Темные ночи (сборник) - Боб Шоу

Поглощенный ею, Дардаш под охраной своей магической защиты, казалось, забыл обо всем остальном мире, но в это утро он ощущал какое-то странное беспокойство и рассеянность, а его ум обнаруживал досадную склонность к погоне за совершенно не относящимися к делу тривиальными мелочами. Добравшись до южной оконечности острова, где располагался его дом, маг опять невольно принялся гадать, кто или что привлекло его внимание на противоположном берегу.

Поддавшись внезапному порыву, он бросил взгляд на восток и увидел, что загадочная белая пылинка все еще маячит на водной глади. Дардаш нахмурился, а затем признался себе, что ум его не успокоится, пока не будет разрешена эта маленькая тайна.

Поморщившись от собственной глупости, он вошел в дом и по каменной лестнице взобрался на верхний балкон. Только вчера он использовал подзорную маску, чтобы рассмотреть корабль, который ненадолго появился на горизонте, и она все еще лежала на низкой скамье, похожая на отрубленную голову гигантского орла. Дардаш прижал маску к лицу и повернулся в сторону материка. Поскольку подзорная маска действовала по магическому, а не оптическому принципу, ее не требовалось настраивать или фокусировать, и Дардаш немедленно увидел загадочный предмет так, словно смотрел на него с расстояния нескольких шагов.

Молодая женщина была, наверное, самой прекрасной из всех, что он когда-либо встречал. По виду ее следовало причислить к аморитянам — у нее были пышные черные волосы и гладкая красно-коричневая кожа, свойственные этому племени, а ее лицо — чувственное и волевое, с темными глазами и полными губами, великодушное, но требовательное — было лицом той совершенной возлюбленной, которую все мужчины помнят по своим грезам, но лишь немногие стремятся иметь в действительности. Дардаш наблюдал, как девушка, стоя по лодыжки в воде в узкой бухте, расстегнула свой белый льняной хитон, отбросила его на песок и окунулась в волны.

Ее движения были томными и грациозными, словно танец, исполняемый лишь для него. У Дардаша пересохло во рту, когда он рассмотрел каждую интимную деталь ее тела, следуя взглядом за ручейками стекающей воды — от роскошной груди до упругого живота и стройных бедер.

Дардаш даже не представлял себе, долго ли длилось ее купание. Он пребывал в безвременном, похожем на транс состоянии до тех пор, пока девушка не вышла из воды, не оделась и не исчезла в каменных нагромождениях, образующих естественный барьер между морем и сушей. И лишь когда она пропала из виду, маг вышел из оцепенения. Он снял орлиную маску, и знакомые маленькие владения показались ему странно холодными и невеселыми.

Спустившись в кабинет, Дардаш внезапно понял причину своего недавнего дурного настроения, своей раздражительности и рассеянности. Желание посвятить свою жизнь разгадке заклинаний целиком исходило от ума, но сам-то он был существом сложным — амальгамой ума и тела, — и физическая сторона его природы бунтовала. Конечно, он мог бы захватить парочку девушек из прибрежных селений, когда обустраивал свое убежище, и они бы. только сочли за честь прислуживать ему в обмен на несколько основных магических приемов, но Дардаша одолевало тягостное чувство, что время для подобных соглашений прошло. Даже самые юные из местных женщин, как правило, быстро увядали, измученные тяжелой работой, и, кроме того, он только что увидел ту, единственную, которую истинно возжелал себе в подруги.

Но кто она? Откуда она пришла и куда направляется?

Этот вопрос тревожил Дардаша весь оставшийся день, отвлекая от бесконечных попыток установить связь между графическим видом заклинаний и сложными абстракциями, составляющими их суть. Торговые караваны обычно избирали более долгий прибрежный маршрут между столицей Колданы и северными землями, значит, маловероятно, что она дочь или наложница богатого торговца. Какие еще могут быть предположения? Только в сказках принцессы и всякие высокородные девицы отправлялись по миру в поисках знания. Примирившись с фактом, что все эти рассуждения бесплодны, Дардаш закончил работу уже за полночь, но, несмотря на усталость, никак не мог уснуть. Всякий раз его покой нарушали видения неизвестной женщины, и он просыпался, чувствуя на своих губах прикосновение ее уст, которое, исчезая, оставляло ощущение утраты, все более сильное и настойчивое.

Во многом его настроение определяла уверенность, что счастливый случай выпадает только однажды и наказанием за бездействие служит вечное сожаление. В результате, почти утратив веру в особую благосклонность богов, на следующее утро Дардаш отправился на восточную границу своего острова и снова увидел мелькающее на том берегу белое пятнышко. На этот раз зрение было дополнено памятью, и ему не составило труда истолковывать ленивые передвижения и изменения формы туманного пятнышка. Она была здесь. Она раздевалась, сбрасывая покровы с" роскошного тела, и прихорашивалась, готовясь принять ласки моря.

Дардаш задержался ровно настолько, сколько требуется, чтобы скинуть сандалии. Он вошел в прозрачную воду и сильными и экономными гребками поплыл к материку. Расстояние до берега быстро сокращалось. Едва он миновал границу невидимого экрана, защищавшего его остров, очертания женщины обрели четкость, и Дардаш подумал, что с этой минуты и она может его видеть. Впрочем, девушка, очевидно, была слишком увлечена купанием.

Она не замечала его присутствия до тех пор, пока Дардаш не почувствовал под руками гальку и не встал на ноги по колено в воде. Его полуголое тело внезапно возникло чуть ли не у самого берега, и девушка застыла, полурасстегнув хитон, слегка обнаживший ее груди, и бросила на мага взгляд, выражавший удивление и гнев, но лишенный всякого намека на страх.

— Я полагала, что одна здесь, — холодно произнесла она. Ее прекрасное лицо светилось надменным недовольством. — И вдруг в море не протолкнуться.

— Отчего же, — возразил Дардаш, пытаясь улыбкой завоевать ее расположение. — Нас здесь только двое.

— Скоро ты останешься в одиночестве.

Повернувшись, девушка подхватила свою плетеную сумочку и пошла прочь по направлению к узкому выходу из бухты. Солнце просвечивало сквозь тонкую ткань одежды, обрисовывая ее тело.

— Подожди! — крикнул Дардаш, решив, что вызов может быть наиболее действенным способом привлечь ее внимание. — Ты ведь не боишься меня?

Девушка едва заметно вскинула голову, но не остановилась. Подгоняемый нетерпением Дардаш широкими шагами устремился за ней, убежденный, что если упустит и этот случай, то ему уже никогда не видать покоя по ночам. Он почти догнал женщину и уже ощущал аромат ее распущенных черных волос, когда его охватило предчувствие близкой опасности. Дардаш остановился, собравшись нырнуть в глубокую расщелину слева, но застонал, поняв, что опоздал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});