Связывающая луна - Эмма Хамм

вниз по ее телу, пока не увлек ее на мох вместе с собой. Она без колебаний упала на колени, задаваясь вопросом, чего он хотел от нее.

Лютер положил ладонь ей на плечо, толкая ее на спину, пока она не легла на изумрудный ковер. Искрящийся свет блеснул в его глазах, когда он поднес одну из ее ног ко рту и поцеловал ее лодыжку.

— Все, что хочешь, моя дорогая, моя луна. Я обещаю тебе все, что ты захочешь.

Его поцелуи скользили по ее ногам, и она не могла перестать смотреть на облака. На листья, которые танцевали на ветру, который она не могла чувствовать, и вдруг его губы оказались там. Его язык давил, гладил и поражал. Что он делал? О, ей было наплевать на механизм этого, когда она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того, к чему прикасался его коварный язык.

Протянув руку между ног, она запуталась пальцами в его волосах и заставила его оставаться на месте. Показывая ему крошечными рывками, где она хотела его больше всего. Он внезапно погрузил пальцы глубоко в нее. Внезапный шок послал оргазм, дико сотрясший ее тело, невольный и потрясающий.

Ее рот открылся с внезапным оханьем, она выгнулась к нему.

Лютер отодвинул ее юбки, скользя вверх по ее телу со слишком довольной улыбкой на лице.

— Прекрати ухмыляться, — пробормотала она, прижимая руки к его блестящему рту и вытирая его начисто.

— Я не могу. Прости.

На этот раз именно она издала животный рык. Быстрыми движениями она ударила его в бок своими большими бедрами и заставила его перевернуться. Сидя на нем, на этот раз она точно знала, чего хотела. Как она собиралась забрать то, что было ее.

Не таким она представляла их первый раз. Она думала, что будет больше бархата и кружев. Возможно, со свечами, бросающими свет на его плечи, пока она наслаждалась им. Не это, хотя это было… совершенным.

Она потянулась между ними, найдя его уже твердым и горячим. Луна обвила его пальцами, поглаживая, пока он не издал низкий звук в глубине горла. Пока мышцы его живота не напряглись у ее пальцев, и она поняла, что настал момент. Для них обоих.

Наклонившись, она снова поцеловала его, задержавшись в уголке его рта.

— Сейчас?

— Сейчас, — ответил он, тяжело и голодно дыша.

Она соскользнула на него со вздохом, который исходил из глубины ее души. Он растянул ее почти до боли, но это было идеально, даже когда она опускалась на него. Ее бедра напряглись, когда она двигалась вверх и вниз, находя ритм, который чувствовался лучше всего. И это действительно было прекрасно. В тот момент она смогла почувствовать нечто большее, чем просто надежду. Это была светлая, яркая и ослепляющая связь.

Лютер вдавил пальцы между ними, ловко прикасаясь ко всем нужным местам, пока она не почувствовала, что ее тело больше не принадлежит ей. Он играл на ней, как на инструменте, пока ее мышцы снова не напряглись. Она прижалась к нему в тот самый момент, когда он со стоном направил бедра вверх.

И она обрадовалась, увидев, как прекрасно он выглядит в этом лесу с запрокинутой головой и выступающими в резких тенях и бликах связками шеи.

Он был ошеломляющим.

Он был волком в дикой природе, с кем-то, кого он никогда не думал, что встретит. И, тем не менее, вот они. Вместе.

Утомленная, разгоряченная и восхитительно растянутая, она упала ему на грудь с тяжелым, но довольным вздохом.

— Так что? — спросила она. — Я все-таки волк?

— Да, — ответил он. — Ты мой волк и моя луна.

ГЛАВА 23

О, тот поцелуй.

Луна знала, что он не мог знать, как много это значило для нее. Тот день. Весь вечер, пока они ехали обратно. Даже поездка в карете была наполнена долгими поцелуями и поглаживаниями, пока они вдвоем не ринулись через коридоры в его спальню. Он не мог знать, что вся ее жизнь, казалось, вела к этому моменту, и ничто другое никогда не могло ее удовлетворить.

Он сделал это. Оборотень.

Теперь, лежа в его постели, она знала, как глупо все это было. Ей все еще нужно было украсть у него. Он не дал бы ей этот бриллиант и ожерелья в той коробке. Даже если они были влюблены, и он хотел на ней жениться. Это были слишком ценные вещи, чтобы дарить их кому-либо.

Было так легко целовать его. Ее пальцы находили его, где бы он ни был. В карете ей хотелось держаться за его руку. В его спальне она хотела исследовать каждую частичку его тела и заставить его сделать то же самое с ее телом. Она хотела знать, как ощущался граф.

Она надеялась, что он не заметил отчаяния в ее прикосновениях. Как она погрузилась в этот вечер, будто никогда больше не сможет прикоснуться к нему, потому что знала, что это так. Луна уже видела это. Если он — нет, то она надеялась, что он сможет справиться с этим после того, как она уйдет.

Ее жизнь не смешивалась с его. Он был хорошим человеком, благородным, хотел, чтобы вся его семья процветала. Он помогал людям. Она делала жизнь людей хуже и приводила их в состояние шока и страха. Их пути были такими разными, и он не мог всерьез думать, что они смогут объединить эти два пути в будущее, которое может сработать.

Но сейчас ей нужно было сосредоточиться на настоящем. В моменты с ним это так много значило, потому что он был настоящим и прямо перед ней.

Она провела линию от крошечной морщинки на его лбу вниз по носу к этим прекрасным мягким губам.

— Почему ты выглядишь так, будто ты сердишься? — спросила она.

— Я не сержусь. Я просто пытаюсь понять тебя, — он покачал головой с кривой ухмылкой. — Полагаю, это невыполнимая задача.

— Да, — хоть что-то она ему должна. Если он хотел узнать о ней больше, значит, он этого заслуживал. — Что ты хочешь узнать?

— Ты сказала, что твоя мать была язычницей, и ты оказалась в церкви, где они творили ужасные вещи. Но ты не работала на церковь, когда пыталась