Русская война 1854. Книга четвертая - Антон Дмитриевич Емельянов

class="p1">— Ты же видел, что «Огонь» сбили, — командир отряда стоял ровно, словно палку проглотив. — Значит, враг рядом. И значит, он мог прийти сюда. Протокол не идиоты писали, не расслабляться, они могут быть здесь.

Протокол для сбития своего самолета. Этот подход выглядел гораздо серьезнее, чем можно было ожидать от османов. Впрочем, судя по виду, даже серьезный командир не особо ожидал нас тут встретить.

— Генк османли! — непонятно выругался первый солдат и осторожно двинулся вперед, водя стволом винтовки из стороны в сторону.

Выстрел!

Это поручик высунулся из своего укрытия и ловко разрядил пистолет прямо в одного из турок. Жалко, не главного пристрелил, тогда бы все разом стало проще. Но и так все забегали в поисках укрытий. К счастью для них, чуть в стороне от турок была такая удобная канава. Сразу видно, что до нее неизвестный стрелок не достанет. Они и прыгнули туда — а мне только и оставалось, что поджечь стопину ракеты «Призрачного огня».

До этого сбили ее крепления, повернули в нужную сторону, а вот и враг прыгнул в ловушку. Зря, что ли, место для Жарова так долго искали, чтобы загнать их именно туда. Вспышка, скрежет… Привык я к нашей ровной засыпке пороха, а тут ракету почти сразу повело в сторону, и я одними руками не смог ее удержать. В итоге взрыв, который должен был добить врагов, лишь посек пару из них. Да остальных оглушил.

И что теперь?

— Ура! — я бросился вперед с чужим штыком наперевес.

Как офицеру, наверно, надо было вытащить саблю, но кого я ей удивлю? А штыком я даже царя почти достал! Адреналин кипел в крови, а враг не ожидал атаки. Первого я откинул в сторону, врезавшись и затормозив о него. Второго встретил штыком, но не стал скидывать, а чуть приподнял винтовку, удерживая чужое тело как прикрытие — все как учили мои ефрейторы. А потом снова прыгнул вперед.

Наверно, я отъелся и раскачался за эти полгода, но турки казались такими слабыми… Пока левая рука неожиданно не перестала работать. Точно, рана же! Вначале помог адреналин, вот только законы физики и биологии он не отменяет. Прикрываться я больше не мог, но ударить штыком прямо в лицо что-то орущего турка мне было еще вполне по силам. Сложно колоть одной рукой! Я перехватил винтовку за основание и врезал ей уже как дубинкой. Удача еще была на моей стороне — отсушил руку турка с пистолетом.

А потом все. Разозленный враг сам прыгнул вперед, повалив меня на землю, даже успел врезать по морде. Но потом в ряды противника ворвался поручик Жаров. Этот был сразу с саблей, и пользоваться он ей умел. Сразу два турка рухнули на землю с широкими порезами через все тело, а потом…

— Бросайте оружие, вы мои пленники! — старший турок успел отбежать на десять шагов назад и навел на нас револьвер. Не самый новый, всего на шесть патронов, но нам с Жаровым в случае чего хватит. Еще и пара османов оказались лишь ранены и поднялись на ноги.

— Зачем тебе пленники, турок? — я тоже встал.

— Меня зовут Абдул-Хамид, злой русский дух. Думаешь, я не узнал тебя, Захватчик проливов? Аали-паша будет рад, когда узнает, какая добыча сама пришла нам в руки.

Аали-паша — это сейчас великий визирь. Он полжизни провел послом в Европе и еще долгие годы пытался изменить свою родину по западному образцу.

— Аали-паша пошел против своего господина? — спросил я.

— Не твое дело, собака! — сразу же разъярился Абдул-Хамид, от былого спокойствия не осталось и следа. — Если султан решил отказаться от наследия предков, это не значит, что в стране нет патриотов, которые будут сражаться за нее до последней капли крови!

— Григорий Дмитриевич, — тихо зашептал Жаров. — Я сейчас на него прыгну, а вы за мной. Если подстрелит, значит, судьба. Хоть вы доберетесь.

— Не смей!

— На счет три!

— У меня рука не работает. Жди!

— Вы все равно справитесь! Главное, хватайте пистолет и сразу по остальным… — поручик улыбнулся. — Один, два…

— Что вы шепчетесь? — Абдул-Хамид взвел курок.

— Три! — Жаров и не подумал останавливаться и бросился вперед.

— Проклятье! — я сорвался за ним.

Выстрел! Пол-лица залило кровью, и я на пару мгновений потерялся в пространстве, но все равно добежал до Абдул-Хамида. Тот почему-то падал, но я уже не думал — прыгнул сверху, выхватил пистолет и развернулся в поиске остальных врагов.

Вот только рядом больше никого не было. Все турки лежали на земле с дырками в груди, Абдул-Хамид тоже не подавал признаков жизни, а из леса за их спинами показались Стерва и два оставленных с ней солдата.

— Мы решили, что не будем сидеть наверху, — девушка опустила пистолет с дымящимся стволом.

Бледная, дрожащая, но она все равно пришла за нами. Я смотрел на нее: как поднимается и опускается ее грудь, как жмется к телу мокрая насквозь белая рубашка…

— Ну, вы даете, — момент нарушил хриплый смех Жарова. — Думал, сдохнем. А вы пришли.

— Спасибо, что спасли нам жизни, — согласился я.

* * *

Следующие несколько часов мы потратили на всякие мелочи. Прошли по следам турок до их стоянки недалеко от берега. Там же нашли уголь и инструменты для обслуживания «Призрачного огня» — значит, отсюда он и летал — а еще четыре винтовки с русскими клеймами. Мы еще так и не добрались до стоянки, где должны были сидеть наши наблюдатели, но теперь и так было понятно, что с ними случилось.

— Берите! — Жаров прошелся по припасам турок и нагрузил нижних чинов едой и водой. Сам же собрал четыре местные палатки и закинул себе на плечи.

— Стоит ли? — спросил я. — Завтра нас уже заберут, а так… Быстрее дойдем и ляжем спать, быстрее это завтра наступит.

— Запас карман не тянет. Мало ли что, — Жаров упрямо покачал головой. Да и солдаты были не против своей добычи. Даже Стерва без лишних слов взвалила на себя какой-то баул.

Я же прихватил бумаги Абдул-Хамида. Жаль их было немного: вернемся в Кум-кале, найду переводчика, надо будет обязательно узнать, что там. Кто знает, что ценного можно найти в записях этого любящего протоколы турка.

Дорога наверх до нашей стоянки далась мне непросто.