Наше величество Змей Горыныч - Ирина Боброва

Подхватили царевны чучело, наряженное в платье младшей сестры, и тихонько пошли по улице к крепостной стене. Уже совсем близко к околице были, как вдруг услышали крик:

– Стойте, меня забыли!

Оглянулись царевны и увидели, что за ними, путаясь в юбках, бежит младшая сестра.

– Вот дура-то, – прошептала Василиса. – Так она все Городище перебудит!

– И когда она все эти юбки на себя нацепить успела? – удивилась Марья, наблюдая, как Елена Прекрасная с трудом удерживает собранные в гармошку подолы на китовом усе и тяжелый шлейф. – И ведь наверняка макияжу на лицо пару пудов намазала за такое ограниченное время!

– Точно, – кивнула старшая сестра, приглядываясь в рассветных лучах к бегущей Елене. – Будто не ловить змея поганого собралась, а на свидании с ним миловаться!

Не хотели они Елену Прекрасную с собой брать но деваться было некуда. Так и пошли втроем в чистое поле, направляясь к лесу, где на самой опушке притулилась изба богатыря Выпей Море.

Избенка та была совсем старой, покосившейся. Храп в избе такой стоял, что диву даться можно – как домишко по бревнышкам не развалился?

Богатырь Выпей Море был ленив, как кастрированный кот, и с места вставал, только когда жажда его одолевала. Тогда он кое-как раскачивался, с постели вставал и шел в Городище, к царскому терему. Там он Марью Искусницу дожидался, клянчил у нее меду хмельного, либо сурицы, либо на худой конец пива бочонок. А на другой день, когда мед из организма начинал выходить, снова к Марье шел – на этот случай ему квас требовался либо сбитень. Выпить мог богатырь очень много, отсюда и прозвище – Выпей Море.

– Богатырь, вставай, дело есть, – позвала Василиса, стуча в закрытые ставни.

– Какие могут быть дела в такую рань? – ответил лентяй.

– Важные дела, твоего присутствия требующие, – сказала старшая царевна.

– Для меня важно, чтобы в животе было сыто, – проворчал Выпей Море и снова захрапел.

– Квасу больше не дам, – веско заметила Марья.

– Так бы сразу и сказали, что шантаж, – недовольно буркнул богатырь, но из избы вышел. – А то дела, дела…

Выпей Море действительно был богатырем – роста высоченного, весу в нем тоже немало было. Над поясом нависал живот, огромный, как гора Араратская. Ни одна лошадь богатыря не выдерживала, а стоило ему на повозку взгромоздиться, так все вокруг со смеху падали – словно взрослый мужик на детский горшок уселся! И усидеть на телеге богатырю больше двух минут ни разу не удавалось – телега немедленно рассыпалась, будучи не приспособленной к такому перегрузу.

Смотрел богатырь обычно из-подо лба, слегка набычившись. А смотрел так потому, что ровно взгляд к людям обращать не получалось – щеки мешали. Они у Выпей Море круглыми были, наползали на глаза.

– Не ворчи, – успокоила его Марья Искусница, стукнув по животу. – Вода нам нужна. Здесь неподалеку пруд есть, ключи там со дна бьют холодные.

Выпей Море что-то неразборчиво буркнул, и отряд направился в лес.

Пруд был неспокоен. Обычно сонные в это время лилии так и раскачивались на поверхности, хотя ветра не было. Богатырь зашел по колено в воду, нагнулся и с шумом сделал первый глоток. Уровень воды стремительно понижался, пока не оголилось устеленное илом дно.

И предстала взгляду компании такая пикантная картинка, что Выпей Море чуть воду обратно не выплюнул, да Марья вовремя меры приняла – закупорила ладошкой богатырю рот.

На дне, на уютном ложе из водорослей, в истерике бился Водяной. На нем сидела новобрачная и с большим остервенением колотила несчастного кулаками. Она громко кричала, слова произносила так быстро, что толком и не разобрать, чего лопочет. Ухо улавливало только обрывки.

– …Отдельно апартаменто… удобство элитарно… – не по-нашему вопила иностранка.

Потом она, видно, устала жениха колотить, спрыгнула с него и к берегу пошлепала, на ходу сворачивая в жгут волосы и выжимая их.

– Куда, Нимфушка?… – прорыдал Водяной, пытаясь удержать зеленую подружку.

– Я удалянто к сексуально Амуро, – ответила несостоявшаяся невеста, выбираясь на берег.

– А как же я? – простонал покинутый жених:

– А ты престарело руссо импотенто! – проорала иностранка – и была такова.

Но еще долго в лесу слышалось:

– Сифилито… Кастрато… Импотенто…

– Василиса, переведи, чего она говорит, – растерянно попросила Елена Прекрасная.

– На италийском это обозначает: «Я ухожу, потому что ты мне надоел», – ответила ученая сестра.

Оставив безутешного Водяного биться в истерике, царевны направились к лугу – туда, где росла одинокая сосна. Эта сосна была крепкой, раскидистой – не одно столетье простояла. Царевны приладили на нее сеть, а веревки опустили вниз, свернули в петлю и прикрыли сверху травой. На ловушку уложили наряженное в платье младшей сестры чучело – издалека ту куклу от Елены было не отличить. Вокруг места, отведенного под ловушку, приготовили для костров сухой хворост и сон-траву. Сами в небольшой ложок спрятались, а чтобы сверху их не видно было, прикрылись маскировочной сеткой, какие воевода Потап использует в военных целях. Василиса дала всем мягкие намордники, похожие на свиные пятачки.

– Я эту гадость на личико не надену, – заерепенилась Елена Прекрасная. – Уж больно на свиное рыло похоже!

– А как ты тогда змея ловить будешь? – полюбопытствовала Марья. – Сон-трава тебя сморит, и ничего не увидишь вовсе!

– И не рыла это свиные вовсе, а респираторы воздухоочистительные, – утешила сестру Василиса.

Делать нечего, согласилась красавица надеть неэстетичный предмет.

– А как же Выпей Море воду выплюнет в этом наморднике? – глухо прогудела Елена из-под респиратора.

Сестры переглянулись – в кои-то веки младшенькой удалось и ум проявить, и им нос утереть.

– И то верно! – Василиса задумчиво посмотрела на богатыря. – Вот что, Выпей Море, как только змей в ловушку попадет, ты намордник сними и воду на него выплюнь. А то, что при этом дыма сон-травы нанюхаешься, не беда. Падай спать, дальше сами справимся.

На том и порешили. Ждать им пришлось недолго – послышался шум и хлопанье крыльев. Это Горыныч на посадку заходил, не веря, что добыча так легко в лапы попалась. Он спикировал вниз, подковылял к чучелу и схватил приманку. Подмену-то махом обнаружил, но было уже поздно – задняя лапа Змея Горыныча угодила в веревочную петлю. Тут на него сеть и упала. Змей выпустил три струи пламени – и сон-трава загорелась, не пришлось даже костерки поджигать. Сеть тоже загорелась. Неизвестно, чем бы закончилась эта авантюрная затея, если бы мудрая Василиса не позвала с собой Выпей Море. Богатырь тут же вылил на Змея выпитый пруд. А вылив, вдохнул полную грудь воздуха, наполненного дымом горящей сон-травы. Решив, что на этом его работа закончилась, молодец рухнул на землю и захрапел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});