Скифские саги - Дмитрий Колосов

По мере приближения к центру города встречалось все больше и больше трупов. Враги лежали в разных позах с жутко оскаленными лицами. Чего стоил лишь один бронзовик, рухнувший рядом с поверженной статуей Зевса. Удар двуручного меча расколол его голову надвое, забрызгав мостовую розовым месивом мозгов. Зрелище не для слабонервных!

Вот, наконец, и Городской Совет. Отодвинув ногой лежащего у дверей мертвеца, Скилл прошел внутрь. В комнате, которая была некогда стражницкой, яростно рубились три воина. Раненный в руку и шею бронзовик из последних сил сопротивлялся натиску двух врагов. Свистнула стрела скифа, и один из них рухнул на пол. Спустя мгновение за ним последовал и второй. Бронзовик вытер со лба смешанную с потом кровь.

— Спа…

Он не договорил. Третья стрела пронзила ему шею.

— Вот так-то лучше, — пробормотал Скилл и шагнул в следующую залу.

Это помещение напоминало бойню. На мраморном полу, щедро политом кровью, валялись два десятка трупов. По разные стороны длинного стола, за которым некогда решали дела архонты, стояли Калгум и Ренелс. Оба тяжело дышали. Из многочисленных, но неглубоких ран сочилась кровь. При появлении Скилла враги оживились.

— Скилл! — заорал Калгум. — Пристрели этого ублюдка!

Ренелс предложил сделать то же самое применительно к консулу, пообещав:

— Убей его! Получишь свободу и столько золота, сколько сможешь унести!

Скилл усмехнулся:

— Свободу я уже получил, золото мне не нужно, убил я достаточно. И еще: знаешь, Калгум, твои воины убили Лаонику.

— Мне очень жаль, Скилл! Поверь, мне очень жаль! — Консул перевел ненавидящий взгляд с Ренелса на скифа.

— Твою жалость не положишь в карман, — заметил кочевник. — Я не буду вмешиваться в ваш спор. Пусть победит сильнейший.

— Предатель! — заорал Калгум.

Отец-стратег промолчал. Его этот вариант вполне устраивал.

В этот момент в залу ворвался бронзовик с мечом в руке. Скилл мгновенно свалил его наземь. И тут же Ренелс напал на своего противника. Калгум был настороже и парировал первый удар, но стратег ловко повернулся вокруг своей оси и рубанул бронзовика по боку. Доспех лишь частично смягчил удар, по обшитой бронзовыми пластинами юбке заструился тонкий ручеек крови.

Стремясь развить свой успех, стратег удвоил усилия. Калгум отражал его удары, но все более неуверенно. Было заметно, что силы оставляют его. Внезапно он решился на отчаянный шаг и с криком бросился на противника. Направленный наобум меч рассек левую руку Ренелса, и в тот же миг Калгум захрипел и, обмякнув, осел на пол.

Стратег вырвал меч из живота бронзовика и повернулся к Скиллу:

— Ты не мешал мне, и я сдержу свое обещание. Ты свободен. Бери золото, сколько влезет, и выметайся из города.

— Мне не нужно золото, — ответил скиф и поднял лук.

— Так! Значит, ты решился воспользоваться своим преимуществом! Благородно!

— Так же как воспользовался бы и ты, дерись мы на мечах.

— Но я ранен и утомлен поединком. Шансы теперь равны.

Скилл молчал, не опуская лука.

— Позднее ты будешь корить себя за то, что струсил и предпочел убийство честному поединку.

— Будь по-твоему… — процедил Скилл, ловясь на провокацию Ренелса. Он приставил лук к стене. В ладонь легла рукоять меча.

Противники начали сходиться.

— Что-то ты сегодня осторожен, сопляк, — ухмыльнулся стратег, желая раззадорить Скилла. — В прошлый раз ты был более прыток.

Скиф молчал. Мелкими шажками он стремительно двигался вокруг Ренелса, пытаясь прижать его к стене. Но стратег внимательно следил за его перемещениями и ловко избегал невыгодных положений. Наконец Скилл потерял терпение и атаковал. И едва не поплатился жизнью. Длинный меч Ренелса просвистел над его головой, срезав прядь волос.

Стратег наигранно захохотал:

— Должно быть, ты желаешь, чтобы я обрил твою голову!

Не отвечая, Скилл напал вновь. На этот раз он сделал ложный выпад, и Ренелс попался на эту удочку. Его меч поразил пустоту, и в тот же миг клинок Скилла срубил стратегу часть челюсти.

Взревев от ярости и боли, Ренелс бросился на врага. Но ярость — плохой советчик. Скилл вновь ушел от удара и рубанул стратега по шее. Фонтаном брызнула кровь. Любой другой, получив подобную рану, рухнул бы замертво, но Ренелс устоял. Хрипя и шатаясь, он вновь пошел на Скилла. Лицо стратега было страшно, длинный меч описывал стремительные круги. Под сердцем у Скилла захолонуло от предчувствия близкой гибели.

Не сводя глаз со сверкающего круга, рисуемого клинком Ренелса, Скилл пятился назад, пока не уперся спиной в стену. Стратег приближался. Из его ран хлестала кровь, глаза были безумны. Еще шаг, еще… Скилл сделал выпад, но Ренелс с непостижимой легкостью отразил удар и выбил меч из рук скифа. Вот и всё. Скилл невольно закрыл глаза.

Крик и падение тела.

Скиф ущипнул себя, проверяя — он ли это или душа, повторно призванная в Чинват. Это явно был он сам, при своем теле. Тогда Скилл решился открыть глаза.

Ренелс лежал на полу. Здоровенный рыжебородый бронзовик извлекал из его головы меч.

— Ну и силен, — уважительно протянул он в адрес Ренелса, заметив, что скиф оправился от испуга. — Такие раны, а он еще мог драться!

Скиф молча кивнул. Подняв с пола меч, он сунул его за перевязь. Затем взял в руки лук.

— Спасибо, приятель!

— Сочтемся! — Бронзовик деловито сдирал дорогое кольцо с пальца отца-стратега.

— Ты, должно быть, хорошо повеселился с девочками, когда попал в город?

— Еще как! — буркнул бронзовик, не отрываясь от своего занятия.

— Тогда извини.

— Что значит: извини?

Удивленный бронзовик поднял голову. Беспощадная стрела вонзилась ему точно в рот.

Сочлись!

Отведя глаза в сторону, Скилл поспешно вышел из залы.

Бои на улицах почти повсеместно прекратились. Враждующие армии истребили друг друга. Лишь изредка звенели мечи да галопом пролетал по мостовой чудом уцелевший катафракт.

Скилл поймал лишившегося хозяина коня, прыгнул в седло и поскакал прочь из Серебряного города. Никто не остановил его, никто не попытался напасть.

На поле битвы стонали раненые львы.

Он гнал коня всю ночь. Под утро он въехал в Золотой город, не отказав себе в удовольствии сообщить городской страже, что войско Ренелса полегло в битве и бронзовики скоро будут здесь.

К полудню скиф достиг горы, за которой была дверь в верхний мир. Здесь дорогу ему преградили двадцать закованных в белые доспехи воинов, потребовавших:

— Плата за проезд!

— Сколько? — спросил Скилл, с ужасом обнаруживая, что не догадался захватить с собой ни единой монетки.