Брат на брата. Окаянный XIII век - Виктор Карпенко

Роман осторожно высвободил свою ладонь.

– Лукавить не стану, Дубрава – женка редкой красоты, не спорю, но мне по сердцу другая.

– Уж не булгарка ли приглянулась? – насторожился Федор Афанасьевич.

– Племянница царя булгарского – Зора, – признался Роман. – И я ей люб. Сама мне о том поведала.

Федор Афанасьевич поначалу даже растерялся от этакого признания, но, коротко поразмыслив, вкрадчивым голосом произнес:

– Когда мы были с тобой у половцев и пасли их табуны, ты часто любил смотреть ночами на звезды. Они красивые и далекие. Ими можно любоваться, о них можно думать, мечтать, даже любить, только вот в руки взять нельзя. Так и твоя булгарка. Я не видел ее, но коли ты отверг Дубраву, то, должно быть, красоты невиданной. Поверь мне, Роман, она – звезда. Красивая, далекая, холодная и недоступная, а Дубрава – вот она, совсем рядом.

– Нет! – упрямо тряхнул кудрями Роман. – Андрея приму как сына, но Дубрава – сестра мне. Не неволь, отец.

– Быть по сему. Ступай. Устал я. Сосну немного.

Роман осторожно притворил дверь ложницы, потихоньку прошел в горницу, где постелили ему постель. Сон не приходил. Многое навалилось на него разом. Было о чем подумать.

3

За осенью незаметно подкралась зима. По первому снегу разлетелись по земле владимирской княжеские гонцы с указом: готовить дружины к весеннему походу на булгар. Юрий Всеволодович, раззадоренный ратными успехами Святослава, решил сам повести войско в Камскую Булгарию. Не только укрепить восточное порубежье мыслил он этим, но и укрепиться самому на великокняжеском столе, чтобы скорее забылась позорная Липица.

О приготовлениях великого князя прознали и булгары. По зимнему волжскому пути в феврале пришло большое посольство во главе с братом царя булгар Алтынбеком. Они пришли с большими дарами и просьбой мира. Князь посольство не принял, дары вернул. «Зачем довольствоваться малым, коли в походе можно взять во сто крат больше», – рассудил Юрий Всеволодович.

По весенней воде по приказу великого князя Василька Ростовский с дружиной пришел водным путем в Городец-Радилов. Сам же князь стал лагерем в устье Оки, дожидаясь полков смоленских и переяславских. Там, на Стрелице, нашло его второе булгарское посольство, но великий князь опять не принял послов. И лишь когда огромное войско земли владимирской собралось в Городце и туда же прибыло третье, самое многочисленное булгарское посольство, Юрий Всеволодович принял богатые дары, послов и подписал договор о мире. Решение это далось нелегко: велик соблазн был прославиться ратным походом, но осторожность возобладала над тщеславием.

Великий князь попридержал булгарских послов в Городце, ибо с ними в Булгарию он решил отправить ответное посольство. Тогда-то и пришел к нему с поклоном и нижайшей просьбой бывший в походе меченоша Роман. Юрий подивился услышанной из его уст истории, помыслил здраво и решил:

– Отпущу тебя в Булгар. Но не потому, что зазнобу завел на царском дворе, а потому, что лучше тебя никто земли этой не знает. Пойдешь к иноверцам в посольском чине, ибо врагов оставил ты там немало. Головы не теряй, чести земли володимирской не урони, родной отчины не забывай! Об отце, Дубраве и… – Юрий запнулся на полуслове, – и ее сыне не тревожься. По чину даю тебе в кормление деревню Лютино в три десятка дворов под Суздалью, так что лиха они знать не будут. Помощников и охрану подбери сам. Бояре, что поедут с тобой, возвернутся. Ты же останешься при дворе царя булгар моими ушами и глазами. Все. Ступай. Готовься к отъезду. Бог тебе в помощь.

Роман поклонился поясно:

– Благодарю тебя, великий князь! Никогда не забуду милости твоей. Волен ты взять жизнь мою, когда тебе угодно будет. В том крест целую!

Рыцарский турнир

1

Царь булгар, упрежденный заранее, уже знал об успешном завершении отправленного им посольства в Городце и теперь с нетерпением ожидал приезда посла великого князя владимирского. Чельбир был умным правителем и понимал, что с Русью надо жить мирно, ибо еще ни один из походов в земли западного соседа не прошел безнаказанно. Тому явный пример – сожженный и разоренный Ошел и еще четыре городка на севере царства.

«Царь Юрий вошел в силу, покорил малых царьков и теперь властвует над Русью. Ссориться сейчас с ним было бы неразумно, – размышлял царь Булгарии, расхаживая по открытой арочной галерее и бросая взгляды на убегающую к реке дорогу, на которой должно было показаться уже прибывшее на столичную пристань посольство великого князя владимирского. – У сильного соседа можно только просить мира, а слабому – предложить дружбу. Просить мира – унизительно, и я через это прошел благодаря несдержанности царей Ошела и Тухчина. Добиться же дружбы с Русью заманчиво, желательно и возможно. Путем родства. У Юрия – сыновья, у меня – племянницы на выданье. Старшая, Алтынчач, просватана, а Зора уже созрела, и пора ей тоже найти достойного мужа. Царь Ошела принижен поражением, и ему теперь не до женитьбы. Хотя визирь не раз уже заводил об этом речь и отказать Росу будет непросто. За этим воинственным и коварным родом стоит немало воинов, но, породнившись с русским царем Юрием, можно было бы и поприжать хвост царю Ошела, и царю Тухчина, и самому визирю».

Ход мыслей был прерван приходом визиря. Этот высохший, словно олива, подвижный, маленький человек неопределенного возраста был так же могуществен и богат, как и царь, а может быть, даже богаче и могущественнее Чельбира, так как держал в своих руках и верховного кади [62] , и верховного муллу, множество царьков и военачальников войска булгарского. Он, может быть, и захватил бы царский трон, так вожделенно манящий его, если бы не боязнь халифа Багдада, который благоволил к Чельбиру.

– Что еще за плохую новость ты мне принес? – сдвинул брови царь, всем своим видом показывая, что он недоволен визирем. – В последнее время ты преуспел в этом.

– Все свершается по воле Аллаха, государь, – склонил голову визирь. – Я пришел сообщить, что посол царя русов пожаловал.

«Как же я не увидел посольства? – мелькнула досадная мысль. – Стар, видимо, стал».

– Их отвели во дворец Надира?

– Да, государь, как ты велел.

– Велико ли посольство?

– Семь десятков. Все оружны. Словно на битву собрались, а не для мирных дел, – заметил визирь.

Чельбир, отвернувшись от визиря, долго смотрел на парящего сокола в небе, а потом неожиданно спросил:

– А сколько дней царь Юрий не допускал к себе моих послов?

– Десять, государь.

– Вот через десять дней я и приму русов.

– Так завтра праздник! Мы не можем его отложить даже на день, а здесь десять… Халиф Багдада тоже прислал посольство и своего лучшего поединщика. Ведь мы по примеру просвещенных государств проводим рыцарский турнир. Не забыл ли об этом?

– Помню, – кивнул Чельбир. – Забава эта пришла в халифат от воинов, носящих на плащах крест.

– Верно, государь. В посольстве свеев есть рыцари креста. Они изъявили желание участвовать в турнире. Кроме того, приехали на турнир ромеи показать свою удаль.

– А из наших воинов кто будет участвовать в поединках?

– Лучшие, государь. Мой брат, царь Ошела примет вызов иноверцев, а также богатырь Ассан.

– Хорошо, – одобрил царь и, возвращаясь к началу разговора, приказал: – Русов во дворце не держать. Пусть ходят по городу вольно, побывают на празднике, посмотрят турнир. Будет что рассказать царю Юрию. Да толмача к ним приставить потолковее, чтобы знал, о чем рассказывать, а о чем умолчать. И не беда, что крепостные стены и башни увидят. Биляр не Ошел, его так просто не взять.

– Все исполню, – склонил голову визирь. – Дозволь еще об одном деле повести речь? Может, не совсем вовремя…

– Чего уж там, говори, раз начал, – нахмурился царь, зная, что ежели визирь начинает таким образом, то жди неприятностей.

– Брат мой, царь Ошела Росу, давно горит желанием взять в жены твою племянницу Зору. Две его жены нашли свою смерть в огне, так, видимо, было угодно Аллаху. Мой брат строит новый дворец, краше и величественнее прежнего, и надеется, что этот дворец будет достоин Зоры, государь.

– А как на это смотрит Алтынбек?

– Отец Зоры согласен. Слово за тобой…

– Царь Росу лишился многого, – многозначительно поднял перст Чельбир, но визирь тут же его успокоил:

– То, что потерял мой брат в сражении с русами, я помог ему восполнить, и сейчас он богаче прежнего, но истинным и редчайшим украшением его сокровищницы будет твоя племянница, государь.

– Хорошо, – кивнул Чельбир. – Царь Ошела будет достойным мужем для Зоры. Но сейчас не до сватовства. Вернемся к этому разговору после праздника, а теперь оставь меня.

Визирь поклонился и, мягко ступая, какой-то крадущейся, осторожной походкой покинул галерею.

«Словно камышовый кот – тихий, хищный и опасный, – подумал царь, глядя своему визирю вслед. – Хитер! Росу вспыльчив, необуздан, а став моим родственником, получит еще большую свободу. Не из-за этого ли так печется визирь? Породниться надо, но не с царем Ошела, а с царем русов Юрием. Вот только как к этому подступиться?»