Гапландия - Максим Касмалинский

попросил я, указывая на Даву.

— И ты, малыш, — Борька дотянулся, взлохматил волосы брата. — Не переживай.

— Вспомнил, — сказал Давид. — Выблядок. Вражеским выблядком быть.

Закон бумеранга настиг через сына. Скольких не надежных пользователей, скольких сомнительных клауфилов я клеймил последними словами!

— Забудется, как насморк, — заявил Борис. — Как огрызок жопки пиццы. А ты, отец, не пасуй. Посылай всех, и не пасуй. Только что бодался с охранкой, чего отступать перед обществом?

— Общественное мнение… — начал я и замолчал.

А компенсация Госпрома была технично хороша! Борьке Ермес обещал синекуру, деньги к тому же. Всем.

— Все! Все зарегистрированные пользователи, — воскликнул Борис. — Большинство! Знают кто недруг, кто сволочь. Знают, что худой мир лучше доброй вражды. Это рефлексивно. Но тут правительство чудит, и у человека выбор: стоять на своем или следовать за начальством. Я думаю, лучше стоять на своем и домком посылать.

— Против всего дома? — ужаснулась Норма.

Борька сгладил позицию, перекинув тему в мещанское русло.

— Когда правительство будет чудить в другую сторону, — сказал он. — А это стопудово, даже я за недолгую жизнь насмотрелся. Когда поменяется политика, можно оказаться визионером. Сказать: я предвидел! Визионеры сколько подписчиков имеют? Миллиарды.

— Не удалять? — спросил я Норму, помахивая трубкой.

Но она обращалась к Борису.

— Но принижать величие побед наших предков! Такое прощается?

— Такое не прощается, — ответил Борька сквозь хлебную корочку. — Такое, если честно положив, никому не нужно на фиг, прощать нечего. И не за что. Нор, ты только… мам, не говори о клауфилизме. Мне эти праздники победы по восемь раз в году — он проглотил кусок. — не радуют. Победили остров Хорт. И где? Далеко. А мы в Гапландии! Нам этот Хорт на диком западе, как ни уму, ни сердцу. Гапландии какая свора угрожала? Озвездевшие северяне. Кто их победил? Великая Чедра. Нас, считай, спасли. Для Гапландии чедры — большие друзья и мы им должны благодарность.

— Но теперь они враги, — неуверенно сказала Норма.

— Я и говорю: все меняется.

Я поднес к лицу Нормы смартфон:

— Удалять?

— Как хочешь.

Я прихватил со стола стакан с соком и ушел к себе.

В кабинете воняет душевной болезнью с примесью старости. Настроение-козел. Сеть стремительно огорчает — аудитория стала отписываться. Массово и презрительно. Звездное имя «чедрский заглотыш» присвоено мне единогласно. Слова Вжика были охарактеризованы как провокационный вброс. Только один комментатор с ником Евклид написал: «Я учился у профессора Кольцова, неплохо его знаю. Ввиду давнего знакомства у меня нет сомнений в подлинности выложенной записи».

Рядом тут же появились заявления с нескольких левых аккаунтов в том духе, что «помню адъютанта десятой роты, скорблю и уважаю, он дико валил уродских чедров, так что ветеран — истинный, а даже если голос — его, то мало ли, что скажешь в шутейном разговоре и почему герой войны должен рассказывать крысе, как там все было на самом деле?».

Такое ощущение, что читатели целенаправленно отводили интерес от первой записи с Гариком из Чедры, акцентируя внимание на разговоре с Павлом. И очень своевременно в ленте всплыла информация о том, что меня обвиняли в убийстве. Это тоже девальвировало.

Наивысший градус ненависти был достигнут в общем чате Гапландии.

МММ: Подонок и мразь!

СМИРНЫЙ: О чем базар? Чедра — недострана. Очевидно, что нет никакого чедрского народа, значит и говорить от имени «никого» не может никто. Значит все это чушь собачья.

ИВАН ИВАНОВИЧ: Мы обязательно вернем господство в мире! У мира нет своих ресурсов ни для длительного противостояния с кем либо, ни для короткого. Его реальную энергетику уже грохнули. А виртуальные экономики песо и дублона опираются на хрупкое железо виртуальных бирж и логистики каналов и узких проливов. Они могут посыпаться от одной угрозы серьезного конфликта что в Северной Атлантике, что на Ближнем Востоке, что на Дальнем, где производится большинство чипов. Это, не говоря о цифровой уязвимости. Единственный шанс у внешнего мира — развалить нас изнутри. С этих позиций и нужно рассматривать подобные провокации. Пост идиота Шэлтера играет на руку нашим врагам. А по глупости или по умыслу — пусть разбираются компетентные органы.

ГАМСУН: Шэлтер еще не уехал? Пусть на новой родине устраивают шоу. А мы здесь как-нибудь обойдёмся.

НА КОЛЕСАХ: Этот придурок все пути отступления себе отрезал.

МЕДВЕДЕВСКИЙ А.Д.: Для таких антиклауфилов, прочих ублюдков — никаких каналов, никаких площадок, никакого участия в интернете и прочего. Вообще ничего. Их нет.

ПРАВДА: Умер, так умер. Возродиться в Гапландии уже не получится.

ЛАВРОВЫЙ ВЕНИК: Он сам себя вычеркнул со своей Родины. Оказаться в забвении на старости лет, это надо было постараться. Он постарался. За такой плевок в душу народа (а публикация Шэлтера — плевок в Гапландию, без сомнительно) надо наказывать со всей суровостью. Домком должен прислушаться к голосу народа. Мне лично совершенно не хочется находиться на одной парковке с вражеским подпевалой. Думаю, что большинству сожителей этого не хочется. Примите меры!

ВОРОБЬЕВ: И зачем НАМ мнение какого-то пьяного клоуна? Может, хватит уже напоминать об ИУ — ах? А Шэлтера надо лишить прописки. Пусть едет в великую степь. Там он и попадет под нашу баллистическую ракету.

Во как соотечественников корежит! И от чего? От правды. Виртуальный обряд экзорцизма у меня получился невольно. Подожди-ка! А как я отреагировал, слушая Павла лично? То-то. Взбесился, оскорбил, не поверил. Так что эти придурки не так, чтобы совсем неправы. Я-то знаю, что записи двух бесед подлинные, а другие не знают. И если смотреть в плоскости выбора, когда предложили: Сеть или Степь? Тут вариант понятен. Но даже с пониманием относясь, не могу не прикрепить к таким комментаторам яркий эпитет — убогие.

После «тук-тук» в двери вкатился Давид.

— Пап, завтра у нас премьера. Три места я забил, тебе и Борьке с мамкой. Тебе — в первом ряду.