Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб» - Александр Вдовин

— Как не те? — удивился Терещенко.

— А так. Воюем не против немцев, а против Советов.

В ту же ночь Терещенко незаметно ускользнул из лагеря бандитов и к вечеру следующего дня встретился с отрядом имени Чапаева, которым командовал В. И. Кабанов.

Вот этого-то Терещенко и советовал Л. Е. Кизя свести с чернобородым. Ведь как-никак оба в курене Легенды побывали. И эта встреча состоялась. Друзья-враги узнали друг друга и поговорили с пользой для общего дела…»

Об этих злодеяниях оуновцев и им подобным он много узнал из подшитых листов литерного дела.

«Да, — подумал Петр Иванович, — эта кровь могла появится только на ниве махрового национализма. Надо их лечить и терапевтически, и хирургически. Ведь человек, ненавидящий другой народ, не любит и свой собственный. Кровавые шабаши тому доказательство. Национальное высокомерие может обернуться на деле унижением собственной нации».

Потом, через много лет, когда генерал прочтет Дейла Карнеги и выудит там его высказывание о том, что каждая нация считает себя выше других наций, а это порождает патриотизм и… войны, — окончательно придет к выводу, что в работе на Украине он делал все правильно.

Нападение на Ватутина

29 февраля 1944 года Н. Ф. Ватутин выехал в Ровно в штаб 13-й армии и в тот же день в сопровождении небольшой группы офицеров и десяти автоматчиков выехал в сторону небольшого украинского городка Славуты. Не доезжая нескольких сот метров до села Милятын Острожского района, эскорт штабных автомашин подвергся нападению находившихся в засаде бандеровцев, скрывавшихся за буграми и густыми кустами.

По другим данным, это была случайная перестрелка, а не преднамеренная операция. Какая разница — злодейство совершилось.

Первый удар пришелся на головной автомобиль. Его подбили, и он тут же вспыхнул. Из остановившихся за ним четырех других автомашин выскочили автоматчики. Они открыли огонь по бандитам. Создалась критическая ситуация. Член Военного совета фронта генерал-лейтенант К. В. Крайнюков и другие генералы и старшие офицеры предложили командующему покинуть обстреливаемую зону и увезти с собой штабную документацию. Однако генерал армии решил иначе. Он приказал отправить штабные документы с одним из офицеров по назначению, а сам взял в руки оружие. В разгар боя шальная пуля тяжело ранила командующего в левое бедро. Атаку бандитов отбили. Полководца сначала доставили в Ровно, а оттуда самолетом в Киев. Несмотря на то, что за его жизнь боролись высококвалифицированные врачи, спасти жизнь отважного генерала не удалось. 15 апреля 1944 года Николай Федорович скончался. Его похоронили в Киеве в Мариинском парке. Для матери Ватутина — Веры Федоровны это была потеря уже третьего сына на этой войне.

Ивашутин, ставши на Украине министром госбезопасности, дал слово, что найдет всех до одного убийц полководца. Поиск шел через агентуру и доверенных лиц. Заводились дела оперативных проверок и разработок, и в конце концов бандиты, участники дерзкого и коварного нападения на штабную колонну фронта, были вычислены, а арестованы только в конце пятидесятых.

Следствием, проведенным Ровенским областным управлением КГБ, установлено, что именно в засаде под Милятыном, где был смертельно ранен Ватутин, находилась сотня УПА, возглавляемая руководителем банды по кличке Мадьяр. Его отряд периодически совершал нападения на отдельные подразделения советских войск, двигавшиеся в сторону фронта, а также на советских патриотов на территории Гощанского и Острожского районов Ровенской области.

Последнюю точку в этой истории поставил Ровенский областной суд, рассмотревший в 1960 году уголовное дело по обвинению Трусика Ивана, входившего в банду Мадьяра, и шестерых его сообщников, обвинявшихся в терроризме и бандитизме. Суд заслушал признания подсудимых и показания многочисленных свидетелей, признал Трусика и его сообщников виновными во всех предъявленных обвинениях и осудил пятерых из них к высшей мере наказания и двоих — к длительным срокам заключения.

Весть о смерти Николая Федоровича Ватутина глубокой болью отозвалась в сердце Петра Ивановича Ивашутина, возглавлявшего военную контрразведку СМЕРШ 3-го Украинского фронта, знавшего его как обаятельного человека и выдающегося полководца, посвятившего свою жизнь защите Отечества и по-сыновьи любившего Украину.

Спустя годы в память о генерале — освободителе Киева один из новых районов столицы стал носить имя Ватутина. Однако новые власти «незалежной» — «реформаторы без реформ», перекраивая карту города, не считаясь с мнением киевлян, ликвидировали Ватутинский район. Не меньшим цинизмом явилось и переименование в ряде западноукраинских городов улиц, названных именем полководца. Так, во Львове бывшая улица им. Ватутина теперь носит имя одного из тех, кто виновен в его смерти!..

Национализм, как считал Ивашутин, разделяя взгляды на эту проблему с английским писателем Джорджем Оруэллом, — это прежде всего жажда власти, приправленная самообманом.

Каждый националист способен на самую вопиющую бесчестность, но в то же время он непоколебимо уверен в собственной правоте. Разубедить заблудшего человека, не сделать его врагом, важнее, чем его арестовать или уничтожить — так часто сам себе говорил генерал.

Уже после войны Степан Бандера повторил слова апологета украинского национализма Д. Донцова, что для ОУН, сформированной в период усиления германского нацизма и итальянского фашизма, врагом был не столько царский или советский режим, сколько сама русская нация.

В беседе с одним из авторов настоящей книги старый чекист полковник Лубенников П. Ф. заметил, что Ивашутин на одном из региональных совещаний в начале пятидесятых в городе Ровно говорил, что борьбу с националистическим подпольем на настоящем временном рубеже нельзя вести лишь путем массовых репрессий и чекистско-войсковых операций. Он повторял не раз, что бессмысленное применение силы вызывает недовольство населения — нужно смелее и чаще показывать на конкретных примерах истинную суть кровавых палачей, а не брать на себя функции этих палачей.

А с другой стороны, бандиты, и особенно их руководители, в бессильной злобе не жалели даже своих. Бывший оуновский проводник Галаса Василий, обезвреженный в этот период, разоблачая подельников, писал:

«Звериные методы работы „Службы безопасности“ известны всем… Разве можно опровергнуть дикие расправы СБ над советскими людьми, когда даже „своих“ — националистов, безосновательно заподозренных в сотрудничестве с Советской властью, эсбисты подвергали таким беспощадным пыткам, которые даже тяжело себе представить. А какой страшный самосуд совершали отдельные проводники ОУНа! Так, дрожа за свою шкуру, известный националистический главарь „Смок“ без суда и следствия перестрелял процентов 80 подчиненных ему боевиков».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});