Защитник Дворянок (СИ) - Хорнин Сентай

Но вот что странно. Я же уже привык подавлять аргу девушки, поскольку со мной она перестала сдерживать свои эмоции. Чисто на автомате создаю щит под одеждой. Как будто бронежилет. Так здесь, во время быстрого богослужения вообще не было ничего. Я видел интерес в глазах Марии ко всему, что здесь происходило. Но никакого давления. Даже само оно отступило куда подальше. Нет, я конечно слышал бога. Но неужели он незримо присутствует и здесь?

Но все скоро решилось. В довольно большую толпу прихожан внесли чашу из белого золота, покрытую самоцветами, повторяющими цвета радуги, по одной линии на цвет. В ней было налито нечто странное, не похожее на воду. Что-то черное.

— Смешав цвета, получите лишь два результата. Белый и черный. Но они равнозначны. Различается лишь яркость. Чистое сердце Арги вознесло его на небеса, где стал он богочеловеком и нашим покровителем. Лишь наша внимательность хранит нас от появления беса надо всеми бесами, что опустится в твердь земную, зажжя сердце черным свое, откуда и начнет завоевательный поход на наш мир. Это крест словян перед всей планетой. Мы жертвуем возможной божественностью, чтобы не привести в этот мир погибель!

Странная жидкость, а это точно было ее дело, впитывала в себя излишки арги. Интересно, сколько туда уже поместилось? В любом случае. На прикасание к священной чаше мы уже времени не тратили.

Как вообще возможно сочетание фиолетового цвета как ассоциации с великой силой и порицания его со стороны церкви. Хотя, задумавшись, я понял, что все на самом деле проще. Ведь нужно смешать все цвета. Беляна говорила кажется, что перепрыгнувшие никогда не смогут пробудить цвет, что они пропустили. То есть абсолютно все официальное дворянство соблюдает церковные заветы. И как апофеоз этого — Мария. Только один цвет на всю жизнь.

Ладно, пора бы уже идти к себе. Снова смотря квартиру по бумашке, я постоянно теперь отбивался от вопросов Марии о том, какая у меня сестра. Мне бы самому еще узнать, Казимировские воспоминания неполны и рваны. Еще предложила ей переехать в поместье на должность младшей горничной. Ну уж нет, в семье уже горничных вполне достаточно. Пусть смотрит за настоящим моим домом а не временным явлением в виде дворянского особняка.

Я не думал о том, что она может быть в школе. Поскольку шли мы достаточно долго, ведь Мария отказалась пользоваться общественным транспортом, у которого тоже отстутсвовали колеса. Но все же он держался у земли, видимо летать имеют право только дворяне и приближенные. Остальные, конечно, пользуйтесь, только держитесь у земной тверди, где вам самое место.

Ну вот и нужное здание. Красивое по сравнению со старым. Небольшой четырехэтажный домик, как этакий компромисс между частным и многоквартирным домом. С увитыми плющом балконами, небольшой аркой у входа в единственный подъезд. Даже домофон есть, вот так чудо техники. Так, где там нужная квартира.

Гудки шли очень долго, пока, наконец, не послышался чуть обеспокоенный такой знакомый и одновременно нет голос.

— Кто там?

— Послание от Казимира. Передать на словах.

И ведь пустила! Обязательно обговорю это с ней. Так может любой к ней войти, только имя мое упомяни. Нужно быть бдительнее! Этак без меня могут и квартиру обнести а то и переписать! Ну и Анну похитить, да.

— А почему ты сказала что от Казимира? А это вообще кто? — ожидаемо появились у Марии вопросы. Скормил байку что мы с ней крайне не ладим, единственное что нас объединяет это новости от брата.

Боже мой, здесь даже на первом этаже вахтер сидит. Попросил расписаться кто мы такие, куда идем, с какой целью и до скольки часов. Мужик, мы не в участке, хватит устраивать допросы серьезней чем там.

Ладно, претензии про слишком большую доверчивость Анны снимаю. С этим мужиком тут хрен кто пройдет. Если, кончено, не будет владеющим. Но кто сказал, что у вахтера у самого нет арги? Все же показывать ее просто так считалось очень нехорошим и опасным. Могу понять. Это как будто бы я шел по улице, размахивая пистолетом. Тоже всем бы было приятного мало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стальная, выглядящая очень надежной дверь, такая же как и остальные парочка на этаже. Хотел было попросить Марию подождать за дверью но понял, что этим легко вырублю Анну, даже не смотря на толстенную стену. Для арги это ничего не значило. Да и мужик внизу точно всполошиться. Черт, сколько же хлопот. Никакого счастливого воссоединения семьи. Анна точно хоть раз да назовет меня не так, как надо.

Хотя бы упросил Марию вообще не лезть в разговор, что бы не происходила. Получив кивок, осторожно нажал на кнопку звонка.

Вскоре открыла Анна. Она не раскрыла дверь полностью, только на цепочку, и из-за нее требовала передать, что же там хочет сказать ее «братец-предатель, что обещал что мы всегда будем вместе». Господи, только этого не хватало.

Ну, значит форсирую события. Встал так, чтобы видеть лицо сестры а она мое.

— Помнишь этот шрам? — протянул я ей руку, где линию жизни наискосок пересекала малозаметная белая линия. — Мы тогда ловили в реке ракушки и решили открыть их, надеясь найти жемчуг, чтобы купить на него конфет. Сейчас ничего не говори. Казимир жалеет что все вышло как вышло, но только так можно было обеспечить наше будущее. Береги дом, однажды он вернется сильным и богатым и больше никогда не покинет тебя. — выпалил я почти скороговоркой, просто не давая ей время опомниться сразу. Я здесь пока только за тем, чтобы вбросить ей информацию к размышлению.

А теперь смотаться пока этот непонимающий комок чувств не определился что он хочет сделать первее: броситься в объятья, разрыдавшись, или же узнать, какого черта со мной произошло. Оба варианта очень плохи для конспирации перед Марией. Вот ведь бог послал сложностей, которым конца и края нет. Куда не пойти — везде вырастет ограничение для меня. Будто тот самый Арга-небожитель решил посмотреть, как же я буду крутиться в таких условиях. И пусть мне было не так уж и плохо, но я скучал о свободе. Пусть которой не обладал. Но видимость которой была.

В таком задумчивом состоянии и возвращался домой на дворянском транспорте. На такое расстояние и мне бы хватило сил долететь, о чем Беляна не переставая канючила всю нашу короткую дорогу. Хех, не доверяют мне до конца. Как и мне нет веры Якову.

Пусть я убедился в сохранности сестры, что квартира есть, что девушка вполне выглядит здоровой. Потерять все это — раз плюнуть. Ведь я понял самый главный обман дворянина. Документы на мое ненастоящее имя можно выдать кому угодно. А меня, лишив маскарада, снова сделать Казимиром. И на этом все. Дальше можно не фантазировать.

В общем, впечатления от этого дня были самые тяжелые в контраст Марии, что была искренне счастлива проведенному со мной времени. Хех, это можно даже записать как наше первое свидание.

Ну и разумеется, меня не собирались подбадривать хорошими новостями. То что я буду сопровождать Марию на бал было очевидно. Вот только там строгий дресс-код. Униформа горничных в который не входит. Так что да, у меня будет вечернее платье для выхода в свет. Абсолютно отвратительно.

Вы продолжаете заставлять меня писать сверхурочно. Впрочем, я не против. Спасибо вам за планку в 250!

Глава 23. Подготовка к балу

— Фу-у-у… Ха-а-а…

Мария пыталась полностью успокоиться. На балу мы обязаны быть порознь. Не танцевать же мне все время с ней или же пригласить в наш вальс третьего человека? Вот и Яков подумал, что это будет уже слишком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому как временное решение, которым стоит пользоваться только в самом крайнем случае, чтобы это снова не стало обязанностью девушки, она вновь начала исполнять дыхательную технику. Будем проверять действенность.

Грудь ее медленно приподнималась и опускалась, руки изображали какой-то не совсем понятный мне жест, а она продолжала как заведенная все дышать и дышать.

Я не знаю, сколько это продолжалось, но от скуки можно было бы легко заснуть. Все же мне нельзя было ее беспокоить на полпути. Сделал это уже один раз, было красиво, конечно, но мне хватило. Да и не те уже будут ощущения, и так периодически принимаем вместе ванну под мои протесты, ведь это самое палевное, что только можно придумать.