Хрангелы - Инга Леви

– Что значит –погиб? Они что, тоже дохнут? Они же духи.

– Да, спасала Софи и погибла.

– Вечно из-за этой девчонки неприятности! Мне, конечно, по барабану, но как-то неприятно – у всех есть хрангелы, а у меня нету. А вообще-то, мне он и не нужен.

– Готово, – сказала Форчунья, и в эту секунду лицо Френка стало совсем другим. Он отпустил Машину руку, губы у него его задрожали, и он совсем по-детски расплакался.

– Френк, ты что... – растерялась Маша.

– Погоди, не трогай его, пусть плачет, это хорошо, – остановил ее Ник.

Френк опустился на песок, закрыл лицо руками, плечи его вздрагивали, из– под ладоней катились слезы и падали, оставляя следы на раскаленном песке.

Ник с Машей терпеливо ждали пока он успокоится. Вытерев глаза, Френк смущенно посмотрел на друзей:

– Вы это... того... не говорите никому, что я плакал. Стыдно...

               

– Ничего тут стыдного нет, – сказала Маша, – настоящие мужчины тоже иногда должны плакать, если они, конечно, не истуканы.

***

По традиции GT, прощание проходило очень торжественно. Каждый очередной заезд завершался салютом, концертом и праздничным ужином со всеми атрибутами, среди которых обязательным был торт со свечами...

– Тебе не кажется, что эта смена – особенная? – сказал во время ужина директор тренеру. – Будто не мы здесь старшие, а дети. Как-то снисходительно они на нас смотрят.

– Что-то есть... – согласился тренер. – Внимание, выносят!

Появление торта всегда было настоящим шоу: выключали свет, и, сопровождаемое народной музыкой какой-нибудь из стран, вплывало кремово-бисквитное великолепие, украшенное несколькими десятками свечей. Вот и сейчас, под японскую мелодию, в столовую вносили этот двадцатикилограммовый шедевр.

Снуп, тайком приведенный Софи, завороженно следил за мерцающим, сладко пахнущим пятном... Что пришло в его собачью голову, почему он решил подбежать поближе, непонятно. Но через секунду Снуп уже был на пути несущих торт людей.

– Снупи, нет! – воскликнула Софи, но в эту минуту двое идущих впереди споткнулись о пса, и поднос накренился...

– Дино! – воскликнула Салма.

Оп! Торт приземлился прямехонько посередине праздничного стола. Те, кто мгновение назад чуть было не уронили его, все не могли понять, как он так удачно там очутился.

– Снуп, я тебя убью! – простонала Софи.

– За что это? – удивленно спросил пес.

– Так, для профилактики.

Зажегся свет.

– Дорогие ребята, – торжественно начал директор, – я очень горжусь тем, что провел часть своей жизни среди таких                

замечательных, талантливых людей, как вы. Думаю, моим детям тоже было среди вас хорошо, хоть они и не отличаются выдающимися заслугами...

– Знали бы вы, господин директор, какими выдающимися заслугами отличилась ваша дочь! – подмигнул Антон Салме. Та хмыкнула.

– Пятая, восьмая и девятнадцатая свеча погасли, – еле слышно сказала она ему через несколько секунд.

Фырх! Пятая, восьмая и девятнадцатая заполыхали еще ярче.

– Полегче, пожар не устрой, – Салма оценила скорость реакции, но от замечания не удержалась.

– Ума не приложу, что я дома буду делать без твоих ценных указаний, – притворно вздохнул Антон.

Салма, как всегда, за словом в карман не полезла.

– Не волнуйся, буду тебе их по электронной почте посылать.

– ...А прощаясь с вами, надеюсь, что вы не забудете этолето и этотлагерь.

На последних словах директора по залу прокатился легкий смешок.

– Что-то не так?

– Нет, господин директор, – ответил из зала Дино, – вы даже не представляете, насколько вы правы. Это лето и этот лагерь уж точно никто не забудет.

***

– Таким образом, вы нарушили все законы нашего сосуществования, – глядя Дарку в глаза, сказал Генимыслей. – Как вы могли напасть на детей и пытаться причинить им физический вред, когда это строго-настрого запрещено!

Шел второй час переговоров. Темноны начисто отрицали свою вину, объясняя вторжение на остров тем, что они просто пытались разрушить энергетический купол.

– Да вы же своих детей чуть голодом не уморили! – возражал                

Дарк. – А мы хотели сохранить тех, за чьи души будем с вами бороться Мы знаем кодекс. Мы и не собирались убивать.

– Да?! – взорвалась Готта. – А как же быть с тем, что от вашего удара погиб хрангел, защищавший ребенка? Вы же целились в девочку!

– Глупости! – фыркнул Дарк. – Мы целились в купол, а то, что она там стояла, просто совпадение!

– Тем не менее, хрангел погиб, – Генимыслей говорил негромко, но очень твердо, – и это ваша вина. Мы, конечно, не можем доказать, что это было намеренно, но мы это знаем. И вы знаете...

– Что вы хотите? – надменно спросила Реста. – Наших извинений, что ли? Смешно...

– Нет, извиненийнам не надо. Вы знаете, что, нарушая кодекс, нарушаете равновесие. Высшая Сила запретит вам действовать в течение нескольких месяцев, готовьтесь.

– Предлагаем компенсацию, – произнес после паузы Дарк.

– Что это значит? – тихо спросила Готта.

– Это значит -темноны должны что-либо сделать для блага людей, – так же тихо ответил Огманд.

Генимыслей некоторое время раздумывал.

– Мы решим, в какой форме.

***

Девчонки собирали сумки – через час прилетят вертолеты, через три их ждет аэропорт. Некоторые уже к вечеру будут дома. Анна плакала, Маша изо всех сил держалась, чтобы тоже не разреветься.

– Ну вас, – ворчала Салма, – океана вам мало. Вы еще коллективный потоп тут устройте!

– Салма, как же я без тебя? – не унималась Анна.

Кто бы мог подумать, что спортсменки такие сентиментальные!

Салма часто-часто заморгала:

– А я, девчонки? Без тебя, Мария, без Ольги, без Наташи... Где, кстати, она?

               

– С Питером прощается. Оль, дай, пожалуйста, носовой платок, возле тебя на кровати лежит, справа.

– Розовый или в клеточку? – спросила Ольга.

– В клеточку. Что-о-о-о?!! – у Салмы прямо челюсть отвисла.

– Что ты у меня только что спросила?! Ты понимаешь, о чемты спросила?

– Да, – изумленно прошептала Ольга, – да! Девочки, я вижу! Я вас вижу, я платок вижу... и розовый, и в клеточку, я все вижу!

Девчонки с визгом кинулись обнимать потрясенную Ольгу. Перебивая друг друга, они теребили счастливую подружку, а та стояла, обмякшая, как тряпичная кукла, и глупо улыбалась...

В комнату влетела Натка, запыхавшаяся, красная, совершенно ошалевшая.

– Девчонки, вы себе не представляете, что произошло!

– Нет, это ты не представляешь, что произошло, – перебила ее Салма. – Ольга видит! Понимаешь, видит! Вот так вот – прямо глазами.

– Правда?

Ольга только улыбнулась – говорить не было никаких сил. Натка с размаху опустилась на кровать...

– Чудо, – выдохнула она, – просто чудо! Девочки, ради этого стоило просидеть в заточении эти недели. Голодать. Все-все-все можно было вынести ради этого, правда?

– Да! – сказала Маша. – Олечка, я так рада...

Первая волна эйфории спала и сменилась светлым, настоящим счастьем.

Девчонки наперебой стали поздравлять Ольгу, а она рассматривала комнату, переводила взгляд с одного лица на другое, будто хотела наверстать то, чего была лишена все эти годы.

– Наташ, а что ты хотела сказать? – вспомнила Маша.

Наташа глубоко вздохнула, задержала дыхание...

– Питер ходит, – выдохнула она.                

День рождения Беллы

Дети разъехались по домам, в GT готовились к приему новой партии юных талантов и вундеркиндов.

– Останетесь? – спросил у своих детей директор.

– Нет, – в один голос ответили они. Без друзей, с которыми они столько пережили, лагерь стал бы для них совсем другим.

– Как хотите, – директор пожал плечами. Он до сих пор не мог отделаться от ощущения, что и мальчики и Сара поразительно изменились. – Растут...

Хрангелы тоже вернулись домой. О том, что они были на острове,                

естественно, знали уже все. И потому им с утра до вечера приходилось отвечать на многочисленные вопросы.

– Ей-богу, нужно созвать пресс-конференцию, – ворчала Форчунья, – выступить перед всеми разом, чтобы покончить, наконец-то, с этими расспросами!

– Без меня, – взмолился Болтан, – я и так уже выполнил разговорную норму на три года вперед.

– Зато Красинде это...– начала Форчунья и осеклась. Никак, ну совершенно никак нельзя было привыкнуть, что Красинды нет с ними.

Толчунья судорожно вздохнула. У нее любое воспоминание о Красинде вызывало поток слез.

– Не плачь, Толчунья, – Мечтан легонько тронул ее плечо, – ей бы это не понравилось.

– Я не плачу, – сквозь слезы сказала Толчунья.

– Болтан, а к твоим детям вернулись зрение и возможность ходить потому что...

Болтан понял, о чем хотела спросить Мудрица.

– Да. Так темноны расплатились за гибель хрангела.

– Смотрите, Аруна несется к нам на всех парах, – произнес Мечтан, до этого слишком уж увлеченно рассматривавший пейзаж за окном.