Ветер сквозь замочную скважину - Стивен Кинг

– По-прежнему на север, – сказал Тим. – Эта штука показывает направление даже после заката, да? И если из-за густых веток деревьев не видно ни Старую Звезду, ни Древнюю Матерь?

Кормчий кивнул, потрепал Тима по плечу… а потом наклонился к нему, поцеловал в щеку, быстро и нежно, и тут же отпрянул, словно испугавшись своей собственной дерзости.

– Все хорошо, – заверил Тим. – Я не против.

Кормчий опустился на одно колено. Гребцы выбрались из лодки и тоже опустились на колени. Поднесли кулаки ко лбам и воскликнули:

– Хайл!

У Тима защипало глаза, но он сдержал слезы.

– Встаньте, вассалы… – сказал он. – Если вы себя ими считаете. Встаньте в любви и благодарности.

Они поднялись и забрались обратно в лодку.

Тим поднял над головой металлический диск.

– Я верну его! В целости и сохранности! Обязательно!

Кормчий медленно покачал головой. Он по-прежнему улыбался, и это было действительно страшно. В последний раз взглянув на мальчика с нежностью и любовью, кормчий оттолкнулся шестом от берега, и лодка поплыла прочь от твердой земли, обратно в топкий и зыбкий мир, который был домом болотных людей. Тим стоял и смотрел, как она медленно и величаво разворачивается носом на юг. Гребцы подняли весла, салютуя ему, и он помахал им рукой. Он смотрел им вслед до тех пор, пока лодка не превратилась в призрачную рябь на дорожке огня, проложенной по воде заходящим солнцем. Мальчик смахнул с глаз горячие слезы и все-таки удержался (едва удержался), чтобы не окликнуть своих новых друзей и не позвать их обратно.

Когда лодка скрылась из виду, Тим повесил корзину за спину, бурдюк с водой – на плечо, повернулся в ту сторону, куда указывал диск, и зашагал в чащу леса.

Наступила ночь. Сначала на небе светила луна, но ее тусклый свет едва доходил до земли… а потом луна скрылась за облаками, и лес окутала непроглядная тьма. Тим знал, что здесь есть тропинка, но в темноте с нее было очень легко сойти. В первый и во второй раз, когда это случилось, мальчик сумел не налететь на дерево, но в третий раз ему повезло меньше. Тим задумался о Мерлине – вправду ли тот существует – и налетел грудью на ствол железного дерева. Серебряный диск он удержал, но уронил корзину с едой, и все ее содержимое вывалилось наружу.

Теперь придется ползать на карачках и все собирать. И я наверняка не найду и половины, если не собираюсь сидеть здесь до утра…

– Включить свет, путешественник? – спросил женский голос.

Потом Тим скажет себе, что вскрикнул от удивления (ибо нам всем свойственно подправлять свои воспоминания, чтобы они отражали наше лучшее «я»), но если по правде, все было чуть хуже: он завопил от страха, уронил диск, вскочил на ноги и чуть было не побежал сломя голову (и пес с ними, с деревьями, в которые он мог врезаться в темноте), однако разум все же взял верх. Если сейчас побежать, он уже никогда не найдет еду, выпавшую из корзины. И металлический диск, который он обещал сохранить и вернуть в целости и сохранности.

Это он, диск. Это он со мной заговорил.

Мысль совершенно безумная – даже фея ростом с Арманиту не поместится в этой тонкой пластине металла… Хотя вряд ли безумнее мысли о том, чтобы маленький мальчик отправился совершенно один в Бескрайний лес, на поиски мага, который должен был умереть много веков назад? Но даже если он жив, кто поручится, что он не находится где-нибудь далеко, в нескольких тысячах колес к северу, в той части мира, где снега никогда не тают?

Тим поискал взглядом зеленый огонек, но не нашел. Сердце по-прежнему бешено колотилось в груди. Мальчик встал на колени и принялся шарить руками по земле. Вот бутерброд со свининой, завернутой в листья. Вот маленькая корзиночка с ягодами (почти все ягоды высыпались). Вот большая корзина… но диска нет.

В отчаянии он закричал:

– Ты где, забери тебя Нис?

– Здесь, путешественник, – отозвался женский голос. Абсолютно спокойный. Откуда-то слева. Тим повернулся в ту сторону, не вставая с колен.

– Где?

– Здесь, путешественник.

– Не умолкай. Продолжай говорить, хорошо?

Голос послушно заговорил:

– Здесь, путешественник. Здесь, путешественник. Здесь, путешественник.

Тим протянул руку в направлении голоса, рука наткнулась на гладкий металл. Мальчик поднял диск, перевернул и увидел зеленый огонек. Обливаясь потом, Тим прижал диск к груди и подумал, что ему никогда в жизни не было так страшно – даже когда он понял, что стоит на голове у дракона – и никогда в жизни он не испытывал такого огромного облегчения.

– Здесь, путешественник. Здесь, путешественник. Здесь…

– Я тебя нашел, – сказал Тим, чувствуя себя очень глупо и одновременно совсем не глупо. – Теперь можешь… э… замолчать.

Диск тут же умолк. Минут пять Тим сидел на месте, прислушиваясь к звукам ночного леса – не таким страшным и угрожающим, как в болоте, по крайней мере пока еще нет – и пытаясь взять себя в руки. Наконец он сказал:

– Да, сэй. Лучше бы включить свет.

Диск издал тот же звук, который издавал, когда выдвигал рычажок, и вдруг засиял белым светом, таким ярким, что Тим на мгновение ослеп. Из темноты проступили деревья – повсюду вокруг. Какие-то звери, бесшумно подкравшиеся совсем близко, с испуганным тявканьем отпрянули в сумрак за пределами круга света. Глаза Тима еще не привыкли к яркому освещению, и он не смог разглядеть этих зверей как следует. Кажется, у них была гладкая шерсть и – возможно – закрученные в тугую пружинку хвосты.

Зато Тим разглядел, что давало этот ослепительный яркий свет: из диска поднялся еще один рычажок со светящимся шариком на верхушке. Свет очень напоминал свечение горящего фосфора, только в шарике ничего не горело. Тим совершенно не представлял, как в таком тонком диске смогли поместиться рычажки и фонарики. Впрочем, его это мало интересовало. Его интересовало другое.

– И долго он будет, моя госпожа?

– Ваш вопрос не конкретен, путешественник. Измените формулировку вопроса.

– Сколько времени будет гореть свет?

– Заряд батареи – восемьдесят восемь процентов. Предположительное время работы – семьдесят лет, плюс-минус два года.

Семьдесят лет, подумал Тим. Этого мне точно хватит.

Он принялся собирать выпавшую еду и укладывать ее обратно в корзину.

Теперь, когда у Тима появился свет, идти стало легче. Тропинка проглядывала очень четко, намного яснее, чем на границе с болотом. Правда, она постоянно шла в гору, и ближе к полуночи (если Тим правильно определил время) он совершенно выбился из сил, хотя хорошо выспался в лодке. Неестественная, томительная жара продолжалась, и это, конечно же, добавляло усталости. Как и тяжелая ноша – корзина с едой и бурдюк с водой. Наконец Тим уселся на землю, положил диск рядом с собой, открыл корзину и достал бутерброд. Вкуснотища необыкновенная! Сразу же захотелось съесть еще один, но мальчик напомнил себе, что еду надо расходовать экономно, ведь он же не знает, сколько еще пробудет в лесу. Также ему пришло в голову, что яркий свет диска виден издалека и может привлечь внимание кого угодно, в том числе и существ не совсем дружелюбных.

– Можно выключить свет, леди?

Тим не был уверен, что его послушаются – за последние четыре-пять часов он несколько раз пытался заговорить с диском, но тот ему не отвечал, – однако свет тут же погас, и все погрузилось в кромешную тьму. У Тима сразу возникло неприятное ощущение, что повсюду вокруг затаились лесные хищники: кабаны, волки, варты, может быть, даже пара живоглотов. Ему казалось, он чувствует их незримое присутствие, и мальчик с трудом поборол желание попросить диск опять включить свет.

Железные деревья в этой части леса, похоже, знали, что, несмотря на неестественную жару, уже настала Широкая Земля, и принялись сбрасывать листву, как и пристало деревьям перед наступлением холодов. Тим сгреб в кучу опавшие листья и устроил себе постель.

Наверное, я чекалдыкнулся. Так в Древесной деревне говорили о тех, кто помутился рассудком. Но Тим не чувствовал себя чекалдыкнутым. Он был сыт и доволен, хотя и тревожился за своих новых друзей, жителей Фагонарда.

– Я собираюсь немного поспать, – сказал он. – Если кто-то ко мне подойдет, вы меня разбудите, сэй?

На этот раз диск ответил, но Тим не понял ответа:

– Директива девятнадцать.

Это после восемнадцати и перед двадцатью, сказал себе Тим и закрыл глаза. Он еще хотел спросить у бестелесного женского голоса, разговаривала ли она с болотными людьми, но почти сразу провалился в сон.

Тим Росс крепко спал в чаще Бескрайнего леса, но сам лес бурлил ночной жизнью. Призрак в машине, сложный разум устройства с обозначением «Северный центр позитроники: Портативный модуль-проводник ДАРИЯ, NCP-1436345-AN», отмечал приближение лесных существ, но оставался безмолвным, не ощущая опасности. Тим спал спокойно.