * *

Поездка в Ричмонд была просто ужасной. Сначала, когда мы приехали, на их арене оказалась какая-то проблема с морозильными машинами. На раскатке парни буквально плавали, а не катались по льду. Когда стало более или менее игру все-таки начали, но лед естественно оказался тяжелым, от чего ребята задыхались. Но как бы то ни было Эшборо Флэйм, мои парни, – снова! в третий раз! – обыграли соперников, и счет в серии три ноль.

Перед нашим отъездом возник вопрос о проведении следующей игры на арене Ричмонда. Исправность с их морозильными машинами может занять несколько дней, а перенос игры никто не желает. Связавшись с нашей школой, было принято очень быстрое решение. Четвертая игра с Ричмондом пройдет в Эшборо на нашей арене и завтра! Субботним днем.

Вот так.

Не знаю, чему тут радоваться и чему огорчаться, в принципе ничего ужасного. Обратную дорогу мы немного обсудили игру. Мне пришлось указать на некоторые ошибки сразу после игры, чего обычно я не делаю. Но так как следующая игра уже завтра, пришлось нарушить свое золотое правило.

Сидя рядом с Люком на передних сиденьях автобуса, я стараюсь не прислушиваться к разговорам парней. Мне лучше не слышать, что кто-нибудь из них может снова упомянуть Вив. Самое паршивое, что я не могу крикнуть на весь автобус, да я просто этого не смею, о том, что она моя.

Так что лучше мне ничего не слышать.

Установку на игру мне так же пришлось дать еще в автобусе, поэтому, как только автобус останавливается на парковке Эшборо Флэйм, я загораживаю собой выход.

– Завтра игра. Никаких сегодня вечеринок, вылазок, и даже, – я глазами нахожу Кайдена, – поездок перед сном. Живо отдыхать. Затем спать не меньше девяти часов, всем ясно?

– Да, тренер, – бодро отвечают парни.

Я уверен, что никто из них не станет напиваться или не будет спать всю ночь. Они это делают, потому что они подростки. Но они все же соображают, что какая-нибудь очередная пятничная выходка может дорого стоить всей команде. Желание побеждать пересиливает желание где-нибудь туснуть.

Не у всех, но все же. Лично мне в колледже было сложно совмещать тусовки и спорт. Но я как-то это делал.

Когда команда расходится, я прощаюсь с Люком и с водителем, и иду в спортивный комплекс. Время еще не позднее, поэтому я решаю немного позаниматься в тренажерном зале. У Реджи были другие на меня планы, но я отвертелся, ссылаясь на завтрашний напряженный день. Но настоящей причиной является Кристин. Понятия не имею, сколько еще мне придется избегать ее, так как Реджи уверен, что между ней и мной снова что-то есть.

Господи, я чувствую себя глупо в этой ситуации. Нужно что-то с этим сделать, чтобы не избегать единственных друзей, которые у меня есть в этом городе.

В спортивном комплексе все еще находятся школьники, тренеры и рабочие, которые готовят лед к завтрашнему дню. Из зала с бассейном слышны голоса, из раздевалок доносится смех девчонок.

Тренажерный зал оказывается пустым, и это радует. Я предпочитаю заниматься один. Проведя всего около тридцати минут в зале, я быстро привожу себя в порядок и возвращаюсь в тренерскую. Вчера вечером я не стал писать Вив и расспрашивать ее о группе поддержки, но сейчас я просто не могу об этом не думать, поэтому набираю сообщение:

Бариста желает чирлидершу.

Вивиан отвечает через несколько секунд:

Странно, что он только сейчас это понял.

Это в ее стиле. Я уже могу перечислить огромное количество ее качеств, от которых без ума. Но не могу точно сказать, почему именно она? Почему ради этой девушки я буквально рискую своей карьерой? Говорить о ее привлекательности нет смысла. Да, она привлекательная, но ведь этого мало.

Мне было проще держаться от нее подальше, когда она это делала сама. После того майского вечера, когда мои мозги отключились. Но вовремя включились. Да, я наговорил ей кучу вещей, но они лишь стыдили меня самого. Вивиан, в силу ее возраста, эти слова очень обидели. Тогда она могла растоптать меня, но не сделала этого. И мы держались друг от друга чертовски долгое время.

Но я видел ее, помнил ее вкус.

И вот сейчас я пытаюсь понять и расставить все по полкам в своей голове. Но в одном я точно уверен: я не смогу это закончить. Конечно, сделать можно все, если только захотеть. Но я ведь не хочу. И мы очень осторожны. Не хочу признаваться ей в этом, но я сдался, успокаивая себя тем, что ей уже есть восемнадцать. Она может неправильно меня понять, если я это озвучу, но в действительности этот факт имеет значение в нашей ситуации. Но он не самый главный. Для меня она не развлечение.

Я: Глупый бариста.

ВИВИАН: Если он хочет видеть чирлидершу, то она сейчас в парке Хайлендс.

Черт возьми. Пока я был в зале, на улице стемнело. Неужели она снова гуляет одна в темное время суток? Или это ее очередная дразнилка для меня?

Я: Тащи свою попку домой!

Могу представить ее хитрую улыбку.

ВИВИАН: Именно это я и делала, пока ты мне не написал.

Мы не можем видеться в людном месте. Это невозможно для нас. Что я