Спецпохороны в полночь: Записки 'печальных дел мастера' - Лев Наумович Качер

может быть…

Да ведь и то сказать — не ангела хоронили. Так ведь и сами в ангелах не числимся… И я, например, знаю, что Лев Наумович мог ради красного словца поступиться объективностью, чуток переборщить розоватой или зеленоватой или еще какой краски… И можно было бы все его "точки зрения" подстричь под так называемую объективность.

Но размышляя сейчас о нем и связанных с ним событиях, о наших "посиделках", — я все больше склоняюсь к мысли — пусть все, что рассказал он мне, что прочел на страницах нашей рукописи, и о чем сказал: "все правильно", — сохранить как нечто изначальное, как колорит личности, пусть и не великой, согласно "табели о рангах", но ведь неповторимой! Что-то он сказал не совсем так, как вы о том знали, слыхали, думали? Ну, и что с того… Это все не "вообще", не коллективные вариации на тему "жизнь-смерть", но именно его, Льва Наумовича Качера, который столь многих похоронил, проводил в последний путь и — сам внезапно умер от инфаркта.

Конечно, самое время горьким взором оглянуться вокруг, и эту черемухо-сиреневую весну со всеми ее радостями обесценить вмиг… Но, право же, я отчетливо вижу добродушную усмешку на лице Льва Наумовича в тот момент, когда он откусывает от зеленого огурца и запивает сладким чаем.

— Лев Качер умер? — слышу его озорной голос. — Ну и что? Не нами заведено. Это, как в том анекдоте: "Вы можете, конечно, посмеяться, но тетя Роза тоже умерла".

… Не исключаю, что кому-то из читателей покажется, будто рассказчик Л. Качер все-таки переборщил, все-таки уж больно лихо "разделал" кладбищенские нравы периода развитого или еще там какого-то социализма, а я ему в этом помогла, тоже вроде бы претендуя на ангелоподобность. Тем более, что нынче это очень даже принято. Вчерашние борзописцы, которые сочиняли для Н. С. Хрущева и Л. И. Брежнева доклады, напичканные ложью, предназначенные для оболванивания народа, где они? Может, сгорели от стыда? Может, до сей поры с 1985 года стоят на коленях и отмаливают свой страшный грех? Может, осознали сполна, что деяния их отнюдь не забавны, а воистину достойны самых бесцеремонных пройдох и выжиг? Где тот же Федор Бурлацкий из "команды" Н. С. Хрущева, который ныне приписывает себе биографию великого страстотерпца и праведника? И весь в борьбе за демократию?

А возглавляет "Литературную газету", избран депутатом, то и дело (по телеку видать) рвется к микрофону. Ну весь, ну, самым пламенным образом жаждет вселенской справедливости… И правды, одной только правды.

А сколь очарователен по-своему Г. Боровик, отроду сочинявший бесстыдные байки про "загнивающую Америку"? Помните, ни мало сумняшеся привез к нам из-за океана некоего безработного в кепарике? Чтоб мы, значит, то есть весь советский народ, слезьми бы облили этого несчастного, а значит, с новым энтузиазмом возопили бы: "Ай, как хорошо в стране советской… жить!" Мало ли, что жрать нечего… И вроде самое бы время этому несчастному американцу запроситься к нам в эмиграцию; раз ему уж так лихо в родимой Америке, — ан нет, походил, поглядел да и уехал обратно.

А Г. Боровик? "Возглавил" передачу "Позиция" и перво-наперво в своей стародавней манере "подстригать да приглаживать" в угоду "хозяевам" повел первый репортаж из Нагорного Карабаха. И по-прежнему возглавляет Советский комитет защиты мира. Впрочем, сколько их, циников, хищников, плодилось и продолжает плодиться на нашей горькой земле! Вот уже и их отпрыски, получившие превосходные уроки приспособленчества, выучились делать карьеру, пристраиваться в "претеплые" кормные места, теперь уже в открытую предпочитая безбедное существование средь кущ "разлагающегося" капитализма. Само собой, об иезуитской изворотливости хищников, пекущихся, естественно, "о благе народа", еще будут написаны соответствующие исследования. А пока…

Ну ясно, мы с Л. Качером, как и "весь советский народ" оставляли себе "это исторически сложившееся удовольствие" — поудивляться, поизумляться неслыханной наглости всякого рода оборотней, которые распрекрасно, пусть и вставными челюстями, но грызли пироги в период "застоя" и вроде бы предназначены были всем ходом событий к "колесованию". Ан нет! С поразительной ловкостью из команды ловкачей, прихлебателей режима тоталитарного вранья прошмыгнули в команду "лучших людей перестройки".

— А разве плохо смотрится Леонид Зорин? — спрашивал меня Лев Наумович. — Это же надо суметь — всю жизнь клял Америку, как кучу навоза, а теперь восхваляет! И за то и за это, какие деньги получал и получает! Или Владимир Цветов! Уж как он не пробовал запугивать нас Японией! Особенно под очередной новый год. А теперь — демократ из демократов! Храбрец из храбрецов! Но ведь народ наш каков! Их всех гнать давно надо с экранов телевизора поганой метлой, а — терпит. Всем нам, народу то есть, подсунули какие-то частушки, будто бы сильно критикующие этих христопродавцев, а он, народ наш, мы то есть, — простодушно хохочем.

Так вот, ни Л. Качер, ни я, повторюсь, ни к каким ангелоподобным созданиям себя не причисляли, но как кое-что повидавшие в этой жизни, — в крутых дураках себя числить как-то не возжелали. Мы ее, правду, отчего-то предпочитали видеть голенькой. А голенькая она требовала от нас признать первое, — "все люди — люди, и ничто человеческое им не чуждо", а стало быть, ярлык "демократа", или "радикала", или "консерватора" — всего лишь нашлепка на ягодице в базарный день. Почти всякому человеку из любой "группы", "стаи" хотца и честолюбие свое потешить, и жене удобства создать, и деток, родственников в "хорошее" место приткнуть. Ну так хотят, что тут уж не до деликатничанья, не до нравственных остережений!

— В том-то и дело, — говаривал Лев Наумович, — что придуриваются: что "демократы", что "консерваторы", спекулируют на своем будто бы великом стремлении осчастливить наш несчастный, замороченный народ. И знаешь, мне что-то в последнее время стало жалко Леонида Ильича Брежнева. Знаешь почему?

— Знаю, — ответила я.

— И даже Сталина, — сказал он.

— И даже Горбачева, — сказала я.

Почему ж мы вдруг оказались такие жалостливые? А потому что уж столько развелось писак и крикунов, паразитирующих на обличении прежних своих кумиров и хозяев! А ведь когда-то и совсем недавно в их присутствии не смели слова молвить и улыбались холуйски, и поддакивали… А нынче, погляди в окно! Раздухарились! Аввакумами глядят!

Так что бедные, бедные наши вожди, включая незабвенного Леонида Ильича, не знали вы, не догадывались даже, каких оборотней держали при себе, каких суперпрохвостов!