Солнечный ветер (СИ) - "FOX_MX"

Улыбчивая официантка подскочила к ним с картой блюд в тот момент, когда они уселись с комфортом. Джаред снял фуражку и расстегнул одну пуговицу воротника, одновременно отбрасывая назад волосы и улыбаясь, и Дженсен тихо засмеялся. Бруни выглядела так же, когда Джаред улыбался, и реакция официантки на фирменные ямочки Падалеки была совершенно предсказуемой: девушка зависла.

Падалеки взял в руки меню и вопросительно взглянул на Дженсена, тот вытянул руки ладонями вперёд, предоставляя Джареду полную свободу выбора, и приготовился насладиться зрелищем. Эклз ничего не мог с собой поделать, их совместная трапеза чудовищно напоминала свидание. Дженсен старался выглядеть серьёзным, но губы сами собой растягивались в улыбке. Так они ещё никогда друг с другом не сидели, пусть на краю света, и солнце здесь с горошину, а за стеной чудовищный мороз в минус сто восемьдесят градусов по Цельсию. Какая разница, если в метре от него сидел Падалеки и улыбался, выглядя при этом самым счастливым человеком на свете?

Дженсен откровенно веселился, впервые наблюдая принцип съёма Падалеки в действии. Он снова задался вопросом: есть ли у Джареда любимый человек? Кем является для него Баризи? Этот вопрос не давал ему покоя ни днём, ни ночью.

Наблюдая, как Джаред очаровывает официантку простым перечнем того, что ему приглянулось, он вдруг подумал, каковы его шансы завоевать этого загадочного парня? Они так долго знакомы и так чудовищно мало друг о друге знают. Что за ирония?! Неужели для того, чтобы встретиться и сказать друг другу несколько слов, им всегда должна грозить смертельная опасность?

─ Может быть, ты хочешь что-нибудь особенное для себя? ─ ворвался в его думы Джаред, вопросительно выгнув бровь. Такой невозможно юный сейчас, что сердце сбивалось с ритма.

─ Я тебе доверяю.

Непонятно, что такого особенного было в этой фразе, но Дженсен точно не думал, что она сделает Джареда ещё более счастливым, хотя так и произошло.

─ Тогда всё, ─ сказал Джаред, одаривая девушку ещё одним фирменным взглядом.

Дженсен хохотнул в кулак, маскируя кашлем рвущийся наружу смех. Всё, готова! Джаред мог больше ничего не делать, она пошла бы за ним куда угодно. Но, глядя на его профиль (Джаред сейчас пристально изучал зависший в зените Сатурн за окном), Дженсен был рад, что тот явно не заинтересован в интрижке, и даже не посмотрел вслед девушке. Значит... А что это значит?

─ Непривычно видеть обычных работников кухни. Привык к роботам, ─ бросил пробный шар Дженсен.

Джаред повернулся на его голос и усмехнулся:

─ На роботов смотреть ─ никакого эстетического удовольствия. Иногда дичаешь в длительных операциях. Уж насколько я люблю свою команду, но порой глаза б мои их не видели! Но спустя день мне уже тоскливо без них.

Дженсен снова рассмеялся. Странно, он раньше не замечал, что рядом с Джаредом всё время улыбается.

─ У тебя так бывает? ─ спросил Джаред, совсем забывая, что его интересовала панорама за окном. Теперь всё его внимание было сосредоточено на Дженсене. Упоительное чувство, надо сказать. Дженсен привык, что на него обращают внимание постоянно, но никто и никогда не смотрел на него так, словно он был центром мира. Или костью в горле. Хотя последнее из другой оперы. Стадию неприязни они вроде уже миновали, если сидели сейчас так близко друг от друга, почти соприкасаясь коленями под столом.

─ Бывает. Ты забываешь, что у меня под боком Бруни. И Вент. Единственный сангвиник у нас Сэмир, но и он порой доставляет. Что и говорить, старик? Месяцы в замкнутом пространстве кого угодно сведут с ума. Но нам хватает недели на реабилитацию.

Джаред вздохнул.

─ У нас так же.

Повисла пауза, которую нарушил Дженсен. Ему чертовски не хотелось обсуждать дела, когда есть столько всего, что они могли бы рассказать друг другу, но сказанное Морганом не давало ему покоя.

─ Что задумал Брэмэр, как думаешь?

Джаред словно ждал этого вопроса. Он тяжело вздохнул и ответил:

─ Точных данных нет, но разведка засекла часть их переговоров, которые удалось расшифровать. Титан уже давно в сфере интересов Брэмэра. Он слишком много внимания уделяет именно этому спутнику. Учитывая, что здесь расположен ареал камнеежки, Бюро тратит много сил на патрулирование всей системы Сатурна и Титана в частности. Сейчас на животное большой спрос.

─ То есть, твоя миссия здесь ─ разведка? Не возврат биоматериала?

─ Пожалуй, да. И охрана твоего корабля. Ловить камнеежку сложнее, чем отбить у рейнджеров. В последние годы Сеть ведёт себя неестественно агрессивно.

─ Ну, это мы ещё посмотрим, кто у кого и что попробует отобрать.

─ Я в тебе не сомневаюсь, но Сеть растёт не по дням, а по часам. Никогда не думал, что столько подонков готово переметнуться ради наживы и неясного будущего на сторону браконьеров. Мне кажется, исправительная система Меркурия их особо не пугает, что странно. Много у тебя камнеежек?

─ Много на этот раз. Мы хотим разделиться на пары, иначе операция затянется до бесконечности.

─ Ну, вот мы и будем вас охранять, одновременно занимаясь разведкой. Вполне возможно, что в Бюро или в Комитете сидит крот, некоторые данные по операциям становятся известны браконьерам. В прошлом месяце банда отморозков отбила  контейнеры с Ганимедской пчёлкой. Команда «Плазмы» погибла. Ты их не знаешь, они пришли в Школу уже после твоего выпуска, но я проучился с ними два года, толковые ребята были. Весёлые. Любили жить.

Дженсен не знал, что сказать. Их работа опасна, и каждый рейнджер знал, на что он идёт, получая пропуск в зоны ближнего или дальнего космоса. Но что можно сказать в ответ? С нами такого не случится? Мне жаль? Джаред и так это знает. Поэтому, Дженсен просто накрыл ладонью руку Джареда, лежащую на столе, и сжал его длинные пальцы.

Падалеки вовсе не обязательно знать, что он каждый день запрашивал сводки. Вдруг на этот раз не пронесёт, и он увидит знакомую фамилию? Из его курса и из тех, с кем Дженсен был знаком уже по совместным операциям в космосе, пока никто не встречался. Ранение Сэмира, пожалуй, явилось самым тяжёлым испытанием для него и команды, но у парня были реальные шансы выжить, и он их использовал. Им повезло, что отделались малой кровью. Но кто знает, сколько будет длиться это везение? Никто из них не застрахован от смерти. Эклз не знал пока, каково это, когда на твоих глазах гибнет твой друг. Бруни, например? Или Джаред?

Даже мысль об этом сжала его сердце тисками. Он глубоко вздохнул, и Джаред вдруг пристально посмотрел на него. Немигающим гипнотическим взглядом, от которого волосы на теле Дженсена вздыбились. На один краткий миг ему снова показалось, что Джаред читает его мысли. Такое уже было и не раз. Он почувствовал, как пальцы Джареда выскальзывают из его хватки и тут же охватывают запястье в ответном пожатии. Волна неконтролируемого возбуждения накрыла Эклза с головой. Дженсен снова вывернул кисть и переплёл их пальцы вместе, сжав на этот раз руку в кулак.

...Они смотрели друг другу в глаза и сжимали пальцы друг друга,  а за толстым стеклом кафе величественный окольцованный Сатурн скрывался за линией горизонта. Звуки посуды и тихая речь посетителей ─ всё исчезло. Дженсену вновь почудилось, как на его плечо садится огромная синяя бабочка из прошлого. В какой-то момент он не смог различить, где заканчиваются пальцы Джареда, и начинается его собственная ладонь, и задержал дыхание. В глазах танцевали синие и голубые всполохи, исчез разделяющий их стол. Дженсену казалось, что они стоят рядом, слившись в тесном объятии; он словно наяву почувствовал, как его губы согревает осторожный тёплый рот.

Наваждение длилось так долго, что он запомнил запах и вкус Падалеки. А может, ему всё померещилось? Но когда кровь застучала молоточками в висках от нехватки воздуха, а сердце уже билось в глотке, Джаред прервал контакт их глаз; длинные ресницы упали вниз как жалюзи, и Дженсен смог дышать дальше, успокаивая сумасшедшее сердцебиение.

Когда Джаред снова посмотрел на него, ничего гипнотического в его глазах больше не было, обычная серо-зелёная радужка с карими крапинками и доверчивый взгляд. Рядом сновала официантка с роботом-носильщиком, сервирующая их стол и выкладывающая  заказ. Вернулись звуки и запахи, привычные для столовой. Где-то рядом раздался взрыв весёлого смеха. Чуть дальше звякнула вилка, упавшая на пол.