Скрывая улики - Дэвид Розенфелт

Она посмотрела на присяжных и четко проговорила:

– Я утверждаю, что, вне всяких сомнений, господин Куммингз не убивал Линду Падилла.

Такер отказался продолжать перекрестный допрос и попросил сделать небольшой перерыв. Вернувшись, он выступил с официальным обращением.

– Ваша честь, полагаю, ни для кого не секрет, что события минувшей ночи полностью поменяли ход данного судебного процесса. Справедливость и беспристрастность в отношении каждого гражданина всегда были основополагающими принципами политики нашего штата. Прокуратура штата, представляя и защищая интересы граждан, проводит в жизнь те же самые принципы.

Я взглянул на Кевина и по выражению его лица понял, что он со мной солидарен: Такер собрался признать свое поражение.

– Учитывая вышеизложенное, ваша честь, мы надеемся на то, что будет вынесен вердикт о невиновности, и все обвинения, выдвинутые против Дэниела Куммингза, будут сняты.

После этих слов в зале суда разразилась настоящая буря. Я же испытал сложные чувства. Сознание того, что процесс выигран, не принесло мне той радости, которую я всегда испытывал в этой ситуации. Да, мы победили. Да, невиновный человек теперь будет выпущен на свободу. Но мне было прекрасно известно, что лично я не имею ни малейшего отношения к этому успеху. В ход событий вмешалась темная, неведомая мне сила, которая вырвала для меня эту победу, но омрачила радость.

Отчасти моя странная реакция была вызвана тем, что все происходило совсем не так, как в других случаях из моей практики. Обычно за минуту до вынесения вердикта я испытывал колоссальное напряжение, ощущая себя в гуще сражения. А сегодня мой противник сдался без боя, и в это невозможно было поверить. И только оживление, царившее в секторе прессы, убедило меня в реальности происходящего.

Дэниел выглядел совершенно ошарашенным, казалось, он тоже не может поверить в свое спасение. Я ободряюще кивнул ему, после чего напряженная гримаса на его лице сменилась улыбкой облегчения.

Судья Кэлвин объявил о снятии всех обвинений, и на этом суд закончился. Дэниел бросился обнимать меня и Кевина, а Такер подошел, чтобы нас поздравить. Надо признать, это был достойный жест со стороны человека, которому через несколько минут предстоит крайне неприятное общение с представителями прессы.

К нам подлетел Винс, который со слезами на глазах принялся поочередно обнимать сначала Дэниела, потом Кевина и меня.

– Старик, ты сделал это, – сказал он мне. – Ты сделал это.

Разумеется, он был неправ, но я не стал исправлять его ошибку. Кто-то другой «сделал это» прошлой ночью, когда задушил и изуродовал Денизу Бэнкс.

* * *

Победу мы праздновали в ресторанчике «Чарли», где, согласно традиции, сняли отдельный закрытый кабинет. В данном случае решение уединиться оказалось более чем оправданным. Журналисты и публика каким-то образом пронюхали, где нас искать, и явились в ресторан всей толпой.

Мы собрались самым узким кругом: Кевин, Лори, Винс, Дэниел и я. Сегодня не было особого веселья, наверное, потому, что никто из нас не нуждался в разрядке, которая, как правило, бывает необходима после томительного и напряженного ожидания вердикта. Дэниел понемногу приходил в себя, он признался, что раньше никогда в жизни не переживал такого страха, как в последние месяцы.

Он поднял свой бокал и предложил тост:

– За лучшую в мире команду и за лучшего в мире адвоката!

Похоже, что все были с ним согласны, и я тоже не стал возражать. Сначала я проявил себя как худший адвокат на планете, когда позволил Эдди давать свидетельские показания. Зато теперь мгновенно превратился в святило адвокатского мира. И все благодаря маньяку, совершившему очередное жестокое убийство.

Праздничная вечеринка закончилась довольно скоро, и Дэниел на прощание обнял каждого из нас. Я напомнил, что нам еще предстоит встретиться и обсудить сумму гонорара, на что он с улыбкой сказал:

– Запросто. В любое время.

Винс направился ко мне, и мне показалось, что он тоже хочет заключить меня в объятия. Однако в последний момент он, к счастью, передумал и ограничился крепким рукопожатием.

– Я знал, что ты сделаешь это, – сказал он. – И ты это сделал.

В действительности, ничего я не сделал. Но я не собирался обсуждать это с Винсом. Мы с Лори поехали домой, и когда были уже в постели, она спросила:

– Ты в порядке, Энди?

– В полном порядке. Я счастлив, что все закончилось.

– Ты собираешься уезжать?

Она имела в виду еще одну мою традицию. После каждого крупного процесса я устраивал себе небольшие каникулы, брал Тару и на пару недель уезжал из города, чтобы восстановить силы.

– Не уверен. Не уверен, что мне это нужно.

– Я подумала, что мы могли бы поехать вместе, – сказала она. – Все трое.

– Звучит заманчиво.

В моем ответе не прозвучало того энтузиазма, с которым я обычно реагировал на ее предложения. И Лори моментально это почувствовала.

– Если ты, конечно, и в самом деле этого хочешь, – сказала она. – Я знаю, что в такие моменты ты предпочитаешь побыть в одиночестве.

– Лори, отправиться всем вместе было бы замечательно. Только ненадолго. Думаю, не больше, чем на пять лет.

Она улыбнулась и поцеловала меня. Что же касается Тары, мы решили, что сообщим ей эту хорошую новость завтра утром.

Когда я наутро приехал в офис, Кевин был уже там. Мы подсчитали свои затраты и составили окончательный счет, чтобы предъявить его Дэниелу. Сумма получилась немаленькая. Совершив очередное убийство на пару месяцев раньше, Лэсситер сэкономил бы Дэниелу кучу денег.

После того, как мы покончили с этим делом, я позвонил Дэниелу, чтобы договориться о встрече. Он еще не вернулся к своей работе в газете и спросил, не мог бы я подъехать к нему домой в шесть вечера. Меня это вполне устроило.

Впервые за все это время у нас с Кевином появилась возможность спокойно обсудить неожиданный финал нашего дела. Его, так же, как и меня, обуревали противоречивые чувства. Как юрист он был очень щепетилен. И он чувствует себя ужасно при мысли, что главное событие, определившее исход судебного процесса, произошло под покровом ночи, на одной из аллей Паттерсона.

С какой стороны ни посмотри на эти события, действиям Лэсситера не находилось никакого разумного объяснения. Он затратил огромные усилия, чтобы свалить вину за собственные преступления на Дэниела. И все только для того, чтобы в последний момент спасти его от неминуемого наказания. Последнее убийство было абсолютно необъяснимым. Было ли оно заказным? Если да, то кто был заказчиком и почему? А может, он и в самом деле просто сумасшедший?

Кевин склонялся к мысли, что Лэсситер психопат, который получает удовольствие от того, что водит полицию за нос. Причем ему абсолютно не важно, сколько народу для этого придется убить. Так или иначе, ответить на эти вопросы сможет только сам Лэсситер, если его когда-нибудь поймают. Остается только надеяться, что это случится прежде, чем появятся следующие жертвы.

Вернувшись домой, я взял Тару, и мы отправились гулять в парк. Мы с Лори решили снять домик на острове Лонг-Бич и провести там пару недель. Похоже, что Тара одобрила это решение. Мы уже не раз бывали с ней в этом симпатичном местечке, где особенно уютно и тихо после того, как заканчивается сезон отпусков.

Дома я оставил Лори записку, в которой предлагал пообедать в «Чарли» после того, как мы встретимся с Дэниелом. Потом я поехал в сторону его дома, который находился в одном из самых дорогих и престижных районов.

Подъезжая к дому, в одном из окон я увидел Дэниела, который смотрел на меня и улыбался. В домашней одежде он выглядел комфортно и непринужденно и был совсем не похож на того испуганного и затравленного арестанта, каким я видел его совсем недавно.

Мгновение спустя дверь отворилась, и он вышел на крыльцо поприветствовать меня. Когда я уже шагал по дорожке к дому, откуда-то сзади и справа донесся странный звук, напоминающий отдаленный раскат грома. Я обернулся, но ничего не увидел, после чего снова посмотрел в сторону крыльца.

Дэниел оставался на том же месте, но… Вместо лица у него была кровавая маска. Пораженный, я увидел, как он медленно оседает вниз, падает на журнальный столик и затем скатывается с него на пол.

За долю секунды я сообразил, что произошло. Выстрел был сделан со стороны парка, который находился сзади от меня, через дорогу. Я прыгнул за машину Дэниела, припаркованную к подъезду, и выглянул оттуда, пытаясь разглядеть, что происходит за деревьями. Сумерки уже сгустились, но я подозревал, что «охотник» все равно видит меня, как на ладони.

Сгоряча я даже хотел добежать до ближайших кустов и хотя бы взглянуть на того, кто стрелял. Но потом понял, что это глупо. Скорее всего он уже скрылся, и я все равно не смогу его догнать. Ну, а если он все еще там, то я стану легкой добычей и следующей жертвой. Внутренний голос приказал мне оставаться на месте и не строить из себя героя.