Вкус греха - Мэрилин Папано

— Я приехала, чтобы попросить денег у отца Джереда. — Она вымученно улыбнулась. — Для сына.

Уилл поставил стакан на груду картонных коробок и вывернул карманы джинсов.

— Тридцать два доллара с мелочью, — безучастно произнес он. — Вот все, что ты можешь от меня получить.

Она отвернулась и подошла к окну.

— Мне очень жаль, Билли Рей, — негромко проговорила Мелани. — Я никогда не думала, что для тебя все может вот так обернуться. Я попала в беду… И выходом для меня был ты.

— Лучше называй меня Уиллом, — сказал он достаточно холодно, но уже не так враждебно.

Мелани повернула голову и взглянула на него. Ну да, ему очень подходит имя Уилл. Билли Реем звали дерзкого юношу с насмешкой во взгляде и недоброй улыбкой. А теперь перед ней взрослый мужчина по имени Уилл.

— Я сожалею, Уилл.

— Я тоже. — Он присел на старинный деревянный сундук с покатой крышкой. — Вчера я видел твоего сына.

На губах Мелани тут же появилась невольная улыбка; так бывало всякий раз, когда ей говорили про Джереда.

— Хороший мальчик, правда?

— Он считает, что я его отец, и не очень доволен этим обстоятельством.

Мелани огляделась. Сесть в этой комнате было не на что, только на кровать. Еще пятнадцать минут назад она не сомневалась, что кровать Билли Рея Бомонта — это как раз то, что ей надо в убийственно жаркий день. И вот… Это уже не тот мальчик, с которым она могла поиграть и разделаться. Которого она предала без колебаний. Это мужчина. Он впустил ее в дом, вежливо выслушал все, что она имела сказать, — и только. Он ее не простил. Он не доверится ей вновь, потому что не повторяет ошибок. И он не подарит ей часок — другой.

— Куда ты отсюда поехал? — поинтересовалась Мелани, пытаясь найти такой предмет, о котором они могли бы говорить как старые друзья.

— Начал я с Нового Орлеана. С тех пор побывал во всех дырах южных штатов.

Она улыбнулась.

— А я начала в какой-то дыре в Джорджии, где жила старшая сестра матери. А сейчас осела в Новом Орлеане.

Наступила пауза. Мелани неловко переминалась с ноги на ногу. Ей было жарко, несмотря на вентиляторы, и неудобно в туфлях на каблуках, и она уже стала выдумывать, какой — нибудь предлог, чтобы попрощаться и уйти, но тут Билли — то есть Уилл — нарушил молчание:

— Мелани, кто он?

Ей не нужно было переспрашивать. Из всех ее мужчин его мог интересовать только один.

— Я не могу тебе сказать.

— Шестнадцать лет назад меня обвинили в том, что совершил он. Мне пришлось оставить дом, который стал для меня родным. А когда я вернулся, на меня показывали пальцами, а за моей спиной перешептывались и плевались. Я имею право знать.

Мелани сцепила пальцы.

— Я бы сказала тебе, Уилл, клянусь. Но он заставил меня дать слово. Мое молчание было частью нашей сделки, когда он дал мне денег. Я обещала, что никто никогда не узнает. И сейчас я договорюсь с ним на тех же условиях.

— Итак, ты приехала, чтобы получить деньги, — саркастически произнес Уилл. — Ты намерена его шантажировать.

— Господи, Уилл, что у тебя за язык! — Шутливый тон не удался ей. — Сначала ты назвал меня шлюхой, теперь еще и это.

Но это была правда. Она в самом деле замыслила шантаж. Она даже заучила слова, которые скажет этому человеку. «Как тебе известно, Билли Рей вернулся, и, можешь мне поверить, я раскаиваюсь в том, что причинила ему немало зла своей ложью. Пора очистить его имя от грязи, пусть все эти самонадеянные людишки поймут, что напрасно осудили Бомонта в свое время. Да, мои слова могут их не убедить, но в наше время существуют научные методы определения отцовства. Сейчас возможно точно установить, кто отец Джереда».

— Но почему ты солгала тогда? Почему ты, обнаружив беременность, назвала виновным меня, а не его?

Почему? Да потому, что ей было шестнадцать лет и она была испугана. Потому что человек, которого Мелани любила тогда больше жизни, пригрозил, что прогонит ее, если она когда — либо произнесет его имя вслух. Потому что ее отец, в свою очередь, угрожал ей. Потому что она знала, в конце концов, что никто ей не поверит, даже если она назовет имя отца Джереда. И тесты на отцовство в те времена были ненадежными, так же как и средства предохранения.

Да если бы она и назвала его имя, что бы она выиграла? Стала бы его женой? Смешно. Деньги? Так он дал ей денег. Любовь?

Она тяжело вздохнула. Много времени прошло, чтобы понять, что его отношение к ней не имело ничего общего с любовью. Все было куда проще. Ему были нужны ее юность и невинность.

— Проще всего было взвалить все на тебя. Весь город знал, что мы с тобой гуляли какое — то время. А ты, как известно, тащил в постель всех девушек, с кем встречался. — Мелани пожала плечами. — Ты хвастался, что удовлетворишь любую, и отцы семейств запрещали своим дочуркам с тобой встречаться. Мисс Роуз слышала со всех сторон, какую ошибку она допустила, когда привела тебя в свой дом.

Уилл поднялся с сундука и выглянул в окно.

— Значит, ты и сейчас не расскажешь правду? Ты не объяснишь Джереду, что он всю жизнь ненавидел не того, кто заслужил его ненависть? И не признаешься родителям во лжи? — Он понизил голос: — Ты, конечно, не упустишь возможности высосать из этого типа все соки?

Мелани медленно подошла к нему.

— Да. Прости меня, Уилл, но ты прав. Это мой единственный шанс. Сейчас, когда ты здесь, он боится. Боится, что я пожалею о своем поступке и захочу расставить точки над i. И он согласится заплатить хорошую сумму, чтобы избавиться от меня.

Уилл по-прежнему смотрел в окно.

— Даже одному человеку ты не захочешь рассказать всю правду?

— Нет, Уилл, я не могу рассказать мисс Роуз.

Конечно же, Мелани знала, что Уилл любит мисс Роуз как родную и ему непереносимо больно от того, что она не верила ему долгие годы. Естественно, что он хочет, чтобы мисс Роуз узнала правду, чтобы он получил право сказать ей: «Вот видите, я не солгал вам тогда». Но этой услуги Мелани не может оказать Уиллу. Она не расскажет правду даже Джереду. Неужели Уилл надеялся, что она откроется мисс Роуз?

— Извини меня, Уилл.

Он как будто не слышал ее слов. Мелани тронула его за руку, но он и этого не заметил. Со вздохом она сказала:

— Пожалуй, я пойду.

Уилл повернул голову и сурово посмотрел ей в глаза.

— Я провожу тебя до машины.

Только когда они поравнялись с коттеджем, Мелани поняла, отчего Уиллу вдруг пришло в голову проявить галантность. Она перехватила его взгляд, брошенный на Селину, которая возилась с цветами на клумбе.

Может быть, он имел в виду вовсе не мисс Роуз, когда просил ее открыть истину одному человеку? Может быть, он думал о Селине Хантер?