Становление (СИ) - Тиана Макуш

и всего облика, выяснил на себе, то скорость регенерации, порог болевой чувствительности, предел выживаемости и другие малоприятные вещи он благоразумно проверял на подчинённых.

На третью ночь после ухода Создательницы, превратив слугу в груду плоти, переломав ему почти все кости и оставив регенерировать, с мечтательной улыбкой повернулся к ученику и размял пальцы. Тот сглотнул, и со страхом спросил:

- Мессир, в чём мы провинились, что вы так наказываете нас?

- Провинились? Коршез, воспринимай это не как наказание, а как тренировку. Я ведь говорил уже – мы первые представители нашего вида. И чтобы быть готовыми к новой жизни, нам необходимо узнать границы своих возможностей – в том числе и к выживанию. Вамп, конечно, слабее, поэтому кое-что я могу выяснить только с твоей помощью. Придётся потерпеть, птенец…

И Коршез покорно терпел – боль физическую, ментальную… Очень много боли. Две долгие ночи бесконечных мучений. Но он верил, что всё это делается лишь для блага расы, поэтому не испытывал ненависти к мучителю.

………

Прошло уже пять дней из отпущенных ему двадцати, и Альдавар, наконец, придумал, каким образом он сможет познакомиться с будущими птенцами. Для этого ему необходимо было проверить свои возможности по маскировке.

Когда вечером Коршез зашёл в кабинет своего господина, он испытал сильнейший шок – в кресле, нагло развалившись, сидел его давний знакомец и соратник по бывшему отряду Кредаш су'Ташшат. Вампир разумом понимал, что этого никак не может быть, ведь освободиться от зачарованных оков самостоятельно невозможно. Но глаза упрямо говорили обратное. Всё это время Коршез избегал друга, потому что не в его власти было помочь обречённому, да и знал тот уже слишком много. Единственное, что он мог и делал – это никогда не пил его кровь, пытаясь хоть таким образом уменьшить груз своей вины. Но вот Кредаш поднял взгляд – эта насмешка, небрежность, были до боли знакомы. И это ощущение родства… Ещё сомневаясь, уточнил:

- Мессир?

Тот рассмеялся и образ поплыл, на глазах сменяясь истинным.

- Узнал всё-таки. Молодец! Ну а теперь я требую ответа – что тебя связывает именно с этим демоном? И не смей увиливать! Я прекрасно видел твоё лицо и ощущал эмоции – не пытайся меня убедить, что испытанное тобою удивление и радость относились лишь к возможности завтрака…

Коршез понял, что сейчас самое время что-то предпринять, и, опустившись на колени, торопливо произнёс – пока смелость не кончилась:

- Мой господин, я прошу разрешения на обращение собственного птенца!

- Полагаю, кандидатура известна. Итак, почему я должен это позволить?

- Мессир… Этот демон, Кредаш су'Ташшат, мой давний друг. Мы не раз сражались плечом к плечу, спасали друг другу жизни. Он – один из немногих, кому я без колебаний открыл бы спину. Я не хочу его смерти…

Альдавар задумчиво смотрел на птенца и размышлял. Он давно подозревал какую-то связь между ним и этим пленником. Коршез упорно избегал заходить в камеру и кормиться от него, хотя к остальным такого пиетета не испытывал. Решение не было сложным.

- Вообще-то, тебя следует наказать за то, что пытался скрыть всё это от меня. И обзаводиться собственным птенцом тебе ещё рано – сам не полностью освоился со своей силой. Но… – На вампира взглянули полные надежды глаза. – Я позволю тебе это. Правда не раньше, чем найду и начну обращать новых птенцов. А ты пока учись – чтобы держать в подчинении даже собственных созданий, нужна сильная воля и умелая рука.

- Спасибо вам, Мессир!

Коршез просто излучал радость и благодарность. Что ж, ещё один кирпичик в непоколебимую стену верности… Альдавар быстро учился манипулировать существами с наибольшей пользой для себя.

- Вернёмся к нашим насущным делам. Сегодня я тоже иду на охоту, и она будет не совсем обычной. Пора выходить в общество, поэтому наша жертва имеет совершенно определённые признаки.

Вдвоём они телепортировались в столицу.

Давно же Альдавар тут не был! Он уже успел подзабыть то ощущение бесшабашного веселья и эйфории вседозволенности, которым окутывал молодых отпрысков знатных семей древний город… Бесконечные балы, приёмы, флиртующие юные (и не очень) демоницы… А для любителей более острых и менее возвышенных развлечений – бесчисленные азартные и питейные заведения, целый квартал, населённый представительницами полусвета на любой вкус и кошелёк…

И именно здесь можно встретить то, что было необходимо – молодого повесу, равно посещающего как великосветские рауты, так и злачные места, не слишком богатого и знатного рода, но достаточно приличного происхождения. Правда, чтобы выяснить эти подробности, необходимо было испробовать кровь претендента, но для двух теней, сливающихся с темнотой ночных переулков, это не было большой проблемой. Стремящиеся ввысь стены и башни ночного города тщательно скрывали тайны – свои и чужие…

Альдавар выбирал одиночек, выглядящих достаточно прилично, давил начальное сопротивление своей волей и давал команду позже забыть случившееся. А потом собирал информацию. Как назло, ничего интересного не попадалось раз пять. Он уже успел и сам насытиться, и позволил птенцу утолить голод в несколько приёмов. И всё было не то! Один, несмотря на молодость, беспробудный пьяница, другой слабовольный, третий идиот… Но вот ноздри вампира хищно затрепетали – свежий запах с лёгким налётом хорошего вина, выверенные движения воина, осторожный, явно благородного происхождения… Опасный соперник. Но не для совершенного хищника, сотворённого самой Тёмной Богиней. Стремительное движение, парализующий волю взгляд – и вот уже белоснежные клыки вспарывают беззащитную плоть, а в голове теснятся новые образы.

Клан зус'Таршш – хм, Повелители Льда, – не из правящего рода, но второго по влиянию, воин, несмотря на относительную молодость, и с двойным дном: в свете репутация галантного и легкомысленного гуляки, а вне его – азартный и умелый боец, впрочем, по большей части изнывающий от скуки. Интересный экземпляр… И Альдавар взял ещё немного, чтобы теперь знать все мельчайшие подробности характера и поведения того, кого он собирался заменить. Демон потерял сознание.

- Охота закончена, Коршез. – Мессир тихо и довольно засмеялся. – Я нашёл, что искал.

В следующий момент ничто не говорило о присутствии в этом тёмном переулке ни одной живой души. Неживой, впрочем, тоже.