Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм

озаряют пространство и не манят прикоснуться.

Более того, еще секунда — и пузырь валонии пузатой лопнул, вызвав у меня вполне обоснованный вскрик, и исчез. Даже ошметки от ягоды растворились в воде без остатка.

— Отлично, просто отлично, — выдохнула я тихо и ушла обратно в покои Морского эмира, которые уже считала своими. Не без основания, между прочим, Тиррес почти не появлялся здесь, словно нарочно пытался не смущать своим присутствием. И близостью…

А может, он и сам опасался той связи, что появилась между нами. Той тонкой нити, что протянулась где-то между нашими солнечными сплетениями и тянула нас друг к другу с силой торнадо. А еще — с настойчивостью паучьей паутины, которая, как известно, при толщине всего в сантиметр была бы способна остановить боинг на полном ходу.

Перед глазами ярко вспыхнуло светлое лицо повелителя морей, обрамленное полуживыми косами и длинными прядями волос оттенка искрящихся изумрудов. Его глаза, способные менять цвет, губы, которые умели так ласково целовать, руки…

Я встряхнула головой, выбрасывая оттуда образы, которые могли бы участить дыхание и более искушенной девицы.

Мне нужно было подумать.

Я планировала выбраться из Айремора. Теперь уже абсолютно точно. Что-то затевалось тут вокруг меня, зрел заговор, но я чувствовала на себе пока лишь лёгкие прикосновения его призрачных холодных щупалец. Дожидаться, пока они окончательно сомкнутся на мне и придушат, совершенно не хотелось.

Да, мысль о том, что я оставлю здесь Тирреса и, возможно, больше никогда его не увижу, будила что-то внутри меня. Чуть ниже горла, в груди, начинало курсировать и раздражённо клокотать: сила, ставшая частью меня, была против. Но я не собиралась идти на поводу у магии.

Правда, прошло не так уж много времени, как стало ясно, что сила вод Айремора гораздо более могуча, чем я могла даже предположить, а воля у нее гораздо сильнее моей…

Цвет водорослей: бурый

Глава 9. Ламинария

Всю следующую неделю я прожила как на иголках. И это несмотря на то, что каждый день ко мне приплывала Латимерия, развлекала и учила пользоваться русалочьим хвостом. К слову сказать, учить меня особенно было не нужно. Стоило в полной мере овладеть способностью менять на него ноги, как остальное перестало составлять какие бы то ни было проблемы.

Двоюродная сестра Тирреса показывала мне местные достопримечательности, рассказывала про свою семью, про генос Черной жемчужины, которому много-много веков. О том, что корнями этот род уходит якобы к самой Айреморе — богине морей и всех вод земных. На заре тысячелетий, мол, богиня создала множество волшебных жемчужин, чья сила должна была защищать всех, кто находился вокруг. Эти жемчужины, как драгоценный дар, упали в реки и моря, в океаны и крупные озера — везде, где могли бы родиться чароводники. Но годы шли, а силой жемчужин слишком сильно хотели обладать злые люди.

— Неужели те, кого защищали эти жемчужины, пожелали уничтожить собственную защиту? — спросила я, когда услышала эту странную историю.

Мы как раз «скользили» с эмиритой по дивному парку, созданному из самых удивительных морских растений, которые только можно было вообразить. Они поражали цветом и формой, способны были поспорить с любыми цветами с суши. А вокруг ко всему прочему плавали столь же удивительные рыбы, сверкая чешуей всех цветов радуги. Между травинок скользили морские коньки, в песке прятались плоские и смешные существа, похожие на моего друга палтуса, и другие, о которых я ничего не знала.

— Конечно, нет! — воскликнула Латимерия, отвечая на мой вопрос, встряхнув облаком коротких серебристых волос.

Сегодня на девушке было дивное ожерелье из ракушек, морских анемонов и рыб, сделанных из какого-то красного камня.

— Силой пытались завладеть чарогники, — фыркнула она. — Им вечно нужно больше всех. К тому же магов среди чарогников значительно меньше, чем среди нас, к примеру. Хвала богам, — фыркнула она, явно радуясь этому факту. — Неудачники. Впрочем, именно это и послужило во многом той причиной, почему люди из империи Огненной луны пытались завладеть силой жемчужин. Но надо отдать должное и другим империям. Чаровоздушники тоже не отставали от остальных. Да и чаротвердники. Всем нужна была магия жемчужин. Ну и все привело к тому, что к нашему времени осталась лишь Черная жемчужина, что хранится в Айреморе. И генос Черной жемчужины — род, который возглавляет мой брат. Он его официальный хранитель.

— Вот оно что, — задумчиво протянула я. — А что там за темная история с магией, которая отравила Черную жемчужину? И почему ее от меня скрывают?

В это время мы проходили мимо большой каменной стелы, на которой было искусно вырезано удивительное изображение: странные, будто несуществующие цветы, какие-то невероятные существа… а в центре — громадный кракен, опутывающий своими лампами все вокруг.

— Что это? — ахнула я. — Разве кракен у вас не проклятое существо? Почему он изображен почти в самом центре такого людного парка?

Латимерия странно посмотрела на меня. Ее голубые глаза будто сверкнули изнутри.

— Кракен — антагонист Айреморы, — неторопливо ответила она, махнув блестящим хвостом. Наши плавники на миг коснулись друг друга. Эмирита улыбнулась, и это было даже забавно. — Его имя Тенемару*, но мы его не произносим. Он считается темным богом, олицетворением зла, ночи и самых темных морских глубин, куда не способна проникнуть ни одна русалка.

Я опустила взгляд в основание каменного изображения, разглядев среди песка и налета из водорослей и ракушек какие-то буквы. Взгляд зацепился за них, я пыталась рассмотреть и понять смысл чужого языка.

И как ни странно, стоило мне захотеть этого, как в мыслях словно раздался чужой тихий, шелестящий голос:

«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь…»

Я вздрогнула и моргнула, быстро отвернувшись. Голос исчез, как будто его и не бывало. Больше смотреть на таинственные буквы не хотелось. Я была уверена, что именно это и было написано на древних камнях.

— Поговаривают, что именно он причина возникновения каверн, в которых пропадает наша магия и куда нет-нет да и затягивает кого-то из айреморцев. Но… Тенемару — неотъемлемая часть морских глубин, — пожала плечами она, разглядывая огромное изображение божества, что выглядело все более живым, чем дольше Латимерия о нем рассказывала. — Если мы уничтожим древние памятники и изображения Тенемару, то это не значит, что сам он исчезнет или его сила перестанет довлеть над нами. Возможно, что это и вовсе может его разозлить и вызвать еще большие катаклизмы. Поэтому в Айреморе не трогают монументы, возведенные когда-то много веков назад в его честь.

Мы поплыли дальше,