Крах мирового порядка - Юрген Граф

Студентка: Значит, правы те, кто называет экспертизу Ф. Лейхтера псевдонаучной?

Ф. Брукнер: Не спешите. То, что работа содержит ошибки, далеко ещё не значит, что все её выводы ложны, и она «a priori» ненаучна. Ф. Лейхтер был пионером, а пионеры неизбежно обречены на ошибки. К тому же у Ф. Лейхтера было слишком мало времени на экспертизу: процесс над Цюнделем уже шёл к концу, а он должен был обязательно представить свои выводы до конца процесса.

Важнейшая часть экспертизы Ф. Лейхтера была посвящена следам цианида. Здесь я хотел бы задать кое-какие вопросы. Есть среди вас кто-нибудь, кто знает химию? Вы, Владимир?

Студент: Моя основная специальность — математика, а вторая — химия.

Ф. Брукнер: Хорошо, Владимир. Значит, вы знаете, что такое цианиды и ферроцианиды.

Студент: Конечно, знаю.

Ф. Брукнер: Тогда поделитесь с нами вашими знаниями.

Студент: Цианидами называются соли цианида водорода (HCN), а ферроцианидами — соединения железа с цианидами. Железо имеется в природе в небольших количествах повсюду, например, в глине и песке. Если содержащий железо материал вступает в контакт с цианистым водородом, образуются ферроцианиды, которые отличаются необыкновенной стабильностью. Синие пигменты ферроцианидов называются «берлинской лазурью».

Ф. Брукнер: Отлично. Если в каком-то помещении используется синильная кислота, на стенах обычно образуются синие пятна. Приведу пример. В 1977 году в протестантской церкви в Визенфельде, Бавария, на стенах во многих местах появились огромные синие пятна. Сначала не могли понять почему. Позже выяснилось, что стены при реставрационных работах покрыли новым слоем известкового раствора, а потом всю церковь в целях борьбы с древоточцами опрыскали цианосилом — так сегодня называется Циклон-Б.

Если вы осмотрите газовые камеры концлагерей Майданек и Штутгоф, вам сразу бросится в глаза синяя окраска стен. В Штутгофе синие пятна заметны даже на наружной стене, т. е. по прошествии нескольких лет краска проступила сквозь стену. Согласно официальной версии, эти помещения, хотя были построены и использовались, как камеры для дезинсекции, использовались позже также для уничтожения людей, а согласно концепции ревизионистов, в них убивали газом только вшей и других вредных насекомых. С помощью только химического анализа, разумеется, нельзя доказать, кто прав. Вернёмся опять к теме Освенцима.

В. Бжезинке было два здания, известных, как строения 5а и 5б. Они использовались в целях гигиены, и в них имелись, в частности, камеры для дезинсекции. Никто никогда не утверждал, что там убивали людей. Их стены, как внутренние, так и наружные, усеяны синими пятнами.

Студент: Даже сегодня, когда прошло более шестидесяти лет со времени использования газа в этих помещениях?

Ф. Брукнер: «Берлинская лазурь» не растворяется в воде, поэтому дождь и снег на неё не действуют. Так чего следует ожидать в газовых камерах, где якобы убивали людей, в Освенциме I и, прежде всего, в Бжезинке?

Студент: Разумеется, синей окраски стен.

Ф. Брукнер: Вот именно. Но если вы посетите самую знаменитую из всех «нацистских газовых камер», ту, что находится в базовом лагере Освенцим I, то не обнаружите там ни малейших следов синей краски. Морг I крематория II Бжезинки, где, согласно показаниям всех свидетелей, было убито газом самое большое число людей, частично можно осмотреть и сегодня. И там вы напрасно будете искать на стенах синие пятна.

Студент: Господин Брукнер, у меня нет слов! Как могло случиться, что столь элементарные вещи десятилетиями никому не попадались на глаза, даже ревизионистам?

Ф. Брукнер: Первые ревизионисты либо не могли ездить в тогда коммунистическую Польшу, либо, если могли, не уделяли внимания этим вопросам. Их аргументы были исключительно исторического, а не технического или химического характера. Представители официальной истории, понятно, остерегались поднимать эти вопросы, а критически настроенные посетители, которым эти пятна бросались в глаза, благоразумно помалкивали.

Вернёмся к мнимым камерам для убийства людей в крематориях Освенцима. Крематорий I базового лагеря был оставлен немцами нетронутым, четыре крематория Бжезинки были взорваны. Из них лучше всего сохранился крематорий II, контуры здания крематория III ещё ясно видны, а от крематориев IV и V остались лишь огромные груды развалин.

Фред Лейхтер и его коллеги взяли множество проб штукатурки в крематории I, в моргах крематориев II и III и на развалинах крематориев IV и V. Для контрольного сравнения была взята также проба в камере для дезинсекции. По возвращении в США они передали эти пробы в химическую лабораторию (Альфа Аналитикл Лабораториз, Эшленд, штат Массачусетс) для исследования на содержание цианидов, разумеется, не объяснив ответственному за анализы эксперту, д-ру Джеймсу Роту, откуда эти пробы.

Студент: Начиная с какой концентрации можно доказать наличие следов цианида?

Ф. Брукнер: Начиная с 1 мг на килограмм. Более низкие величины не имеют доказательной силы.

Вот результаты измерений, проведённых в массачусетской лаборатории. Я ограничусь величинами для крематориев I–III, так как в полностью разрушенных крематориях IV и V невозможно определить, из каких частей здания взят исследуемый материал.

Таким образом, самый верхний слой штукатурки на стене камеры для дезинсекции состоял более чем на 10 % из ферроцианидов, тогда как максимальная величина, полученная на пробе из «газовых камер», была меньше более чем в 150 раз. Какие выводы следуют из этих результатов, должно быть ясно каждому.

Студентка: И всё же, величины некоторых образцов из помещений, считающихся газовыми камерами для убийства людей, превышают нулевые. Значит, там вполне могли совершаться убийства людей газом, хотя и не в таких масштабах, как утверждают.

Студент: Но примечательно, что величины проб из крематория II, на который якобы приходится наибольшее число жертв, нулевые. А как объяснял сам Ф. Лейхтер тот факт, что на пробах из крематориев I и III были получены величины до 7,9 мг на кг?

Ф. Брукнер: Он выдвинул гипотезу, что эти помещения один или несколько раз подвергались дезинсекции с использованием Циклона-Б. Это действительно не исключено.

Студент: Значит, нельзя исключить и убийство газом отдельных людей?

Ф. Брукнер: С помощью химического анализа, конечно, нельзя.

В качестве реакции на экспертизу Ф. Лейхтера музей Освенцима заказал Институту судебной медицины в Кракове контрэкспертизу, которая была проведена в сентябре 1990 года группой экспертов под руководством профессора д-ра И. Маркевича. Эти учёные объяснили отсутствие заметных следов цианида в «газовых камерах» тем, что атмосферные воздействия стёрли их на протяжении истёкших десятилетий, не объяснив, однако, почему эти воздействия не затронули следы цианида в стенах камер для дезинсекции.

Не могу не упомянуть одно особенно смехотворное объяснение, которое отдельные представители «холокостового лобби» дают по поводу отсутствия заметных концентраций цианида на стенах. Согласно их аргументации, всю синильную кислоту вдыхали жертвы, поэтому на стенах ничего не оставалось.

Студент: Боюсь, что молекулы синильной кислоты могли не подчиниться приказам СС лететь только в носы и рты жертв.

Ф. Брукнер: Р. Фориссон иронизировал в этой связи о «молекулах с наводящимися головками», как на ракетах, которые сами ищут цель. Этот аргумент совершенно нелеп ещё и потому, что грануляты Циклона-Б испускают синильную кислоту на протяжении минимум двух часов, а жертвы, согласно показаниям всех свидетелей, умирали быстро: одни говорят «мгновенно», другие — «через 15 минут». Мёртвые не могли дышать, даже в Освенциме.

Поскольку наука никогда не была сильной стороной апологетов «холокостового лобби», они направили большую часть своей энергии на травлю Ф. Лейхтера. «Охотница за нацистами» из Парижа Беата Кларсфельд заявила: «Пусть Лейхтер поймёт, что он не останется безнаказанным за своё отрицание Холокоста». А в США еврейка Шелли Шапиро со своей организацией «Пережившие Холокост и друзья справедливости» развернула яростную кампанию травли Ф. Лейхтера, в результате чего он потерял все заказы и был разорён.

Студент: Что и говорить, у лоббирующих Холокост сильные научные аргументы!

Ф. Брукнер: Силу этих аргументов ещё больше, чем Ф. Лейхтер, ощутил на себе немецкий химик Гермар Рудольф.

Осенью 1989 года Рудольф, будучи 24-летним студентом, прочёл книгу, в которой упоминался «Доклад Ф. Лейхтера». Г. Рудольф, как химик, сразу заинтересовался этим и вступил в контакт с ревизионистами. Весной 1991 года он познакомился с генерал-майором в отставке Отто Эрнстом Ремером, которого привлекли к суду за «отрицание Холокоста». Адвокат Ремера, Хайо Герман, искал специалиста, который мог бы проверить результаты Ф. Лейхтера, и Г. Рудольф вызвался это сделать. В августе 1991 года он поехал с одним коллегой-спутником в Освенцим, провёл конструкторско-техническое обследование крематориев и взял пробы штукатурки из «газовых камер», которые потом передал на анализ в Институт Фрезениуса.