Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

Появился и исчез внезапный импульс эйсара. Существо пристально изучало меня, и я подозревал, что оно только что послало какой-то сигнал.

— Просишь о помощи? — спросил я вслух. — Позаботься о том, чтобы тот, кого ты зовёшь, имел глубокие карманы. Замена всей этой земли, утрамбовка почвы и повторное высаживание травы — это всё влетит в копеечку.

— Большую часть повреждений нанёс ты сам, — ответило странное существо тоном, который казался слишком культурным, чтобы доноситься от твари, выглядящий так, будто ей следует прятаться под мебелью… если бы существовала настолько большая мебель.

— Это едва ли имеет значение в данном вопросе. Ты находился здесь без всякого на то права, и этот ущерб стал результатом моих попыток защитить свой дом и собственность. Поэтому ты отвечаешь за любые случившиеся здесь потери, — парировал я. Если оно, чем бы оно ни было, готово было обсуждать юридические тонкости, то я был не против. Прожив не один год в качестве графа, я стал даже слишком знаком с соответствующей терминологией. Я обнаружил, что сложившаяся ситуация вызывает у меня улыбку.

«Упрямцы любят спорить, а боги — самые упрямые из всех упрямцев».

Со стороны моего нового противника послышался смех:

— Человеческий закон нас не касается.

— Кого это — «нас»?

— Мы — не люди, — сказал странный бог.

Его готовность к разговору сказала мне всё, что было нужно знать. Паук оценил нашу относительную силу, и был уверен, что я значительно превосходил его в классе, несмотря на сложность правильной оценки меня сквозь броню. Единственная причина, по которой он вынужден был продолжать бессмысленную дискуссию, заключалась в том, чтобы выиграть время. «Моё время почти на исходе», — печально подумал я, — «но кончится оно не так, как ты желаешь».

— Назови мне своё имя, перед тем, как я предъявлю на тебя свои права, — вызвал его я.

— Чэл'стратэк, — ответил он слегка обидчивым тоном, — Ужас Ночи — у вас уже что, никого не учат так, как полагается? Я думал, что уж ты-то хотя бы должен был что-то знать.

Это имя заставило цепочку воспоминаний лошти промелькнуть у меня в голове, но я предпочёл прикинуться невеждой. Чэл'стратэк имел тщеславную жилку, из-за чего мне было проще подтолкнуть его к нужным мне действиям:

— Я не утруждаю себя слежением за каждым мелким божком, оставшимся после давно забытой расы, — подначил его я. — Важно то, что твоя природа не имеет значения перед лицом закона.

— Я отвечаю перед кое-кем более могучим, и потому ваш закон надо мной не властен, — невозмутимо возразил он.

«Ему определённо нужно время».

— Хорошо, — начал я, — если ты утверждаешь, что могущество даёт право, тогда тебе должно быть ясно видно, что я, после трудной схватки, смогу принудить тебя соблюдать мои права. Тебе следует покориться моем закону, и не утруждать более нас обоих.

Чэл'стратэк выпрямился:

— Я отвечаю лишь перед Мал'горосом, а его сила гораздо ярче твоей. Я не сдамся без боя.

Я улыбнулся:

— Тогда окажи мне услугу, и я, возможно, поступлю с тобой более милосердно, когда одержу над тобой верх. Давай перенесём наш бой в открытое поле, подальше от моих собственности и крепостных, чтобы не наносить более никакого ненужного ущерба.

— Определённо, — ответил он.

«Он решил, что достаточно тянул время. Наш бой не окончится, пока не явится его Повелитель». Я сделал мысленные подсчёты, хотя лучше было бы назвать это прикидкой. Моя прикидка мне не понравилась, но придётся довольствоваться тем, что есть:

— Иди на открытое поле, в полумиле отсюда, в направлении к реке. Я отдам приказания своим слугам, и вскорости присоединюсь к тебе.

Я чувствовал, как удовлетворение Чэл'стратэка сияет подобно солнцу. Я дал ему ещё больше времени. Он может выиграть его достаточно, чтобы не пришлось долго со мной драться. Он не хотел, чтобы я возил его мордой по грязи перед прибытием Мал'гороса. Встав на длинные ноги, он отрастил странные конечности как у летучей мыши, и улетел прочь.

— Пять минут, — сказал он, убывая.

Не теряя времени, я направился прямо к Пенни. Харолд и Карэнт встретили меня на полпути, и я начал на ходу отдавать приказы:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вам нужно собрать здесь всех как можно скорее, — сказал я им. — Насколько далеко отсюда ваши люди? — спросил я, внутренне вздрогнув, когда осознал, что произнёс «ваши». Они больше не были моими.

— Почти все уже здесь, — сказал Харолд, инстинктивно реагируя на мою властность, — кроме Королевы.

Это было для меня новостью:

— Ты имеешь ввиду Ариадну?

Он кивнул.

— Тогда тебе надо быстро забрать её. Собери её и столько народу, сколько сможешь. У вас есть в лучшем случае от десяти до пятнадцати минут, возможно — меньше, — сказал я ему.

Молодой рыцарь побледнел в ответ на это предостережение:

— У меня столько времени уйдёт только на то, чтобы добраться до них, и ещё больше — чтобы убедить их, и привести обратно.

Я бросил взгляд на Карэнта, и тот покорно наклонил голову в ответ на мой невысказанный приказ. Раздувшись в размерах, он отрастил крылья, и мягко поднял удивлённого Харолда одной рукой.

— Поспеши, — сказал я ему.

Тут я дошёл до Пенни. Она уже встала на ноги, хотя выглядела довольно неуверенной. В её взгляде было выражение, которого я не видел в прошлый раз. «Поражение? Вина?». Мои мысли ходили кругами, не в силах ясно прочитать её, но откуда-то из глубины пришла иная мысль: «Стыд».

Игнорируя странное озарение своего более слабого «я», я уверенно обратился к ней так, как повелитель говорит со своими слугами:

— Времени мало. Карэнт скоро вернётся со всеми, кого сможет унести. Бери своих детей, королеву, и всех, кого ещё захочешь, и ищите укрытия. Сейчас безопасным для вас будет только одно место.

Она опустила взгляд:

— Конечно, я спасу наших детей.

— Кто-нибудь из волшебников с тобой?

— Прэйсианы. Уолтэр уже внутри, в управляющей комнате, — тихо сказала она.

— Хорошо. Как только они будут в пределах стен, пусть он включит защиту. Против Мал'гороса она долго не продержится, но может дать вам достаточно времени, чтобы увести их в твои покои, — твёрдо сказал я.

— Ты не пойдёшь с нами… Мордэкай? — сказала она сперва осторожно, а потом чуть ли не в слезах, когда повторила моё имя: — …Морт?

Мои эмоции подняли во мне ураган ярости. Скорбь, потеря, гнев и предательство разрывали меня изнутри. Оправданно или нет, она меня уже отвергла в прошлом — я с этим смирился. На её месте я сделал бы то же самое, или, по крайней мере, я заставил себя так считать. Нынешний её намёк на приятие грозил меня погубить.

Скрепя сердце, я ясно ответил:

— Меня зовут Брэскус. Человек, которого ты знала — его больше нет. Если ты хочешь почтить его память — делай то, что я говорю, и ничего больше.

Её глаза сверкали, наполняясь слезами, но она не заплакала. Моя Пенни была сильной женщиной.

— Морт, Дориан… — у неё сдавило горло прежде, чем она смогла закончить.

— Я уже знаю, — холодно сказал я. — Они заплатят за это столько, сколько я смогу у них выбить, но этого будет недостаточно.

— У тебя есть план? — спросила она с забрезжившей в голосе надеждой. Его звучание было для меня жестокой пыткой.

— Нет. Я буду сражаться, и проиграю. Всё, что я могу вам дать — это отсрочка. Прячьтесь, и, быть может, вы с детьми выживете. Там, где есть жизнь, есть надежда, — просто сказал я ей.

— Есть надежда, если ты с нами, — заявила она, раскрывая своё желание.

— Я уже мёртв, — сказал я, отворачиваясь, и был рад, что шлем скрывал моё лицо. Я не мог плакать, но выражение моего лица лишь ещё больше ранило бы её. Моё лицо и мой голос были диаметрально противоположны друг другу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несколько летающих громадин уже прибыли. Карэнт оказался быстрее, чем я ожидал. С ним был Гарэс Гэйлин — он нёс столько людей, сколько мог. Дорон и Миллисэнт увеличились в размерах, и летели вместе с ними, неся ещё людей. Однако наиболее впечатляющим был транспортный зверь Крайтэков. Почти в два раза крупнее Гарэса, он был создан для переносок. Его широкая спина была гладкой, за исключением различных гребней и выступов, которые позволяли телам самой разной формы прочно держаться. Сейчас в него вцепилось более сорока человек.