Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс

не представлял немцев напрямую. Но говорим ли мы просто о двух сторонах одной медали?

Как уже отмечалось, Якоб Шифф имел прочные семейные и деловые связи с Германией. Его антироссийские усилия, служа еврейским интересам, в равной степени служили интересам Берлина. Насколько тесно Шифф связывал себя с немецкими тайными операциями? Информация, оказавшаяся в руках американской военной разведки, показала, что в 1915 году он имел контакт с "бароном Раппом", который "заинтересовал [его] в пропагандистском движении за свержение российского царя и освобождение российских евреев".[518] Этим человеком был барон Фридрих фон дер Ропп, прибалтийский дворянин, который появился в Нью-Йорке в апреле 1915 года при российском консульстве. В 1916 году он объявил себя "агентом германского правительства" и основателем базирующейся в Стокгольме Лиги аллогенов Российской империи, целью которой было освобождение нерусских подданных царя. В американском отчёте говорилось: "С этой целью Джейкоб Шифф отправил несколько миллионов долларов в Берлин, и несколько человек, хорошо известных агенту Секретной службы США, были связаны с этим делом".[519] Неудивительно, что в Стокгольме Ропп имел дело как с Фрицем Варбургом, так и с Парвусом. Варбург мог представить его Шиффу. Тот же самый Ропп также имел дело с Лениным и даже оплачивал некоторые его типографские счета в Швейцарии.[520] Принадлежала ли часть этих денег Шиффу?

Прогерманская деятельность Шиффа вызвала критику со стороны других евреев Нью-Йорка. Одним из них был Ричард Готтейл из Колумбийского университета, который возмущался тем, что деньги банкира использовались на немецкие интриги, а "общества Ист-Сайда использовались для распространения пацифистской пропаганды".[521] Одним из таких "обществ Ист-Сайда" был "Новый мир". Учитывая всё это, есть основания предполагать, что Шифф мог оказать финансовую помощь Троцкому. Но это не то же самое, что настаивать на том, что он это сделал. В конце концов, Шифф был не единственным в городе.

Профессор Готтейл также был одним из постоянных информаторов шефа британской разведки Уильяма Уайзмана. Как и Сидни Рейли. У Уайзмана даже был шпион прямо в комнате правления Шиффа в "Kuhn Loeb" – Отто Х. Кан. Как уже упоминалось, помощник Уайзмана Норман Твейтс превозносил Кана как "искреннего сторонника союзников и особенно британцев", и "он знал, что сторона, на которую встанет Англия, победит".[522] Что ещё более интригующе, Кан "сохранял непоколебимую уверенность в способности [Британии] преодолеть любой кризис с наименьшими возможными помехами...", и Твейтс признался, что часто консультировался с Каном, когда "нужно было принимать взвешенные решения", и что "сверхъестественное предвидение Каном политических и экономических тенденций оказалось очень полезным".[523] Можно почти запутаться в том, кто на кого работал.

Сэр Уильям Уайзман: банкир, шпион… предатель?

Кем, собственно, был сэр Уильям Уайзман? В 1917 году он был тридцатидвухлетним офицером британской армии, отравленным газом на Западном фронте, и недавно завербованным Секретной разведывательной службой (SIS: в просторечии MI6) для организации резидентуры в нейтральном Нью-Йорке. Он был лучшим воплощением скрытности, какое только можно было найти. Уайзман был, можно сказать, кадровым членом британской элиты, баронетом, выпускником Кембриджа, который сделал карьеру в банковской сфере. Вскоре это привело его к контакту с американцами, такими как страховой магнат Генри У. Марш — человеком, имеющим тесные связи с Морганом и властной элитой Уолл-стрит.[524] Такие связи давали Уайзману доступ и влияние в Нью-Йорке, что было необходимо для успеха его разведывательной операции. У его правой руки, Туэйтса, были свои связи, поскольку он ранее работал в "New-York World" и был личным секретарём её главы Джозефа Пулитцера. Работая на "World", Твейтс познакомился и подружился с Фрэнком Полком, человеком, который стал советником Госдепартамента и главой его разведывательного бюро. В свою очередь, именно Полк познакомил Уайзмана с полковником Эдвардом М. Хаусом, советником и доверенным лицом президента Вильсона. Хаус привёл Уайзмана, агента иностранной разведки, прямо в Белый дом и свёл ему прямо с Вильсоном.

Связи Уайзмана с Хаусом и Вильсоном также предполагают связь с Чарльзом Крейном. Чикагский магнат был вхож как в Палату Представителей, так и к президенту и сам часто посещал Белый дом. Он ни за что не пропустил бы вторжение Уайзмена на эту территорию. Крейн и англичанин также разделяли общую связь с Ричардом Готтейлом. При поддержке Крейна незадолго до войны Готтейл предложил отправиться в Россию в качестве "специального агента" и провести прямые переговоры с царём.[525] Готтейл и Крейн также разделяли взаимное подозрение в отношении Шиффа и его прогерманизма. Кроме того, Крейн был знаком с госсекретарём Фрэнком Полком, человеком, который познакомил Хауса и Уайзмана, а сын Крейна служил личным помощником госсекретаря. В общем, настоящая цепочка из связей.

Однако, возможно, самые интригующие отношения Уайзмана и Твейтса были с Сидни Рейли и группой квазиреволюционеров вокруг него. Резко контрастируя с негативными оценками Рейли, которые офис Уайзмана официально предоставлял Лондону и американцам, Твейтс позже похвалил его за предоставление "ценных услуг" и признался, что "несколько раз встречался с ним вместе с доктором Александром Вайнштейном, одним из самых приятных русских, которых я знаю".[526] Помните полковника Некрасова, русского офицера в Нью-Йорке, обвинённого в должностных преступлениях или ещё похуже? Именно Рейли и Вайнштейн дали ему "справку о состоянии здоровья", и Твейтс с готовностью поверил им на слово.[527] Почему?

Даже Энтони Джекальски занимался "небольшой шпионской работой для союзников", которая закончилась его неудачным арестом в Техасе.[528] В конце 1917 года Твейтс вмешался, чтобы обеспечить Рейли назначение в Королевский лётный корпус, и он и Уайзман "благосклонно доложили" о Рейли в Лондон.[529] Имея дело с такими людьми, как Рейли и Вайнштейн, Уайзман общался с людьми, которых многие считали мошенниками или хуже того и которые были связаны с русским революционным подпольем. Уайзман получил информацию об интригах среди русских в Нью-Йорке из соглашений и деятельности немецких агентов среди них. Но что Рейли и его друзья извлекли из этой сделки? Предположительно, то же самое Розенблюм получил от Мелвилла много лет назад: защиту и, когда необходимо, одолжение или два.

Эти и другие подробности позже привели специального агента Госдепартамента Роберта Шарпа к выводу, что Рейли "подбросили" британцам "благодаря тому же тайному влиянию, из-за которого много лет назад [им] подбросили сэра Уильяма Уайзмана".[530] Шарп был довольно взволнованным и, возможно, немного легковерным, но он не был сумасшедшим. Происходило что-то странное.

Главный вопрос о Уайзмане, как и о многих других в этой истории, заключается в том, кому же