Соблазнительный дьявол (СИ) - Идэн Вероника

— Отойди назад, — проурчал Девлин. — Это моя сторона.

Трепет щекочет мой живот, когда я двигаюсь по матрасу. — У тебя есть сторона? Тебе что, восемьдесят пять?

Девлин откидывает одеяло и забирается в кровать. — Мне нравится моя половина.

Как только мы ложимся, Девлин выключает свет, погружая нас в темноту. Единственный звук в комнате — это наше рассинхронизированное дыхание. Девлин дышит, потом я. Вдох, выдох.

Расстояние между нами ощутимо, как стена, к которой я могу прижаться. Всего несколько дюймов, но это может быть и пещера.

Я собираюсь открыть рот и сказать что-нибудь, чтобы нарушить неловкую атмосферу, но рука Девлина ложится мне на бедро. Его прикосновение горячее, просачивается сквозь мои леггинсы.

— Хорошо? — Обычно авторитетный голос Девлина хриплый и сиплый.

— Да. Все в порядке.

Девлин берет не просто дюйм, он берет милю. Его рука обвивается вокруг моей талии, притягивая мою спину к своей обнаженной груди. Он, как осьминог, обхватывает меня. Для того, кого я когда-то считала холодным, как мрамор, тепло его тела обволакивает меня.

Из Девлина вырывается грубый звук. Его дыхание становится напряженным и напряженным. Он просовывает свою большую руку под мою футболку, поглаживая живот и поднимаясь между грудей. На мне нет лифчика. Его большой палец проводит по краю одной груди, вызывая у меня вздох. Мои соски вздрагивают, трение футболки заставляет меня извиваться в порыве чрезмерной чувствительности.

— Девлин, — вздыхаю я.

Он сказал, что хочет только спать. Хочет ли он большего? Хочет ли он меня?

Нос Девлина упирается в мою шею. Его жесткость ослабевает, и он крепче обнимает меня. Он просовывает колено между моих ног, и я чувствую, как его полутвердый член упирается мне в задницу.

Я сдвигаю бедра, двигая ими навстречу его длине.

Девлин рычит, его рука крепче обхватывает меня, он прижимает свои бедра к моим в ответ, его член становится тверже.

— Спи, смутьянка.

Я прикусываю губу. От искры огня, которую он разжег в моем животе, моя кожа напряжена, а клитор пульсирует. Мы действительно собираемся спать вот так?

— А что насчет…

Девлин прерывает мой вопрос о его члене еще одним ворчащим звуком, покусывая мою шею. Его язык следует за ним, заставляя меня выгнуться дугой против него.

— Господи, — простонал он мне в шею. — Давай, блядь, спать.

Мое тело протестует. Я хочу, чтобы он перестал дразнить изгиб моей груди небрежными прикосновениями, потому что это сводит меня с ума.

— Ты хотел, чтобы я была здесь.

Его зубы и язык ласкают мою шею, мучая одно и то же место. Он ставит мне засосы? Как он может так прикасаться ко мне и просить меня лечь спать?

— Я хочу, чтобы ты спала. — Девлин оседает, прижимая мое тело к своему.

Когда он выдыхает, это звучит удовлетворенно. Почти счастливым.

Я облизываю губы и пытаюсь замедлить учащенное биение сердца, сворачиваясь калачиком, чтобы уснуть. Меня окружает его запах, нотки имбиря, завернутого в кожу, щекочут мои чувства. Он на простынях и вокруг меня, а Девлин держит меня рядом.

По мере того как сонливость подавляет прилив вожделения, сон ускользает от меня. Девлин проваливается в бессознательное состояние, прижавшись губами к моей шее.

Я никогда не продавала свое тело. Это единственное, что у меня осталось. Но это как-то по-другому, спать в его постели. Может быть, это то, что растет между нами, что меняет все.

Это то, что я говорю себе, чтобы окончательно сдрейфить.

Губы Девлина прижимаются к моей шее во сне, как будто ему этого недостаточно.

Мне кажется, я понимаю, как он был напряжен, а потом смог расслабиться, когда мы запутались друг в друге. Меня это тоже успокаивает. Это… приятно.

Обнимаясь с Девлином, я засыпаю, больше не чувствуя себя такой одинокой без мамы.

***

Когда я прихожу в мамину больничную палату с охапкой книг, она одна. Мама лежит в постели и выглядит лучше, чем я видела ее в последние годы. Ее щеки пышут здоровьем, а глаза светятся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ничего не было страшнее, чем вбежать в наш трейлер и обнаружить ее без сознания на полу.

— Привет, — ярко приветствую я, входя.

— Привет, малышка. — Улыбка мамы полна сияния. Она похлопывает по кровати. — Присаживайся.

— Принесла тебе кое-какое развлечение. — Я сажусь на край ее кровати, кладу книги из моей коллекции на столик с подносом. — Я подумала, что тебе, наверное, скучно и нужно чем-то занять время. Доктор уже выписывает тебя?

— Пока нет. Мы ждем последних результатов анализа крови.

Я сдерживаю вздох. В доме Девлина все оказалось лучше, чем я ожидала, но я скучаю по маме. Я беру щетку с приставного столика и приступаю к нашей рутинной работе. Я прихожу в гости, расчесываю ей волосы и делаю домашнее задание, пока мы разговариваем.

Когда она протягивает руки, я наклоняюсь, чтобы обнять ее. Она гладит меня по волосам, и на минуту все в мире становится хорошо.

Когда мы расстаемся, мама проверяет книги. — Некоторые из них пополнили твою библиотеку.

— Да, я купила несколько новых. — Мне удалось купить целую коробку, от которой библиотека планировала избавиться. Я указываю на ту, что у нее в руках. — Смотри, тот же автор, что и у «Звездной пыли».

— А, одна из твоих любимых. — Мама смеется. — Ты умоляла меня прочитать ее снова каждый раз, когда мы ее заканчивали.

Я обхватываю ее за плечи и обнимаю. — Ты озвучивала лучше меня. Мне это нравилось.

Тоскливый взгляд задерживается в ее глазах, морщинки вокруг них, когда я заканчиваю расчесывать ее волосы и отодвигаю кресло.

— В чем дело? Ты устала?

Мама машет рукой. — Нет, нет. Я просто рада, что ты была счастлива. Вот что важно.

Мое сердце сжимается. — Конечно, была. — Я беру ее руку, поглаживая костяшки пальцев. — Пока у меня есть ты, я счастлива.

На ее лбу появляется морщинка. — Мне жаль, милая. Находясь здесь так долго, я просто много думала.

— Мама, — вздыхаю я, сжимая ее руку.

— Мне жаль твоего отца, ты не должна была волноваться…

— Мама, нет. Это была не твоя вина. — Мое сильное выражение лица почти рассыпается. Я хочу забрать всю ее боль и проглотить ее. Это бремя может попытаться сжечь меня изнутри, я переживу его. — Теперь все будет хорошо.

Она утирает слезу, прежде чем она упадет. — Почему бы тебе не рассказать мне о том, как дела в школе? Доктор упомянул, что твой друг рассказал ему о предстоящей студенческой ярмарке.

— Точно.

Девлин оставил брошюры о колледжах на острове в кухне. Джемма прислала мне ссылку на колледж Оук Ридж, но я не могу пойти в художественную школу, чтобы изучать историю искусств. Я должна выбрать что-то практическое. Может быть, медсестринское дело. Я еще не решила. Меня больше беспокоит выбор школ, где есть стипендии и гранты, на которые я могу претендовать.

Никто из них не должен беспокоится о своем будущем. Джемма поставила перед собой одну цель, а Девлин может выбрать любую школу, какую захочет.

— Знаю, что мы мало об этом говорили, но что бы ты ни выбрала, у нас все получится. Я хочу, чтобы ты следовала своим мечтам, Блэр.

Я поднимаю взгляд от ковыряния в ногтях. — Я еще не выбрала специальность.

Мама откидывается на подушки и улыбается. — Я так горжусь тобой.

— Спасибо, мам.

Через несколько минут врывается медсестра, проверяет маму и приносит ей ужин. Мы делим желе и смеемся над видеороликами с животными на TikTok, которые я просматриваю по WiFi в больнице.

На одном из видео есть мальчик, похожий на Девлина. И вот так я не могу выбросить из головы вчерашний вечер. Он все время всплывает. Сосредоточиться на английском раньше было сущим адом.

— Почему у тебя такое выражение лица? — Мама дразняще вздохнула. — Ты покраснела?

— Я — нет.

Я прикрываю свои пылающие щеки. О Боже, я краснею, ничего не могу с этим поделать, не тогда, когда мои мысли возвращаются к слабому красному пятну, которое я обнаружила на шее сегодня утром. Я повязала на него бандану, чтобы скрыть. Мои щеки разгораются еще больше, когда я вспоминаю, как рот Девлина прикоснулся к моей коже, оставив свой след.