Жития русских святых. В 2 томах. Том 2: Сентябрь-февраль - Олег Власов

Однажды преподобный сердечно молился Царице Небесной, и его чистое сердце горело благодатным огнем, и смиренный ум был погружен в созерцание, и видел он Пречистую с апостолами Петром и Иоанном Богословом, посетившую обитель и обещавшую избраннику Своему неотступной, быть от места сего и покрывать обитель Своим чудным покровом. Не гаданием, не в сонном видении, а наяву видел он Божию Матерь, и это было венцом его подвигов здесь, на земле.

Вся вселенная видела в преподобном Сергии истинного человека Божия – земного Ангела и небесного человека, в котором, как и в древних подвижниках и святых, действовала всемогущая сила Божия. Он был обителью Пресвятой Троицы, и какое глубокое смирение, детская простота, незлобие, духовное рассуждение пребывали в нем, отображая в нем земную красоту его души, которая сияла, яко солнце.

Как корабль при тихом плавании приближается к своему доброму пристанищу, так и преподобный Сергий приближался к переходу в вечность, к Господу славы. За полгода вперед Господь открыл Ему день отшествия, и богоносный Сергий собрал братию, передал откровение Божие и передал управление обителью первому ученику своему и помощнику Никону, а сам стал безмолвствовать.

В последние минуты предсмертные он собрал братию и преподал завещание шествовать Его путем в небесные обители, пребывать всегда в Православии и вере апостольской, хранить единомыслие, блюсти чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную, удаляться от злых похотей, иметь умеренность в пище и питии, страннолюбия не забывать. В своей прощальной беседе со всей силой отеческой любви сообщал он спасительные правила иноческого жития. Всех поручил Всемогущему Господу и Его Пречистой Матери.

Причастившись Божественных Таин Христовых, богоносный отец со словами: «В руце Твои предаю дух мой, Господи» – тихо отошел духом ко Господу 25 сентября 1392 года.

Лицо праведника сияло небесным блаженством, и благоухание чудное разлилось по его келлии.

Благодатное сопребывание Сергия духом в своей обители благочестивые иноки видели многократно, ибо он всегда пребывает игуменом неусыпающим Лавры своей и всей Руси Православной взбранным воеводою.

Полюби святого Сергия, полюби его искренне, и он полюбит тебя.

Спустя 30 лет после кончины в видении одному благочестивому почитателю своему во время легкого сна преподобный Сергий сказал: «Возвести игумену сей обители, зачем оставляет меня так долго под покровом земли во гробе, где вода окружает мое тело?»

Тело преподобного сохранилось целым и неврежденным, тление не коснулось даже одеяния его; несмотря на то, что гроб стоял в воде, она не касалась тела и одежды. Великое благоухание распространилось вокруг. Множество христиан прославляли Бога. С ликованием были положены святые мощи преподобного в новую раку. Обретение последовало 5 июля в 1422 году. При жизни много чудес сотворил преподобный Сергий, но по смирению кротости он не велел рассказывать о всех, а по кончине Бог прославил Его так, что чудеса, совершаемые по Его молитвам, подобны многоводной реке.

Так, осенью 1408 года преподобный Сергий и святители Петр и Алексий явившись, предупредили игумена Никона: «Господу было угодно, чтобы иноплеменники (татары Эдигея) коснулись и сего места, ты же, чадо, не скорби, не смущайся – обитель не запустеет, а процветет еще более». Никон и иноки временно удалились, а после отступления татар построили новый каменный храм Пресвятой Троицы.

Однажды, в праздник Троицы, бедный слепой с семилетнего возраста, оставленный своим проводником, молился и рыдал. Явился преподобный Сергий, подвел слепца к раке, и он стал зрячим.

Поляки осаждали Лавру с 23 сентября 1608 года по 12 января 1610 года. 30 тысяч против 2 тысяч защитников. Иноверцы хотели разорить дом Пресвятой Троицы, поляки и литовцы проливали кровь православных. В это время трижды в видении Косме Минину преподобный повелел собирать казну, преподобный являлся казакам и укорял их за измену. Многие оставляли лагерь и уходили домой. Посылал трех учеников – Михея, Варфоломея и Наума – в Москву на слепых лошадях совершать молебствия. И совершилось чудо: слепые лошади сами принесли своих седоков в столицу. По молитвам преподобного Сергия в житницах не уменьшалась рожь. Всемогущий Господь спас и сохранил Русь и Православие. Архиепископ Арсений Эласонский, томившийся в плену в Москве, находящийся в сильном недуге, стал вестником небесного милосердия к России. Однажды в глухую полночь келлия больного святителя вдруг осветилась необыкновенным лучезарным светом, и он увидел пред собой преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. «Арсений, – сказал явившийся преподобный болящему, – ваши и наши молитвы услышаны: предстательством Богоматери суд Божий об отечестве преложен на милость и завтра же Москва будет в руках России и Россия будет спасена». 22 октября считается днем избавления Москвы, и была встреча Владимирской иконы, которую нес из Кремля архиепископ Арсений.

В декабрьской книжке «Душеполезного чтения» за 1910 год помещено народное предание 1812 года, распространенное особенно в бывшей Ярославской губернии под заглавием «Видение Наполеона». В нем рассказывается такое происшествие. Заняв Москву, Наполеон, как-то попробовав русского сбитня, который сварил мастер своего дела старик ярославец, приказал ему прийти со сбитнем и на следующий день. Его должен был сопровождать француз-приказчик из французской лавки с Кузнецкого моста, поступивший переводчиком во французскую армию. В рассказе он называется кургузым. «… Сбитенщик и кургузый дошли до Кремля. Ярославец уже приготовился по-вчерашнему потчевать Наполеона и его свиту, но императору было не до сбитня. Он взволнованный ходил по царской площади. Его лицо подергивалось судорогами, кулаки крепко сжимались. Свита казалась растерянной. Что-то произошло. «Но я видел. я видел войско и странного полководца», – ни к кому не обращаясь, говорил император французов настойчиво и с раздражением. Свита изумлялась, но не тому, что Наполеон видел, а тому, что она не видела ни войска, ни странного полководца. Просто у императора воображение болезненно расстроилось. Опустелая, похожая на кладбище, пылающая Москва, недостаток во всем и страх за будущее довели вождя до того, что он поддался обману зрения и чувств. Надо, чтобы доктора обратили внимание на это и употребили все средства: верховный вождь должен быть бодр и здоров. Между тем вот что произошло.

Наполеон захотел полюбоваться окрестностями Москвы и поднялся на колокольню Ивана Великого. солнце грянуло с небес. Бонапарт направил взор в сторону Воробьевых гор и вдруг встрепенулся, дрогнул и обратился к приближенным голосом, в котором чувствовался испуг. «Вы видите, там, на юго-западе движется армия! И с двух сторон подходят великие армии! Это русские!» – «Ваше величество, мы не видим там никаких армий». Наполеон топнул ногой о деревянный помост. «Три армии. да, да! Они еще далеко, но они приближаются и будут в Москве. Да, да, скоро будут». Он трепетал, стучал зубами и порывисто говорил: «Три великих армии! Три! Три!.. Как вы не видите?.. Кажется, они не идут по земле, а несутся по воздуху, как Ангелы или демоны. И впереди – вождь. Вы видите вождя? Вы видите вождя?» – «Ваше величество, мы не видим вождя». «Проклятие!» – потрясая кулаками, простонал Наполеон и стал торопливо спускаться по лестнице. Бледный, он рассеянно и злобно повторял: «Но я видел, я видел их. И этот предводитель весь в черном. Монах? Седые волосы, седая борода. с крестом в руках. Он осенил войско крестом. Это необычайно! Что это? Кто этот черный вождь?»

Наполеона трясло. В нем кипела злоба оттого, что никто не видел воздушных армий с необыкновенным предводителем монахом. Уже на площади Наполеон взглянул туда, но там уже ничего не было; солнце скрылось, тучи и дым висели над Воробьевыми горами. Тут как раз появились в Кремле сбитенщик с «языком», то есть с кургузым. «Пусть подойдет ближе», – приказал Наполеон и, когда они приблизились, спросил ярославца, не знает ли он такого монаха: тощего, но величественного и седого, как лунь. Сбитенщик в свою очередь спросил, а где он, император, встретил такого монаха. В Москве не один монастырь, не один, следовательно, может быть и такой монах… «Там, в воздухе, впереди войск», – нетерпеливо произнес император. Кургузый перевел. Старик приосанился и, словно отчеканивая каждое слово, отвечал: «Вашему величеству известно должно быть, что простые монахи не ходят по воздуху, а единственно небесная сила открывалась вам. Не из нынешних монахов какой-либо вел воинов, а непременно угодник Божий, охраняющий Москву и Русь». «Так, так, – сказал Наполеон своим, – у русских людей и городов есть свои святые покровители». И обращаясь к сбитенщику, добавил: «Кто покровитель Москвы?» – «Святой и преподобный Сергий, Радонежский чудотворец». Наполеон повернулся, сделал рукой знак старику, чтобы шел за ним, и все – Наполеон, приближенные, сбитенщик, кургузый – направились в Благовещенский собор. Старик оставил посудины со сбитнем на паперти и один из всех обнажил голову. «Показать мне изображение святого!» – сказал Наполеон. Старик подвел его к образу преподобного Сергия. «Это он!» – воскликнул Наполеон и отшатнулся, вдруг обвеянный страшным холодом. Но он долго не мог оторвать глаз от святого образа, и мысли одна за другой проходили в голове императора, тревожные мысли. Видение смутило, взволновало и устрашило, держало в своем плену гордого победителя. С ним не было подобного. Наполеон хотел сейчас освободиться от тягостного плена и не мог. Как будто судьба давала неумолимо понять, ему, что есть Божий перст, который указывает пути народам и правителям, и смиренным и гордым: пути к победе и величию, к падению и безднам. И глубокое раздумье взяло Наполеона. Он стал перебирать в памяти все события от того часа, когда он и «двенадцать других земель» 11 июня вторглись в пределы Российской империи, и до сегодняшнего видения в пылающей неприветливой Москве. Мало отрадного выпало на долю великой армии. Россия оказалась хорошей ловушкой, и этой ловушки не сломил даже Бородинский бой. «Что за радость, – думал Наполеон, – признавать себя победителем, если нет побежденных?»