Конфигурация - Джей Эм

– Не бойся, кристалсплав просто превратится в энергию, не останется ни единой частицы, которая могла бы навредить людям.

– Я боюсь не за кристалсплав!

– О, а контейнер тяжёлый… для меня. А ведь ты поднимал его с лёгкостью… Всё моя чёртова болезнь…

– Лии!!

– Кажется, я не…

Инфопоток оборвался, и наступила тишина. Мыслезнаковая тишина. А мир физического звука наполнился грохотом. Сияние появилось ещё раньше, чем гром взрыва – именно оно сказало Киэну, что всё кончено.

Дилумии скрылся за линией горизонта уже около четверти часа назад, но человеческие корабли двигались медленно, и Киэн мог говорить с Лии. Мог – до недавнего момента.

Накануне Лии собирался увезти запас кристалсплава с собой, и Киэн помог погрузить контейнер с обручами в сэнсоа. После их ухода с планеты кристалсплав остался бы без предэнергетической подпитки, но даже в состоянии «покоя» это опасное для людей вещество на Земле лучше не бросать. Они заберут его на Гиоа.

Но на последней секунде мальчишка решил, что его изобретение должно погибнуть вместе с пирамидальной установкой.

Попавший в эпицентр кристалсплав увеличил силу взрыва как минимум в два раза, хотя и без этого его мощности хватило бы на то, чтобы и пирамидальная установка, и город, и сам Дилумии – небольшой островок крупного архипелага – исчезли бесследно.

Корабли остались невредимы. Каждый из них был надёжно защищён силовым полем. Яркое свечение, сильный шум и несколько мощных волн – всё, что увидели и испытали люди. Но этого хватило, чтобы их напугать. Одна из женщин подошла к гио и спросила шёпотом:

– Киэн, а где же корабль того, чьего лица нельзя увидеть? Когда он прилетит?

– Он не прилетит, Инару.

– Почему?

Вспышка у горизонта погасла. Гио отвернулся и взглянул на женщину.

– Лии ушёл… ушёл из этого мира.

Услышав, о чём говорят Инару и Киэн, другие люди подошли к ним. Зазвучали вопросы.

– Куда он ушёл?

– На небо? Туда, откуда вы прилетели?

– Не туда…. Дальше. Очень далеко.

Люди стали качать головами, о чём-то переговариваться. Киэн взглядом отыскал среди них Апту. Тот стоял в стороне от остальных, глядя прямо перед собой, не поворачивая лица к своему учителю. После того, как Киэн рассказал ему о неудаче Лии, между ними появилось отчуждение… Жаль. Киэну хотелось, чтобы сейчас человек был рядом. Может, тогда вынести потерю было бы легче…

Киэн не знал, что в этот момент Апту испытывает не разочарование и обиду, а ужас и чувство вины. Потому что не сомневается: именно его поступок – кража предмета, который ему не принадлежал – стал причиной несчастья, приключившегося с тем, чьего лица нельзя увидеть. Другие могут думать что угодно, но он, Апту, понял, что значит это «очень далеко». Боги тоже смертны. И как теперь смотреть в глаза Киэну?

Но он должен, во что бы то ни стало должен справиться с собой. Обратной дороги нет.

Как раз в этот наполненный смятением момент Фаар, связавшийся по прямому потоку с Киэном, и увидел Апту. Правда, в то мгновение человек его мало занимал.

Объяснений от Киэна не потребовалось, Фаар уже всё понял.

– Думаешь, он… сделал это специально?

– Вряд ли. Зачем бы тогда ему пытаться вытаскивать контейнер из сэнсоа? Он мог бы просто дождаться взрыва… Нет, Фаар, несмотря ни на что, Лии любил жизнь.

– Но он любил и своё открытие. Саму идею того, что может помочь людям. Попытка не показать разочарование, которое его постигло, была всего лишь видимостью…

– Поэтому он и решил уничтожить обручи. Чтобы в будущем они не напоминали ему о поражении.

– Я предлагал заранее перевезти обручи на «Ниау». Он отказался.

– И всё-таки я уверен, что… Впрочем, нет. Я ни в чём не уверен.

* * *

Оставив остров, люди возвратились на большую землю. По совету Киэна от несуществующего более Дилумии они поплыли к северо-западу, и достигли земли двух рек. Рядом с устьем одной из них, прямо на берегу морского залива, стал расти новый город – Эиреа.

Впереди у него была долгая по человеческим меркам история – тысячелетия расцвета и тысячелетия забвения. Но пока работа на побережье только начиналась. Люди трудились, не покладая рук. Каждый знал, что ему следует делать. Опыт возведения города на пустом месте у них уже был: несколько лет назад точно так же образовалось поселение на Дилумии.

Сначала на берегу появилась деревня с временными домами из тростника. Потом люди принялись за планировку и разметку будущих улиц и площадей. Но когда пришло время начинать строительство, стало ясно, что такими быстрыми темпами, как на Дилумии, дело не пойдёт.

Справляться придётся только своими силами. «Быстрого камня», который прежде боги давали людям, больше не осталось. Этот материал, лаанэа, был не совсем таким же, как тот, из которого Лии когда-то создал свою пирамиду. В своей окончательной форме он напоминал обычный камень. Но всё же обладал некоторыми свойствами шиимаи. Если поместить несколько его фрагментов по контуру будущего здания и включить специальное «поле», внутренние и внешние стены начинали расти сами по себе, а примерно через двое суток появлялся полностью готовый дом с полом, потолком, дверями, системой для подведения и отведения воды и всем остальным, что необходимо. Конечно, на Дилумии было много зданий из обычного кирпича, но немало и «быстрокаменных».

– Я знала, что рано или поздно боги от нас отвернутся, – как бы невзначай бросила однажды Нинсун.

– Ничего подобного, – возразил Апту. Скорее из пустого желания противоречия, чем от действительного несогласия со словами жены. – Не говори ерунды.

– Почему бы тогда им не дать нам быстрый камень, такой, как был у нас на Дилумии? С ним было бы гораздо проще обжиться здесь. И не пришлось бы ютиться в жалких хижинах.

– Я поговорю с Киэном, – внезапно заявил Апту. Это получилось как-то само собой. Он не собирался давать таких обещаний, потому что сейчас вообще хотел видеться с учителем как можно реже. Но сказанного назад не воротишь.

– Уверена, камня он не даст. Я всегда говорила: у богов слишком много тайн. Они потерпели поражение, и теперь до нас дела им нет.

Насчёт быстрого камня Нинсун не ошиблась.

– Весь запас лаанэа был истрачен на Дилумии, – сказал Киэн.

– Почему вы не привезли из своего мира больше лаанэа, учитель? Ты ведь с самого начала говорил, что Дилумии – наш временный дом, и однажды его придётся покинуть и построить новый город. Пусть не так скоро, как это произошло – но рано или поздно…

– Да, всё верно, Апту. Даже если бы… начинание Лии было успешным, через какое-то время вам пришлось бы уплыть на берег. И мы уничтожили бы остров. Я же рассказывал тебе, зачем это нужно.

– Да. Если другие боги позже придут на Землю, они не должны узнать, что вы побывали здесь до них.

– Именно поэтому мы рассчитали запас лаанэа так, чтобы материала хватило только для строительства на Дилумии. Тут, в этом городе, все постройки нужно сделать из земной глины.

Киэн замолчал, словно ожидая ещё каких-то вопросов или, может быть, возражений. Но ни того ни другого не последовало.

Апту почувствовал, как от внимательного взгляда Киэна ему делается не по себе. Вдруг учитель что-то заподозрил? Или вообще обо всём догадался, и сейчас спросит…

Нет, не может быть. На корабле Киэн не заметил, что он, Апту, прячет под плащом свёрток с обручем. А больше учителю знать неоткуда.

– Ладно, мы построим город из кирпичей, – кивнул Апту. – Но скажи… наши с тобой уроки здесь будут продолжаться?

Киэн долго молчал. Апту уже начал думать, что не дождётся ответа. Но Киэн заговорил:

– А как ты сам думаешь: есть ли смысл их продолжать? Если бы я действительно мог научить тебя чему-то, это бы уже произошло.

– Значит, нет?..

– Нет, Апту. Если я дал тебе надежду… прости за то, что она оказалась ложной. Пусть это не отразится на нашей с тобой дружбе. И, прошу, не вини ни в чём себя. В неудаче всегда виноват только учитель, а не ученик.

Киэн не догадывался, что сейчас Апту эта неудача совсем не волновала. Для него было важно другое. Отказ наставника нарушил его планы. Апту решил, что, научившись разговаривать на языке богов с помощью обруча, на следующем же уроке подстроит всё так, как будто замысел Киэна увенчался успехом. Как будто ему наконец удалось музыкой привести человеческий разум в состояние, подходящее для восприятия мыслезнаков. Но если уроков не будет, чем объяснить внезапно открывшийся «дар»?

Что же делать? Ждать, пока Киэн и Энаан покинут Землю? Но тогда наука станет бесполезна. Если боги уйдут, с кем разговаривать на мыслезнаковом языке? Кто подскажет, как применить его для проникновения в божественные тайны? Киэн говорил, что владение мыслезнаками откроет людям доступ ко многим знаниям, которые хранит его народ. И ещё – что это поможет кого-то победить… Наверное, какого-нибудь злого демона. Но до демонов Апту сейчас не было дела. Он никогда их не видел. Зато он точно знал, что использовать возможности языка мыслезнаков получится лишь до тех пор, пока боги остаются на Земле.