Право Вызова - Максим Злобин

раскланялся и вышел вон.

Остались последние штрихи. Васька загнала Антона Клоновского и Сеню в парилку, а я тем временем поджёг лавочку в предбаннике. Огонь начал довольно шустро кушать дерево. Как бы нам успеть съебаться до тех пор, пока не полыхнуло.

— Ну всё, — сказал я. — Валим-валим.

— Если будете в Таганроге, ребят, спрасите Костю Коксакина, — доебался я напоследок до охранников. — У меня там на заливе пляж свой есть, хоть покупаетесь нармальна, а то у вас тут чо… речки, бльдь, ванючки… Короче, запомните, пацаны! Люди моего друга — это мои люди! Ну всё! Не хворайте! Всех благ!

— До свидания, Ваше Благородие!

— Ага.

Очень хотелось побежать, но нужно было сохранять спокойствие. Нужно было продолжать играть свои роль. Но как только будка охранников скрылась из зоны видимости, мы рванули что есть мочи. Ксюша скинула с себя испорченные туфли, я подхватил Ваську на руки.

Поручик Пузо к тому времени уже развернулся. Как только мы прыгнули в салон, джип сразу же сорвался с места.

— Спасибо, Ксюш, — сказал я. — С меня причитается. Васька, ты вообще умничка.

Пузо заискивающе косил на меня одним глазом.

— Поручик, вы тоже примите мою искреннюю благодарность.

— Рад стараться, Илья Ильич! Куда дальше⁉

— Меня к Мутантину, девчонок домой.

— Понял, Илья Ильич.

Ладно, всё это очень мило, но дело сделано не до конца. Надо срочно набрать Танюхе!

— Ну что там? — спросил я у сестры.

— Всё по плану, Илюх.

На заднем фоне слышался гул ветра, рёв мотора и гудки встречных автомобилей; я почему-то сразу же представил, как Танюха закинула скрещенные ноги на торпеду, и как Вышегор старается на них не пялиться. Хотя… Не… Майор Оров взрослый самодостаточный дядька; у него к Татьяне Ильиничне разве что отеческие чувства могут проснуться. Не о том парюсь.

— Химеры отошли, — продолжила Танюха, — в городе режим чрезвычайной ситуации. Все семьи от барона и выше собираются на центральной площади. Пробки начались жуткие, так что мы еле выбрались.

— До места далеко?

— Да нет, уже подъезжаем.

— Понял. Набери потом, как всё сделаете. И видео перекинь обязательно. Сразу же перекинь, слышишь? В случае чего это может спасти вам жизнь.

— Поняла, Илюх.

Я сбросил вызов, откинулся в кресле и по-пу-пу-пу-кал вслух.

Что ж, в одно жилище я сегодня уже проник. Вот только тогда у меня была легенда, напарники, полный запас маны и зомбоватый хозяин дома в качестве питомца, — да и в сам дом мне проникать было не нужно. А вот с поместьем Мутантиных не всё так гладко. Туда мне придётся лезть вообще без подготовки.

Стелс мне в помощь. Стелс, импровизация и чуточка удачи.

Ну что, Илья Ильич, готов взять за жопу барона Мутантина?

— Готов, — вслух ответил я сам себе.

— Кто готов? — уточнил Пузо. — К чему готов?

— Поручик, — я нахмурился. — Твою-то мать. Давай договоримся, что ты первый и последний раз портишь мне эпическо-героические моменты, ладно?

— Ага, Илья Ильич, понял. Больше не буду, извините.

Кхм-кхм… Ну что, Илья Ильич, готов?

— Готов.

Джип остановился рядом с защитной стеной особняка Мутантиных и я вылез наружу…

Глава 22

Про экоактивизм и латекс

ОСТАШКОВ. СЕЛИГЕР. КПП ВЕРФИ МУТАНТИНЫХ.

Чёрный внедорожник притормозил перед шлагбаумом.

— Добрый день, — поздоровался щуплый дедушка-охранник. — А вы куда?

— На верфь.

— Не пущу, — дедушка поправил бейсболку кончиком дубинки. — Вы кто такие?

— Экоактивисты, — честно ответил майор Оров.

— Тем более не пущу. Не велено вас пускать.

— Слышь, отец, — Вышегор открыл дверь и вылез из машины.

Ростом он был выше дедушки на голову и шире раза в два. В одном лишь могучем подбородке Вышегора Орова костей по весу было столько же, сколько во всём дедушке вместе взятом.

— Отец, пусти. Мы же всё равно зайдём.

— О-о-о! — охранник попятился. — Ты угрожаешь что ли⁉ А я вот сейчас в свисток свистну!

— Не надо, отец, не свисти.

— А я свистну!

Охранник выхватил свисток из нагрудного кармана, а Вышегор выхватил свисток у охранника.

— А ну верни!

— Отец, давай не будем. Давай лучше…

Тресь!

— Ай! — майор Оров потёр то место, в которое прилетела дубинка. — Больно же! Отец, давай договоримся. Давай…

Тресь!

— Ай! Да ёбтвою!

Вышегор насупил брови и закатал рукава. Затем он напрягся всем телом, растопырил пальцы на правой руке, повернул ладошку к небу и начал поднимать её вверх, — с великим усилием, как если бы в ней лежала гантелька килограмм на тридцать-сорок.

Одновременно с этим вокруг дедушки-охранника грунт пришёл в движение. Дёрн затрещал и столб породы метра полтора в диаметре начал подниматься над землёй. Дедушку прибило вниз, на корточки. Обеими руками он крепко ухватился за траву.

— Фу-х, — выдохнул Вышегор и потряс ладошкой.

— И как я отсюда слезу⁉ — крикнул дедушка с двухметровой высоты.

— Пока никак. На обратном пути принесу стремянку.

С тем Майор Оров зашёл в кабинку КПП, тыкнул кнопочку, которая поднимала шлагбаум, сел за руль и заехал на территорию верфи.

Всё так, как и говорил Илья Ильич, — подумал он. — Если тут и в штатном режиме проблемы с безопасностью, то сейчас и подавно…

* * *

ГДЕ-ТО РЯДОМ С ОСОБНЯКОМ МУТАНТИНЫХ

Пу-пу-пу…

Какое-то уныние меня постигло. Какой-то грусть. Да, именно какой-то; грусть мужского рода, такой, знаете, когда одновременно и плакать хочется, и дать кому-нибудь пизды.

Я слонялся вдоль высоченной отвесной стены Мутантина и не мог придумать как мне через неё перебраться. Смекалочка куда-то подевалась. Изящество, с которым я так люблю решать проблемы, тоже. Великий комбинатор сдох.

Наверное, я просто устал.

«Выгорел», — как модно говорить.

Вот только выгорать мне сейчас категорически нельзя; сейчас нет времени ни на психолога, ни на йогу, ни на контактный зоопарк с альпаками. М-м-м… Альпаки. Милые шерстяные ублюдки с глазами-пуговками, вы бы точно вернули меня в строй.

Но я отвлёкся.

Надо решать проблему.

— Думай-думай-думай, — топтался я взад-вперёд и злился сам на себя.

Ну что мне, блядь, придумать⁉ Катапультой меня что ли через стену перебросить? Подкоп прорыть? Таран добыть? Или представиться доставщиком пиццы? Не, нуачо? На последнюю ману кастануть терморюкзак и жёлтый комбез, подойти к главному входу и внаглую ломиться, мол, у меня заказ, пустите, ничего не знаю.

А-а-а-ай, да какого чёрта⁉ Раз не работает бошка, значит буду прорываться с боем! Пойду и накрошу еблищ! А почему бы нет⁉ Я молод и силён! Плюс маг! Плюс со щитом федоскинским! Да я их разорву!

Хотя…

Не так быстро, Илья Ильич. Предположим, что все маги Мутантина уехали в Торжок и сейчас в поместье остались только неодарённые охранники с обслугой. Предположим, что я вырублю двоих. Предположим, троих. Предположим даже, что я буду использовать окружение: драться стульями и швабрами, ронять люстры, кидаться едой, а может быть даже найду какое-нибудь настоящее оружие типа топора и подключу бомбожопиц. Предположим. Скольких я угандошу в таком случае? А сколько их вообще всего? Неизвестно.

Пока я буду перелезать через решётку ворот, привратники успеют свистнуть остальных и на меня навалятся толпой. Замнут, задавят, запинают.

Не вариант.

Думай, Илья Ильич, думай!

— АААА!!! — заорал я со злости.

Надо было срочно как-то отвлечься. Может быть позвонить, узнать на каком этапе Танюха с Вышегором? Нет, не надо, они могут быть сейчас заняты.

Кузьмич! Кузьмич же ещё есть! Я же ему до сих пор не набирал!

— Алло, Джакузий Кузьмич, здорово.

— Алло!

— Ну как у вас там?

— Прекрасно, Илья Ильич! Эти клюквы твои шустрые, что пиздец. Этикетки лепят прям на скорость. Я уже две машины развёз, сейчас третью грузим. Не переживай, Илья Ильич, всё хорошо.

— Ну… Классно. Давай тогда. И про барбершоп не забудь.

— Ага.

Я положил трубку и заметил на экране пропущенное уведомление в «Моих Документах». Что-то про окончание и результаты военного столкновения бла-бла-бла проходившего между бла-бла-бла и бла-бла-бла с такого-то по такое-то по причине того, что одна из сторон воспользовалась Правом Вызова бла-бла-бла, бла-бла.

И тут меня как будто током ёбнуло.

Озарение. Да, точно, это оно.

Как же всё на самом деле просто! И как же я не подумал об этом раньше⁉ У меня же в арсенале имеется суперспособность, которой я до сих пор не пользовался, потому что она была заблокирована! Твою-то мать!

Какой-то грусть моментально прошёл.

С наглой улыбкой на лице и руками в карманах, я бодро зашагал прямиком к главным воротам