Алиса и Диана в темной Руси - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова

class="p1">– К нашей общей Сказочнице, – поправила его Диана. – Это шантаж?

Богатыри утвердительно кивнули подбородками, схватили в охапку дочек, а также изделия кованые – подношения невестам. Вскочили на коней резвых и поскакали. В караульщиках оставили лишь Балдака Борисьевича от роду семилетнего. Мол, мал еще, рановато ему женихаться.

А как поскакали, только пыль столбом встала, да голосили козы не подоены.

– Балдак и подоит, – надеялись.

– Меня забыли! – хлопал крыльями черный друже, догоняя войско.

Чертовую сопку в два счета обогнули и приехали. Застава поляниц почти ничем не отличалась от заставы богатырей. Ну, забор размалеван да цветаст, ну, скатерти на столах, занавесочки на окнах вышиванные. А так всё то же самое. Даже и описывать не будем. Время, как говорится, дорого: Сказочница ждет, рыдает слепошарая.

«Туки-туки» постучались женихи в деревянные ворота, которые нашим девочкам показались выше неба. Тишина. И тут с караульной вышки раздался голос-гром:

– То не рысь пробегала, рыкнула; не лиса проскакала, тявкнула; не медведь прокосолапил, взревел; а то тридцать пять козявочек к стенам наших прилепились, а в наездничках у них муравьишечки.

– Ты другим стихами песни пой, коровка божия! – закричал на нее гусельник Садко, за обидушку да за злобушку пробрали его речи насмешливые поляницы удалой. – Открывай ворота, а то выломаем.

– Кто же так женихается? – засмеялась Динка.

– Тс-с… – зашипела Алиса на великовозрастного дурня. – Вы отъедьте подальше, поклонитесь низко и скажите, что приехали в гости с подарками.

Скривили богатыри губы сальные, сжали скулы злые, но сделали, как велела молодая сваха. Отъехали они на сто аршин, слезли с бурушек, поклонились низко-низко и заговорили сладко-сладко:

– Гой еси, поляницы удалые! Встречайте добрых витязей расстегаями да супом гречишным. Мы явились к вам не с пустыми руками, а с приданым – с посудой резной, узорчатой, краше на всём белом свете нету.

Заинтересовалась с вышки-башенки поляница, высунула свой шелом наружу:

– А для кого приданое это?

– Для вас. Надумаете замуж выходить за кого, так и будет с чем к молодым мужьям в дом идти.

– Замуж?

– Замуж. А что тут такого?

– А за кого замуж?

– Ну не знаем. За кого захотите.

– Вы что ли женихи?

– Ну, может и мы. А чем плохи-то?

Залился шелом пляницы звонким хохотом и исчез. Ждали богатыри долго. День. Два. Три. Стучались, скреблись в дубовые двери оборонные; припасы, с собой прихваченные съедали, да новые сказки нашим деткам рассказывали:

БОГАТЫРЬ И СИЛА СИЛЬНАЯ.

– Ты покуда, воин, скачешь?

– Покуда умом не тронулся.

– А куда путь держишь, не скажешь?

– На Кудыкину гору.

– Понятно.

– Понятно, так и проваливай!

– А ты меня идти с собой не отговаривай.

– Вот черт чумной привязался!

– Ты, рыцарь, сам в любви мне признался.

– Когда ж это было?

– Сам сказал: хочу, чтоб сила меня любила.

Вот я и есть твоя Сила могучая!

– Что за зараза скрипучая

за мной увязалась?

Хочу, чтоб ты отвязалась!

Как сказал, так и стало:

Сила сильная от него отстала.

Стало плохо герою сразу,

пошел искать на себе заразу,

лопнул блоху, две.

– Всё не то! Что за тяжесть во мне?

Развернулся, домой поскакал.

Забыл куда и скакал.

А дома жена с пирогами,

тесть с ремнем да теща с блинами.

Хорошо! Да так хорошо, что больно.

Не думал воин о воле вольной

больше никогда в жизни,

Кудыкину гору не поминал,

он и так всё на свете знал.

А силищи лишней нам отродясь не надо,

нам со своей нет сладу!

Вздохнули богатыри еще раз да и размечтались о женах с пирогами. А солнце хмурится, к закату клонится. Разморило нашу братию. Хотели уж было прилечь, но тут высунулись из-за забора шлемы поляниц удалых и запели:

Не отдай меня, мать,

за рубеж умирать.

Не отдай меня, отец,

заграницу под венец.

Не отдай меня, родня,

я у вас и так одна!

Не пускайте меня к князю —

чужеземнейшей заразе!

Двери позапирайте

и никуда не пускайте!

– Славно придумали! – заломил соболью шапку Соловей Будимирович. – Только вы всё по старинке поете. Отворяй запоры, не князя заморского мы сваты, а сами молоды да хваты!

Ворота подумали маленько, помолчали и с тяжким скрипом начали потихоньку отворяться.

Глава 15. Баю-бай, богатырь засыпай

Створы отворились, дубовый тын охнул и встал крепче прежнего. Под кровлей ворот заблестели тринадцать маковок шлемов могучих девок-воинов.

– Свят, свят, свят! – перекрестился богатырь Калика. – Чертова дюжина, пойдем до дому от греха подальше.

– Погодь, не спеши, – остановил его Бова Гвидонович, тому в опасную затею пускаться было не впервой. – Войдем тихонечко, поцелуемся с девицами и назад. Сидеть у них до петухов никто ж и не неволит.

– Не неволит, – охнули тридцать пять отважных воинов и полезли целоваться с поляницами удалыми.

Девки долго отплевывались и утирали сахарные уста платочками.

– Заходите, люди добрые, берите что хотите, – подлетел к богатырям Тимофей, он обследовал хозяйство поляниц, пересчитал их добро и остался довольным.

– Пш… – шикнули на него маленькие хозяйки.

– Как вас звать-величать, красавицы? – обратился Василий Казимирович к большим хозяйкам подворья и поклонился низко-низко.

Остальные мужланы, глядя на него, тоже отвесили поклоны и по очереди представились.

Воительницы хмыкнули и тоже назвали себя поименно:

– Василиса Микулишна, Настасья Микулишна, Настя Королевична, Златыгорка, Савишна, Марья Моревна, Хозяйка яблочек молодильных, Девка-Турка, Марина Игнатьевна, Мария Лебедь Белая, Девушка-чернавушка, последняя Амазонка, Казачка-наездница.

Илья Муромец спрятал в ножны свой ножище-кинжалище, махнул плечом аршинным и достал из сумы подарки дивные – расписную посудину.

Ой что тут сделалось с храбрыми воительницами! Заверещали, побежали на блестящее серебро узорчатое. Расхватали столовые приборы и в горенку! Только женихи их и видели.

Ну, что делать? Слезли мужчины с коней, отпустили их на вольные хлеба попастись, а сами побрели вслед за вороном хоромы богатырш осматривать, починять то, что завалилось, перекосилось, прогнило да заплесневело. Только не успели они ничегошеньки, ночь накрыла деревеньку. А раз поляницы в дом не зовут, деваться некуда, улеглись плотники на ступеньках терема самого справного. Алису и Диану укутали плащами походными да и сами задремали. А черный разведчик юрк под дверку, на одной петельке болтающуюся, и айда подслушивать под столом разговоры дев сердцекаменных.

Девы же подарки рассмотрели, расчувствовались, всплакнули даже, налили вина в кубки новые, пригубили и призадумались:

– Что делать с богатырешками будем?

– В полон взять!

– Прополоть наши грядки их обяжем.

– Пускай починят то, что хотели, а опосля усыпим их медовухой терпкою и убьем сгоряча, да как бы понарошку.

На том и сговорились девки сильные,