Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер

суд, который пригрозил отстранить доктора, если он не откажется от своей тактики затягивания.

По правде говоря, доктор Грант проявил больше интереса к раскрытию преступления, вменяемого Ричарду, чем к управлению его имуществом, в то время как Гордон практически не предлагал сотрудничества в попытке обелить имя Ричарда, но настойчиво призывал к максимальной оперативности в распределении имущества. Такая поспешность и отсутствие сотрудничества произвели на доктора неблагоприятное впечатление, заставив его даже заподозрить, что Гордон мог совершить преступление при обстоятельствах, намеренно спланированных, чтобы бросить подозрение на Ричарда, чтобы он мог разделить его имущество. Однако требование Гордона не могло быть отвергнуто с юридической точки зрения. Как бенефициар по завещанию, он имел право на одну треть миллиона долларов в течение срока, установленного законом, и доктор был вынужден подчиниться, поскольку прошло более года и срок подачи исков против наследства истек. На самом деле не было никаких претензий, даже на расходы на похороны, поскольку Ричард не был похоронен.

Таким образом, все имущество было готово к разделу между наследниками, и адвокаты Гордона подали ходатайство о его окончательном распределении. По каким-то скрытым мотивам доктор был полон решимости сохранить поместье в целости. Поскольку он действовал без выгоды, его нельзя было обвинить в корыстных мотивах, но было очевидно, что между ним и Гордоном существовал дух взаимной неприязни. До сих пор это было прикрыто маской вежливости, но, наконец, это вышло на поверхность. Доктору ничего не оставалось, как бороться, даже если это могло помешать его планам по аресту и осуждению настоящего виновник, но на нем лежало бремя показать какую-либо юридическую причину, по которой имущество не должно быть разделено. Он принял на себя это бремя и попросил о дальнейшей отсрочке, чтобы обеспечить явку отсутствующего свидетеля, чье присутствие, по его утверждению, раскрыло бы такой поразительный набор фактов, что Суд был бы вынужден отказать в праве на разделение. Судья был явно раздражен, заявив, что никакое мыслимое положение вещей не поддержит такое абсурдное утверждение, но из уважения к искренности доктора назначил слушание по ходатайству на десять дней позже. Однако он совершенно не ожидал неприятной ситуации, с которой ему было суждено столкнуться, поскольку тем временем произошло событие, не имеющее аналогов в истории, которое подвергло сомнению легковерное человечество как физиологический факт и положило начало ряду юридических осложнений, неизвестных в анналах закона, событие, столь противоречащее человеческому опыту, настолько превосходящее понимание смертных.

VII. Пропавший свидетель

Ричард Эймс сошел с раннего утреннего поезда на Пенсильванском вокзале всего через неделю после вышеупомянутого инцидента и был тепло встречен доктором Грантом, который ждал его. Более года они добросовестно хранили секрет существования Ричарда, надеясь, что правда может быть раскрыта и, таким образом, он сможет вернуться в общество как оправданный человек, но их постигло разочарование, поскольку на тайну преступления не было пролито ни капли света. Однако критический момент, достигнутый в управлении поместьем, заставил доктора Гранта потребовать возвращения Ричарда, чтобы предотвратить его раздел. Поскольку доктор не был адвокатом, его не следует критиковать, если его предложение окажется неэффективным, поскольку особый статус Ричарда как члена общества требовал судебного решения, прецедентов для которого не было. Однако он вернулся не только для того, чтобы сохранить свое имущество, но и для того, чтобы утвердить свое право на жизнь!

При встрече не было произнесено ни слова. Яркие впечатления прошлого вызвали эмоциональный всплеск, который под влиянием волнения момента автоматически вызвал в памяти сцену камеры смерти со всеми ее ужасными подробностями, заставив ее пронестись в их сознании подобно панораме со скоростью сна. Слова не были нужны, чтобы выразить чувства двух душ, чьи щупальца протянулись и коснулись друг друга, и тишина была нарушена только тогда, когда Ричард дрожащим голосом спросил:

– А Рут знает?

– Пока нет, – ответил Роберт.

– Есть какая-нибудь зацепка? – с тревогой спросил Ричард.

– Нет, только подозрение, – был ответ Роберта.

– Подозрение в отношении кого? – нетерпеливо спросил Ричард, ликуя от малейшей надежды на оправдание.

– На этот вопрос я не стану отвечать, – немедленно ответил Роберт, – потому что подозрение подобно пламени: оно быстро распространяется и оставляет на своем пути разрушения. Репутации многих хороших людей превратились в пепел перед его неугасимым пламенем, раздуваемым ветрами сплетен и скандалов. Ты был принесен в жертву на алтарь обстоятельств, освещенный их нечестивым пламенем. Несмотря на то, что это повод к расследованию, подозрение никогда не должно передаваться от человека к человеку, даже между друзьями, пока оно не подкреплено достоверными фактами. Заставить кого-то подозревать друзей – значит разрушить самые священные отношения между людьми, ибо подозрение и дружба не могут жить в сердце одновременно. Следовательно, пока не будет доступно явное доказательство, эта тайна должна принадлежать только мне.

– Тот же старина Роберт, – сказал Ричард, притворно смеясь, – и тот же старый идеализм.

Рука об руку они направились к выходу, обсуждая свои планы на день. Это должен был быть день великих событий – день подготовки к воссоединению. Новость должна быть сначала сообщена Рут, чтобы шок от внезапной встречи не оказался слишком сильным для ее духа, задача, которую должен был выполнить доктор Грант, который позволил ей оставаться в неведении о существовании Ричарда, потому что он считал, что абсолютная секретность необходима для оправдания последнего. Следующим по порядку был найм адвокатов, поскольку оба понимали, что Ричарда окружают юридические опасности, зная, что объявление о его возвращении приведет к немедленному конфликту с законодательной властью, в котором суды будут призваны определить юридическую силу Свидетельства о казни и Свидетельства о вскрытии тела тюремным врачом, оба из которых были представлены для всеобщего освидетельствования, как того требует Уголовный кодекс.

Необходимость немедленного юридического представительства, однако, не предвиделась, поскольку казнь Ричарда была описана в прессе с такими подробностями, что ни у кого не возникло ни малейших сомнений в его смерти. Кроме того, было еще темно, и город спал, так что была небольшая вероятность встретить кого-нибудь, кто мог бы его узнать. Чувствуя себя в безопасности от вмешательства полиции, они сначала спланировали встречу выпускников, и их планы могли бы осуществиться, если бы они неожиданно не встретили офицера Дэниела Максуини из Детективной службы, которому, как оказалось, было поручено обслуживать зал суда во время процесса Ричарда. Его бдительный взгляд упал на проходившую мимо пару. Это был всего лишь мимолетный, случайный взгляд, но его было достаточно, чтобы он смог сложить версию. Другие, возможно, заколебались бы из-за официального сообщения о смерти Ричарда, но, подобно электрическим вспышкам, его мозг немедленно зафиксировал следующие выводы:

"Это Ричард Эймс, следовательно, Ричард