Стилист. Том II (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— Вот эта прозрачная, но клеит так, как вам и надо — через 5-10 секунд схватывает намертво. К тому же гипоаллергенная. А добавить в неё чёрный краситель — не проблема.

— А есть для неё дебондер, он же ремувер? Причём такой, чтобы не пострадали глаза, ничего не разъело?

Лысову эти слова были незнакомы, пришлось объяснять. Тут же мне была представлена мазь на основе жирных масел, которая растворяла застывшую смолу за 8-10 минут.

— Отлично! — воскликнул я, потирая руки. — Если возьму на пробу по пузырьку смолы и дебондера — во сколько мне это обойдётся?

— По пузырьку мы вам и так нальём, — отмахнулся Лысов. — Не забыть только в смолу добавить чёрный краситель. Леночка! Подойди пожалуйста… Сможешь в эту смолу добавить чёрный краситель? Только чтобы она не потеряла свои клеящие свойства? Давай, займись прямо сейчас… А мы с вами, пожалуй, займёмся подбором силикона.

Минут через сорок я остановил свой выбор на марке силикона СК-45. Достаточно прочный, упругий и гибкий. Тут же на моих глазах кусочек силикона расплавили в пламени горелки, вытянув паутинкой. Когда она застыла, я отрезал от неё маленький кусочек длиной в одну ресничку, макнул в смолу и приклеил к нарисованному ручкой в натуральную величину на листочке бумаги глазу. Потом нарезал оставшуюся часть «паутинки», и все «реснички» наклеил на нарисованное верхнее веко. Ничего так получилось, симпатично, разве что ресницы оказались прямыми, без загиба, а также были пока прозрачные и одинаковой толщины, тогда как к кончикам по идее должны сужаться до игольной остроты. Над этим предстояло ещё поработать. Клей же схватывался почти моментально, как я и хотел, и реснички держал крепко. Дебондер тоже не подвёл, реснички снялись достаточно легко. На всякий случай я мазнул им по своему глазу… Нет, вроде не щиплет, годится.

— В силикон краситель тоже добавим, — подбодрил меня Лысов. — Как я понимаю, основная проблема в том, чтобы сделать ресницы загнутыми и сужающимися к кончикам.

— Причём загнутыми одинаково, — добавил я.

На большее пока даже боязно рассчитывать, пусть пока все ресницы будут стандартного загиба. Таким, каким я изобразил ручкой на всё том же листочке бумаги.

— Но при этом в идеале они должны быть разной длины. У внутреннего края глаза клеятся ресницы короче, к внешнему уголку они длиннее. Для начала можно попробовать три варианта: 6, 9 и 12 мм.

В обсуждении ресниц и прочих нюансов живое участие принимала и женская часть лаборатории в количестве трёх человек. Дамы-лаборанты сначала осторожно, а затем, видя, что их не одёргивают, всё более активно стали вмешиваться в испытательный процесс. Я к ним прислушивался, всё-таки делается для женщин, и их мнение для меня тоже было важно.

— Козлова, — обратился к одной из них Лысов. — Ты, я смотрю, тут самая заинтересованная, вот и займись давай, придумай, как будешь заострять и загибать.

— А с меня коробка шоколадных конфет, — добавил я позитива своей неотразимой, белозубой улыбкой.

Прощаясь, я вручил завлабораторией визитную карточку, договорившись, что как только — так сразу. Не прошло и недели, как раздался обещанный звонок.

— Ну что, Алексей Михайлович, можете нас поздравить, — раздался на том конце провода довольный голос Лысова. — Ваш заказ готов и ждёт, так сказать, клинических испытаний. Приезжайте, я попрошу Юрия Анатольевича разрешить заказать на ваше имя пропуск.

Поскольку товарищи от денег наотрез отказывались ещё на предварительной стадии, приехал я в институт с четырьмя бутылками армянского коньяка 5-летней выдержки, одну из которых попросил Лысова передать в качестве низкого поклона директору, и пары больших коробок шоколадные конфет. Оставшиеся три бутылки заведующий лабораторией пусть делит со своими сотрудниками на своё усмотрение. А конфеты уже однозначно предназначалось дамам, пусть попьют чайку в обеденный перерыв, на неделю им хватит.

Из института я выходил с той же спортивной сумкой, что и заходил, только теперь вместо коньяка и конфет в ней лежали пять пузырьков: один со смолой, второй с дебондером, а ещё три вмещали в себя ресницы трёх видов длины — 6,9 и 12 мм. Их там, наверное, в общей сложности было больше тысячи.

Тем же вечером, когда мы уложили Наташку, я уговорил Лену стать моей первой моделью. Ломалась она недолго, я пообещал, что если ей не понравится — тут же снимем. Ну или когда жене надоест с ними ходить.

Уложил Лену на диван, придвинул на стуле настольную лампу, обезжирил её ресницы специальным средством, которое мне вручили в числе прочей ухаживающей косметики за победу на чемпионате мира. На другой стул сел сам, из баночки со смолой капнул в крышечку из-под пузырька, чтобы было удобно макать туда реснички, вооружился двумя заранее купленными пинцетами, и принялся за работу. Самые длинные решил не использовать, ограничился ресничками 6 и 9 мм.

Мда, давненько не брал я в руки шашки… Однако, работал хотя и медленно, но качественно. Жаль, что не купить было специальных накладок на нижние веки, ну я старался особо смолой не брызгать.

Часа через полтора левый глаз был готов. Я откинулся на стуле, любуясь результатом.

— Ну как там? — устало вздохнула Лена. — Можно посмотреть?

— Пока нельзя, вот второй глаз сделаю — тогда посмотришь.

Тут я уже приноровился, и дальше дело пошло веселее. Правда, чаще приходилось разгибаться, спина просто зверски затекала так, но я утешал себя мыслью, что, если всё наладится, то брать буду за наращивание не меньше полтинника.

Наконец-то, разгладив ресницы вымытой под горячей водой щёточкой из-под старой туши, я мог насладиться работой своих рук в полной мере. Нет, ну какой же я молодец!

— Глаза можно уже открывать?

— Не щиплет, не слезятся? Тогда открывай, — улыбнулся я. — Только не вздумай их тереть.

Лена осторожно открыла глаза, медленно села, я поднёс к её лицу настольное зеркало.

— Вот, любуйся.

Честно говоря, немного переживал, но, как оказалось, напрасно. Лена, увидев своё отражение, принялась то приближать, то отдалять зеркало, а потом заявила:

— Потрясающе! Вроде не сильно заметно, что ресницы искусственные, а как изменился взгляд. Но, знаешь, какое-то необычное ощущение…

— Инородного тела на глазах? Ничего, привыкнешь.

— А сколько мне с ними ходить?

— Да хоть пока отваливаться не начнут вместе со своими! А это начнётся через три недели, не раньше.

— А потом ты мне ещё сделаешь?

— Да без проблем! Но глазам желательно отдыхать от нарощенных ресниц какое-то время.

— Ой, завтра девочки на работе обалдеют! — не могла она наглядеться на себя любимую. — Лёш, а голову мыть с ними можно?

— Конечно же, можно, — не смог я сдержать улыбки. — Только старайся, опять же, ресницы не тереть. И давай-ка я тебя сфотографирую.

— Это ещё зачем?

— Будешь моей рекламой. Покажу твою фотографию — вернее, фото твоих глаз клиентке — она тут же проникнется и скажет: «Хочу такие же!» А заодно и для семейного альбома тебя поснимаю, пусть наши дети и внуки помнят тебя молодой и красивой.

* * *

Деньги были на месте. Да и кому пришло бы в голову рыться на берегу Саминки в таком глухом месте, вдалеке от тропинок, наобум раскидывая валежник и копаясь в суглинке? Поэтому Кистенёв если и волновался за сохранность тайника, то чисто так, для порядка. Пока шёл сюда, в голове билась одна мысль — уехать как можно дальше, возможно, на Дальний Восток. Ну или хотя бы на юг, ближе к морю, хотя там будет уже не так безопасно. Со временем, когда шумиха поуляжется, можно будет вытащить к себе и Ирину. Ей-то, понятно, веселее будет в Сочах, нежели в каком-нибудь Петропавловск-Камчатском. Может и правда махнуть к Чёрному морю, снять на первых порах комнатушку в домике у моря? А там, при наличии хороших денег, можно выправить документы, слегка изменив внешность, обзавестись своим жильём и вытащить из Москвы любимую женщину.