Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Станислава Юрьевича, и Маргариты Алексеевны.

Отчего-то, опасалась выдать свое присутствие. Стыдно. Потому и забилась в самый темный угол кухни. От волнения, сердце стучало где-то в горле.

— Почему ты сидишь здесь? — Довольно грубо поинтересовался Давыдов. — Почему, просыпаясь среди ночи, я не нахожу жену рядом с собой?

— Странно…

— Что странно?

— Что ты, вообще, мое отсутствие заметил.

Она произнесла это так равнодушно, а вместе с тем, так горько.

Сказать, что Лере стало не по себе, ничего не сказать.

— Странно, что вспомнил о жене. — Продолжала она. — Я ведь, теперь, большую часть ночей здесь провожу. К тебе прихожу лишь под утро. И ты ни разу не заметил…

— Знаешь же, что я устаю на работе. И очень крепко сплю.

— Знаю. Знаю, дорогой.

— Да, что с тобой, Рита?

— Пусти меня! — Зашипела женщина, очевидно, вырываясь. — Не прикасайся!

— Не своди с ума. Что происходит? Ты избегаешь меня. Уже не первый месяц! Не подпускаешь к себе, словно наказываешь. Шарахаешься, как от прокаженного. Должна же быть причина!

— Причина есть. — Ее голос дрогнул. — Не могу так больше. Я хочу развестись!

Лера закрыла рот ладошкой, чтобы не издать ни звука. Потому как, в повисшей гробовой тишине был слышан каждый вздох.

О, Господи! Да, как же это?

— Что? — Голос Станислава звучал низко и глухо. — Повтори-ка!

— Я — не попугай. И ты меня прекрасно слышал.

— Почему?

— Стас!

— Почему?

— Стас, пусти! Мне больно, Стас!

— Чего тебе не хватает, а? У тебя все есть! Я всем обеспечил и тебя, и детей. Любой каприз в жизнь воплощаю. Ты можешь купюрами, вместо туалетной бумаги вытираться. Так чего, тебе бл*ть, не хватает?

Женский всхлип разрезал ночную тишину.

— К черту, твои деньги! Мне тебя не хватает. Тебя!

— Рита! — Изумленно. — Вот же я. Весь твой. Только руку протяни. Прикоснись…

— Нет. — Снова всхлип. — Нет…не мой.

— Разлюбила, значит.

— Нет.

— Не рви мне душу! Говори уже прямо.

— Годы берут свое, Стас. Как бы я не старалась, мое тело меняется. Никогда уже, не стать мне молоденькой девочкой, которой влюбилась в тебя, без памяти. Теперь тебя другие девочки окружают, да без устали, вешаются. Молодые. Красивые. Без принципов. Без морали. Из-за денег. Из-за престижа. Я так не могу. Не составить мне им конкуренцию. Я все понимаю.

— Что все это значит? Ты с ума сошла?

Голос Станислава звучал ошарашенно.

— Посмотри мне в глаза, Давыдов. Посмотри и скажи, что никогда — ни разу в жизни — не изменял мне.

Мужчина прокашлялся.

— Рита…

— Не будь трусом! Отвечай!

— Однажды…

Сердце Леры разбилось вдребезги, одновременно с отчаянным всхлипом несчастной женщины. Все еще зажимая рот ладошкой, опустилась на ближайший стул. Ноги не держали.

Послышался звук пощечины. Хлесткой. Звонкой.

Если бы это могло уменьшить ее боль…

— Заслужил. Справедливо. Погоди! Рита, умоляю, выслушай. Это случилось очень давно. Все как-то навалилось одновременно. Несчастья сыпались со всех сторон. Смерть Оли. Твоя замершая беременность. Ты так дочку хотела! Душа на лоскуты рвалась, при виде твоих мук. Вспомни, сколько времени тогда находилась в депрессии? Около года, оплакивала подругу и нерождённого малыша! Ушла в себя. Даже, дети не могли тебя вытащить из того кокона, Рита!

— Восемь месяцев, — глухо отозвалась женщина. — Я помню…

— Дела фирмы резко пошли в гору. Отмечали как-то очередной удачный контракт, и напились с партнерами, что называется в стельку. В общем, спутал в заведении, мужской туалет с женским. Какая-то девица расстегнула ширинку и отсос*ла мне прямо там. А я стоял, ничего вообще не соображая, и ждал разрядки. Как последний кусок дерьма. Не было сил сопротивляться, после такого длительного воздержания. А как кончил, понял что натворил. Протрезвел, мгновенно…от себя ее отшвырнул. Так мерзко вспоминать, Рита. Прости, если сможешь. Там…будто не я был.

Повисла мучительная пауза. Лера поймала себя на мысли, что кусает собственные губы и заламывает от волнения пальцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебя можно понять. В конкретной ситуации, можно. В том большая часть моей вины. Извела тебя, донельзя. Будем считать, что ничего и не было. Но, меня интересует настоящая измена, Стас. Осознанная. Та, что с предательством об руку…

— Я не касался другой женщины!

Его уверенному тону поверила даже Лера. Причем незамедлительно. Только не Давыдова.

— Кое-кто из твоих коллег, утверждает обратное.

— Это бред, Марго. Могу, на детекторе провериться. На крови поклясться. Да что угодно…

— Нож на кухне. — Прозвучало отчаянно. — Клянись!

Валерия вскочила на ноги, лихорадочно придумывая, где же схорониться, чтобы не заметили. Послышались его уверенные и размеренные шаги. И они приближались.

— Давыдов, раз уж ты готов такую серьезную клятву дать, — окликнула его Маргарита Алексеевна, — то в пекло его, этот развод…я тебе верю. Да и кому я нужна? Брошенка с прицепами…хоть и взрослыми.

Мужчина рассмеялся. Облегченно. Словно от сердца отлегло.

— Как же я люблю тебя, Сорокина!

Судя по шагам, Станислав вернулся к жене. И вернулся довольно быстро. Комнату наполнили звуки их безудержных поцелуев.

— Стас…

— Моя девочка…ты все еще моя девочка!

— Любимый.

— Хочу тебя!

— Не здесь же, Господи!

— Здесь. Как я соскучился, как давно тебя не касался.

— Мы сейчас всех на уши поставим!

— Придется тебе, вести себя потише, дорогая.

— Но, дети услышат…

— Дети давно спят.

Ага! Кто спит, а кто на четвереньках ползет, изображая из себя таракана.

Из кухни в сторону прихожей.

Лера была пунцовой. Горело не просто лицо. От смущения, горело все тело. Окончательно решила — пусть уж лучше обнаружат!

Свидетелем подобного интимного действа становиться не собиралась точно.

Это уже слишком! Даже для нее.

К счастью, преодолела расстояние довольно быстро. Торопливо схватила забытую сумочку, и пулей влетела в собственную комнату, даже не помня, как поднималась по лестнице.

Уже засыпая, Спирина думала только об одном — кто наговорил подобные вещи Маргарите Алексеевне? Кто пытался внести разлад в их семью?

* * *

Нормально выспаться той ночью, Лере было не суждено. Минут тридцать ворочалась в постели, прежде чем снова заснуть. А уже без четверти три ее разбудила настойчивая трель мобильника. Не глядя, девушка приняла вызов и тут же зажмурилась от пронзительного женского визга.

— Ах, ты маленькая хитрая с*чка! — Ни капли не сдерживала эмоции Смирнова. — Мало того, что обвела меня вокруг пальца, так еще и оказалась волком в овечьей шкуре! Двойным, мать ее, агентом!

— Анна Александровна, — Валерия подпрыгнула на кровати. Сон, как рукой сняло. — Я ведь не скрывала ничего. И все могу объяснить…

— Уж постарайся! Очень постарайся! Особенно меня интересует тот пункт, где ты вламываешься в мой кабинет.

— Господи…

— Поздно молиться, милая! Он не сделал тебя невидимой для камер видеонаблюдения.

— Анна…

— Что ты делала в моем кабинете? Вернее, что вы делали? С господином Давыдовым, полагаю.

И тут, Лера проснулась окончательно. Хитро прищурилась, осененная догадкой. А после, выпалила на одном дыхании:

— Не кричите, пожалуйста. Все же ночь на дворе. Просмотрите записи — если, они конечно, существуют. Однако что-то подсказывает мне, что в вашей приемной их просто нет. А следующий за ней, кабинет Вашего руководителя, как и положено, находится на сигнализации. Попытки взлома не значится. Были подвыпившие. Заблудились в коридорах. Какие к нам могут быть претензии? А если так интересно узнать, чем я занималась с мужчиной, которого Вам так хотелось пристроить между своих ножек, спросите прямо. И я отвечу: тем же самым, чем и Вы с мистером «О, да, Миша! Оближи меня всю!».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})